— А если Грауденц?
— Он же в полосе 65-й армии.
— Был! — сказал командарм. — А будет в нашей. Получен приказ командующего фронтом.
Этот сдвиг армейской полосы влево был связан с событиями, которые далеко выходили за пределы боевых действий нашего фронта, поэтому скажу о них коротко. В ходе Висло-Одерской операции 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты прорвались в глубину Центральной Германии и создали плацдармы на Одере. Однако на севере группа армий «Висла» удержала за собой Восточную Померанию от Вислы до Одера и теперь как бы нависала и над левым флангом нашего фронта, и над правым флангом соседнего, 1-го Белорусского фронта. Это была серьезная угроза.
Маршал Г. К. Жуков, командовавший тогда войсками 1-го Белорусского фронта, писал впоследствии: «Беспокойство Ставки о прикрытии нашего правого фланга было вполне обоснованным. Как показал последующий ход событий, угроза ударов со стороны Восточной Померании непрерывно возрастала». И далее: «Лишь 8 февраля Ставка поставила задачу 2-му Белорусскому фронту перейти 10 февраля в наступление с рубежа Грауденц — Ратцебур, разгромить противника в Восточной Померании, овладеть Данцигом и выйти на побережье Балтийского моря»{71}.
В связи с новой задачей и произошла перегруппировка войск 2-го Белорусского фронта, и наша 2-я ударная армия приняла часть полосы 65-й с городом и крепостью Грауденц (Грудзёндз). Эта крепость играла заметную роль в планах [190] вражеского командования нанести мощный фланговый удар с севера по советским армиям, нацеленным на Берлин. Уже после окончания войны взятый в плен фельдмаршал Кейтель показал: «В феврале — марте 1945 года предполагалось провести контрнаступление против войск, наступавших на Берлин, использовав для этого померанский плацдарм. Планировалось, что, прикрывшись в районе Грудзёндз, войска группы армий «Висла» прорвут русский фронт и выйдут через долины рек Варта и Нетце с тыла на Кюстрин»{72} — иными словами, выйдут в тыл войск 1-го Белорусского фронта.
Замысел был масштабный, но, как мы видели, советское командование своевременно его разгадало и приняло необходимые контрдействия. Внесла в них свой боевой вклад и 2-я ударная армия. Ликвидировать группировку противника в районе Грудзёндза, овладеть городом и крепостью — это была одна из ее задач в новой, Восточно-Померанской операции.
Для нас операция началась без малейшей оперативной паузы после предыдущей, Восточно-Прусской. Перегруппировали войска с правого фланга, из-под Эльбинга, на левый, в район Грудзёндза, и перешли в наступление. Главные силы армии, по-прежнему имея левым соседом 65-ю армию генерала П. И. Батова, наступали вдоль Вислы на север, к Данцигу, а 98-й стрелковый корпус генерала Г. И. Анисимова вел бой за Грудзёндз. В первые же дни операции город был окружен. 381-я дивизия вышла к нему с северо-востока, овладела пригородным поселком Мале-Тарпине; 37-я гвардейская дивизия, наступая по обе стороны канала Германа, ворвалась на восточную окраину, где встретила сильное сопротивление противника в опорных пунктах в районе вокзала и железнодорожной станции. Наибольшего успеха добилась 142-я дивизия. Неожиданно для фашистского гарнизона несколько стрелковых рот форсировали Вислу по рыхлому льду с западного берега на восточный и овладели юго-западной окраиной.
Ожидая приезда под Грудзёндз командующего армией, мы с начальником штаба артиллерии Алексеем Гавриловичем Горденко обсудили создавшуюся боевую обстановку. Фашистский гарнизон, судя по данным нашей разведки и опросу пленных, насчитывает более 9000 солдат и офицеров, более 300 орудий и минометов. Первые бои показали, что город тщательно подготовлен к длительной и жесткой [191] обороне. Система та же, что в Дейч-Эйлау, Мариенбурге, Эльбинге и других больших и малых городах, которые нашей армии пришлось штурмовать во время Восточно-Прусской операции. Но, как и в каждой обороне, в обороне Грудзёндза есть свои сильные и слабые места. Начнем с сильных. Это, во-первых, северная часть города со старинной крепостью, аналогичной Орденсбургу. Ее с ходу не возьмешь. Перед ней, на окраине, в 17 и 18 кварталах, сильные опорные пункты в трех казармах. Подступы к ним открытые — поле и парк узкий, наподобие бульвара. Ворваться с этого направления в город 381-я дивизия, конечно, может, но это повлечет за собой большие потери.
