5 июля немецко-фашистская группа армий «Центр» нанесла удар по войскам, оборонявшимся на северном фасе Курской дуги.
В ночь на 6 июля 9-я немецкая танковая дивизия выдвинулась из второго эшелона в первый с задачей развить прорыв на Ольховатку. В ту же ночь командование нашей 70-й армии выдвинуло на это направление свой противотанковый резерв — 3-ю истребительную бригаду полковника В. Н. Рукосуева. Противотанкисты заняли заранее подготовленный и отрекогносцированный рубеж, состоявший из двух противотанковых узлов, в каждом — по три противотанковых опорных пункта. Узел № 2 имел передний край на юго-восточной околице села Самодуровка, а тыльную часть на высоте, отделявшей Самодуровку от деревни Теплое. Впрочем, термины «передний край» и «тыл» в приложении к противотанковому узлу весьма относительны. В плане он, как правило, представлял собой треугольник. В каждом углу — опорный пункт, в нем противотанковая батарея. Поэтому, с какого бы направления ни появились вражеские танки, их [101] встречал огонь всех трех батарей. Разница была лишь в том, что иногда две батареи оказывались ближе к наступающим танкам, а третья несколько в глубине, или, наоборот, одна батарея — на острие атаки, две другие — в глубине и по флангам. Это был простой, но хорошо зарекомендовавший себя боевой порядок.
В узле № 2 на окраине Самодуровки кроме трех артиллерийских батарей{34} заняли оборону бронебойный батальон и минометная батарея. Точно таким же был боевой состав и узла № 1, расположенного на холмах, через которые проходило сразу несколько перекрещивающихся полевых дорог между деревнями Подсоборовка и Кашара на севере, Самодуровка на северо-западе, Теплое на западе и Кутырки и Погорельцы на востоке.
Резерв комбрига Рукосуева — артиллерийская батарея, минометная батарея и две роты бронебойщиков и автоматчиков — располагался южней Теплого.
Когда утром 6 июля бригада заняла боевые порядки, противник находился довольно далеко. С севера слышался сильный бой. Это наносили контрудар наши стрелковые и танковые соединения. Лишь к вечеру разведчики доложили, что на севере появились танки фашистов. Затем от деревни Подсоборовка они двинулись на узел № 2. Противотанкисты первый раз видели такой боевой порядок, напоминавший букву «Т». Впереди как бы шеренгой продвигались тяжелые танки «тигр» и штурмовые орудия «фердинанд» (по флангам шеренги), а за ними колонной в три-четыре ряда — средние танки и бронетранспортеры с пехотой. Первой их встретила батарея старшего лейтенанта Андреева, первым открыло огонь и двумя снарядами подожгло «тигр» орудие старшего сержанта Скрылова. Открыли огонь и две другие батареи. Движение танков по отношению к ним оказалось фланговым, противотанкисты капитана Игишева и старшего лейтенанта Гриспася били по танковым бортам и ходовой части.
Батарея Андреева приняла на себя жесточайший артиллерийско-минометный огонь и атаки бомбардировщиков с воздуха. Огневые позиции были изрыты снарядами и авиабомбами, но расчеты продолжали упорный бой. Командир расчета старший сержант Серга был тяжело ранен осколком мины, его тотчас заменил наводчик сержант Лабуткин. В течение получаса артиллеристы подбили и подожгли четыре [102] вражеских танка. В расчете старшего сержанта Катюшенко в первые же минуты боя был убит наводчик, его заменил замковый Пузиков. Очередной снаряд попал в пушку, от его осколков погиб весь расчет, кроме Пузикова. Сильно контуженный, но живой, он продолжал бой, стреляя по фашистам из автомата. Расчет старшего сержанта Коваленко подбил три танка, однако четвертый остановить не успел — тот проутюжил огневую позицию...
Противнику не удалось значительно вклиниться в противотанковый опорный пункт, обороняемый ротой бронебойщиков с ружьями ПТР и батареей старшего лейтенанта Андреева. На южных окраинах Самодуровки, на склонах высоты стояли подбитыми или горели 14 немецких танков. Батарея Игишева с гребня высоты, батарея Гриспася с окраины Самодуровки вели сильный огонь, минометчики засыпали минами немецкую пехоту, пытавшуюся ворваться в ПТОП вслед за танками. В 19 часов 50 минут средние танки, прикрываемые «тиграми» (они отходили задним ходом, подставляя под огонь толстую лобовую броню), отошли на исходные позиции и скрылись за складками местности.
В 20 часов 20 минут, то есть спустя полчаса, танки показались вновь. На этот раз они наступали на противотанковый узел, охватывая его с двух сторон клещами: одна группа (30–40 машин) — от Подсоборовки, другая, такой же численности, — от Самодуровки. Наибольшее давление пришлось на батарею Гриспася.
Орудие старшего сержанта Конника открыло огонь с 300 метров. Выстрел, второй — снаряды, вжикнув о броню, уходят в сторону, «тигр» продолжает движение на батарею. Конник скомандовал: «На колеса! Вперед!» И сам кинулся вперед, к намеченной позиции. Петляя со своей маленькой подвижной пушкой по горящему ржаному полю, по овражкам и выемкам, расчет с невероятной быстротой выдвинулся во фланг атакующим танкам. Открыли огонь опять метров с 300–400, но уже по бортам. «Ура! Горит!» — крикнул кто-то. Наводчик сержант Иехно хладнокровно вел огонь, он поджег и подбил еще несколько танков. Хорошо взаимодействовали с артиллеристами бронебойщики роты старшего лейтенанта Самохвалова. Они тоже, стреляя залпами, зажгли три танка. И противник опять отступил на север, в Подсоборовку и Самодуровку. За день, а точней, за вечер боя 3-я истребительная бригада подбила и сожгла 29 немецких танков.
Когда стемнело, командование бригады, политотдел, командиры батальонов, батарей в рот сразу же стали готовить [103] людей и технику к завтрашнему бою. Наибольшие потери в технике понесла батарея старшего лейтенанта Андреева — три орудия. Других потерь в материальной части бригада Рукосуева не имела. Среди крупиц бесценного опыта, которые собрали в ту же ночь политработники бригады и, насколько позволяло время, распространили в других подразделениях, был и бой батареи Гриспася — неожиданное выдвижение орудий во фланг и тыл атакующим сверхтяжелым танкам и штурмовым орудиям. Минувший день показал, что бронебойные снаряды не годятся для борьбы с «тиграми» и «фердинандами». Только подкалиберные снаряды, только стрельба по бортам, по корме, особенно по мотору, а также по ходовой части — это приносило противотанкистам боевой успех. Разумеется, при условии, если расчеты орудий хорошо подготовлены.
7 июля на всем фронте 13-й армии и примыкающих флангах 48-й и 70-й армий шли напряженные бои. Однако чувствовалось, что немецко-фашистское командование только прощупывает слабости в нашей обороне. Большие потери в предыдущие два дня вынудили его к новой перегруппировке сил. Прорвавшись на отдельных участках через главную полосу нашей обороны, войска противника завязли в боях на второй полосе. Замысел глубокого и быстрого прорыва к Курску с помощью «тигров» и «фердинандов» представлялся уже достаточно иллюзорным. Танковые дивизии вермахта все более ослабевали. Армейские ремонтные базы были забиты вывезенными с поля боя подбитыми танками.
8 июля фашистский генералитет предпринял еще одну попытку переломить ход боевых событий. Немецкие танки и пехота крупными силами атаковали железнодорожную станцию Поныри, а также стык флангов 13-й и 70-й армий близ Самодуровки. За минувшие два дня боя немецко-фашистской ударной группировке здесь удалось продвинуться только метров на 400–500. Линия фронта протянулась с запада на восток, отделив деревню Кошара и восточную половину села Самодуровка, где находился противник, от деревень Кутырки, Погорельцы, Теплое, занятых гвардейцами 70-й стрелковой дивизии, а также противотанкистами 3-й истребительной бригады.
8 июля в девятом часу утра разведчики насчитали между восточной окраиной Самодуровки и Подсоборовкой до 300 танков противника{35}. Разбившись на три группы, танковые [104] части гитлеровцев — это были полки 2-й и 9-й танковых дивизий — и стрелки 6-й пехотной немецкой дивизия перешли в наступление. До 60 танков шли на опорный пункт, где располагалась батарея капитана Игишева. Он подпустил танки на дистанцию прямого выстрела, открыл огонь. На батарею пикировали «юнкерсы», ее обстреливали немецкая артиллерия и танки. «Тигры», как было замечено и в предыдущие дни, шли смело, если их экипажи знали, что имеют дело только с сорокапятками. Если же встречали огонь пушек более крупных калибров, то останавливались на возвышенных местах и стремились выявить наши огневые точки, подавить их, проложить дорогу более быстроходным средним и легким танкам. Еще чаще задачу борьбы о нашей артиллерией противник возлагал на штурмовые орудия «фердинанд».