Примерно ту же картину мы видим и на восточной окраине, в полосе наступления 37-й гвардейской дивизии. Насыпь железной дороги, протянувшаяся перед восточной окраиной с севера на юг и до вокзала, укреплена, в нее врыты огневые точки. За ними открытое пространство и городской парк. Все это контролируется огнем из опорных пунктов в 19, 20, 28 и 30 кварталах (вокзал, пакгаузы, пивной завод, вторая группа казарм). Слабей укреплена южная окраина. Она частично уже захвачена 142-й дивизией, здесь идет уличный бой. Штурм города с юга, с точки зрения нашей, артиллерийской, более перспективен еще и по такой причине. Грудзёндз, как и большинство приречных городов, вытянулся вдоль Вислы, самые длинные и широкие улицы тянутся тоже вдоль реки с юга на север. А ведь, чем длинней и шире улица, тем эффективней поддерживает артиллерия свою пехоту в уличных боях. Да и танкам нашим будет просторнее. Кроме того, крепость лучше штурмовать последней, когда город уже очищен от противника, и мы сможем свободно маневрировать артиллерией большой и особой мощности.
Специально для штурма крепости нам придали 317-й отдельный дивизион особой мощности подполковника Беспалова. Могучее артиллерийское средство. Мортира калибром 280 мм, вес снаряда — почти 250 кг. Судя по опыту минувших штурмов, взламывать стены крепости придется с помощью этих мортир. Они не предназначены для стрельбы прямой наводкой, надо придвигать орудия близко к крепости, и если мы предварительно не очистим город, это опасно — противник непременно, любой ценой, постарается вывести орудия из строя и спасти крепость.
Так мы рассудили с Алексеем Гавриловичем, так и доложили свои «артиллерийские резоны», когда к нам на наблюдательный пункт приехали командующий генерал [192] И. И. Федюнинский, начальник штаба армии генерал П. И. Кокорев и член Военного совета генерал И. И. Шабалин.
— Мы тоже так думаем, — сказал генерал Федюнинский. — Главный удар нанесем с юга. А вот насчет мортир на прямую наводку — не слишком дерзко, а?
— Иначе стены не проломить, — заметил Алексей Гаврилович.
— А уставы? — спросил Иван Иванович. — Ваши артиллерийские уставы и наставления?
— Они разрешают использовать эти орудия для прямой наводки, — пояснил я. — В исключительных случаях.
— Случай не рядовой, — согласился он. — Рискнем.
По плану командующего армией, 381-я дивизия должна была сковать противника боем на северо-восточной окраине. Главный удар наносился с юга и юго-востока 142-й и 37-й гвардейскими дивизиями в обход опорных пунктов в районе вокзала и вдоль главных городских улиц{73}.
— Не замешкайтесь тут, — сказал член Военного совета Николай Иванович Шабалин, когда они собрались уезжать. — Грудзёндз — хорошо, а Данциг лучше. В 108-м корпусе артиллеристы все орудийные щиты мелом исписали: «Даешь Данциг!» Так сказать, партполитработа снизу. Не отстаньте, товарищи начальники, от подчиненных.
Мы не отстали, однако штурм Грудзёндза был долгим и трудным. В нем опять отличилась 142-я стрелковая дивизия полковника Г. Л. Сонникова. Уже в центре города, в последних числах февраля, ее штурмовые группы были задержаны противником перед естественным препятствием. Здесь пересекал город с востока на запад, выходя к Висле, глубокий и широкий канал Германа. Все подступы к нему были пристреляны артиллерийско-минометным огнем, оба моста минированы. Попытка тяжелых танков 94-й танковой бригады с ходу прорваться по мостам привела к потерям. Выручили отважные саперы. Ночью они разминировали мосты, построили и наплавной мост и тем самым открыли дорогу стрелкам 142-й и 37-й гвардейских дивизий и танкам.
До крепости оставалось пройти немногим более километра, во это был километр города, приспособленного к обороне. Особенно напряженные бои шли на улицах Мицкевича, Гроблова, Садова, Млыньска, у газового завода, у здания [193] суда и электростанции. Как только захватывали очередной квартал, артиллеристы сразу же выводили орудия на его северную, ближнюю к противнику, сторону и огнем прямой наводки пресекали контратаки. Памятуя недавний опыт уличных боев, расчеты таких орудий всегда продвигались попарно, одно орудие прикрывало другое. Крупные опорные пункты разрушали артиллеристы 120-й гаубичной бригады большой мощности полковника М. И. Туроверова. Более половины ее 203-мм гаубиц Мстислав Иванович выставил на прямую наводку. В это же время 317-й отдельный дивизион особой мощности мортирной навесной стрельбой с закрытых позиций разрушал крепость. Там был штаб гарнизона, и обстрел 250-килограммовыми снарядами был спланирован еще и для того, чтобы вывести из строя узел связи и вообще затруднить управление обороной города.