Как я раньше этого не заметил? Я потратил столько времени, чтобы убедиться, что она в безопасности со мной, что ни разу не подумал о том, что она чувствует рядом с моими парнями.

— Почему ты раньше ничего не сказала?

— Потому что мне нравится быть с тобой. Ребята хорошо ко мне относятся. И я хотела попытаться быть нормальной хотя бы раз в моей взрослой жизни.

— Ты нормальная. Ни на секунду не задумывайся о том, что ты неправильная, только потому, что тебе нравится уединение, — должен ли я позволить ей? Имею в виду, я бы никогда не заставил Мелли сделать то, чего она бы не хотела, но сейчас я делаю только то, что лучше для моей девушки и её безопасности. Я хочу закончить с этим «виновником» радости, этим домом, чтобы она выставила его на продажу и покончила с этим. — Дай мне поговорить с Эриком, хорошо?

— Окей. Спасибо тебе, — Мелли зевает, пока я встаю, и она ложится и почти сразу засыпает.

Как только я тихонько выскальзываю из комнаты, то открываю дверь Эрика и нахожу его кровать пустой. Я обнаруживаю парня внизу с похмельем, пьющего томатный сок и явно сожалеющего о своём выборе прошлой ночью.

— Как себя чувствуешь? — острю я, когда похлопываю его по спине, направляясь к холодильнику.

— Как задница, — он прочищает горло. — Извини за прошлую ночь. Я просто вспомнил, какой сегодня день, и разозлился, когда, гуляя по дому, не увидел ни одной их гребаной фотографии, поэтому я ушел.

— У меня есть фотографии. Я просто не выставляю их.

— Почему? Они были твоей семьей, Смит.

— Я знаю это, но мне не нужны фотографии, чтобы вспоминать их. Каждую чёртову минуту, я вижу вещи, которые напоминают мне о них. Каждый грёбаный раз, когда смотрю в зеркало, вижу, как она смотрит на меня. Я больше не хочу вспоминать.

Он качает головой и ставит стакан чуть сильнее, чем нужно.

— Семь лет. Семь чертовых лет.

— Знаю, — я толкаю к нему пузырёк с аспирином. — Вот почему мне нужна услуга.

Поскольку я не собираюсь обсуждать то, что произошло много лет назад, я меняю тему и кратко излагаю ему то, что происходит с Мелли, до мельчайших деталей, которые слышал о Ричарде. К сожалению, это включает предоставление ему некоторых личных подробностей, которые, боюсь, расстроят её. Но чтобы Эрик осознал серьёзность ситуации, я принял это решение.

— Значит он где-то там. И этот ещё один грёбаный кусок дерьма? Какого хрена?

Взрывоопасная сторона Эрика, которую я давно не видел, появляется, и я не уверен, хорошо это или плохо для его здоровья.

— Ричарда всё ещё нет в городе, он в командировке. Или что, чёрт возьми, он там ещё делает. Вся информация, собранная о нём Джеральдом, указывает на очень нестабильного человека. В его досье не зафиксировано никаких насильственных действий, и его послужной список легален, поэтому он думает, что парень больше жутковатый и безобидный, нежели жестокий. Я же, в свою очередь, не согласен с Джеральдом. Мне кажется, Ричард — бомба замедленного действия. Я располагаю информацией о женщине, с которой он живёт. Она не его жена, а женщина, которую он спас на улице. Он предоставил ей дом и еду в обмен на то, что она играет роль домохозяйки. Странная договоренность, но нет признаков, указывающих, что он представляет для неё реальную физическую угрозу. Более тревожный фактор — Нормана нигде не могут найти. До сих пор.

— Что от меня требуется? И, бл*дь, мужик. Почему ты сразу мне не сказал?

Всё, что мне нужно сделать, это поднять брови, и он кивает в знак подтверждения.

— Точно. Я пьяница.

— Ты был на встречах в последнее время?

— Нет.

— Может, тебе стоит сходить. Я могу пойти с тобой, если хочешь.

— Спасибо, но это то, что я должен сделать самостоятельно, — он встаёт, и в очень необычном жесте притягивает меня в объятия, и похлопывает по спине. Я отвечаю взаимностью, потому что люблю этого тупого чувака, и мне жаль, что я не могу вернуть своего лучшего друга. — Делай то, что нужно. Я пригляжу за ней.

— Спасибо.

Он берёт воду из холодильника и уходит.

— Помнишь, где я храню своё оружие?

— Ага. Хотя оно не понадобится, — кивает он.

— До скорого. Я тебе позвоню.

Довольный, что Эрик проследит, чтобы никто не добрался до Мелли, я включаю сигнализацию и запираю за собой дверь, а затем отправляюсь в ее дом.

Я с трудом дышу, когда просыпаюсь после кошмара. Не могу вспомнить, о чём он был, но то чувство страха ползёт по моему позвоночнику. Как миллион маленьких пауков, которых я не могу сбросить.

Мой телефон сообщает, что уже 9:50, и у меня два пропущенных сообщения. Одно от моего брата, в котором сказано, что он будет здесь через несколько дней. Я буду счастлива увидеть его снова, я так по нему соскучилась. Другое от Смита, он сообщает, что Эрик здесь, и мне строго приказано оставаться в доме. Я отправляю ему смайл в виде сердечка, и он незамедлительно отвечает и говорит, что дом одинок без меня.

Собравшись в ванной, я спускаюсь вниз, чтобы поесть и захватить свой ноутбук, прежде чем начать работу. Я должна закончить одну рукопись, а затем отредактировать фрагмент, который автор просто сбросил на меня в последнюю минуту.

Мышь ждёт меня внизу лестницы.

— Привет, малышка, — я поднимаю кошку, и она прижимается ко мне головой. — Ты голодна?

— Я уже накормил её.

Она шипит и выпрыгивает из моих рук, а затем выскакивает из комнаты.

— Какого чёрта?

Эрик смеётся.

— Извини, кажется, я напугал её, — он начинает говорить что-то другое, но дверной звонок прерывает его. — Оставайся здесь.

Решительный и хмурый взгляд сменяет его смех. Когда он добирается до двери, я слышу звуковой сигнал тревоги, затем обмен фразами, после чего дверь закрывается, и сигнализация снова включается.

— Кто-то превратился в большого болвана, — смеётся он.

Я, наконец, выдыхаю воздух, который задерживала, когда Эрик обходит угол с вазой, наполненной розами.

— Ой, — я срываю карточку, когда он проходит мимо меня.

«Скучаю по тебе».

Мои щёки болят от улыбки на лице. Когда я, наконец, отвожу взгляд от карточки, Эрик качает головой и подавляет смех.

— Мой братан превратился в киску.

— Вовсе нет. Это мило.

— Как скажешь. Пойду посмотрю ESPN [14] .

Я зарываюсь носом в красивый букет и наслаждаюсь свежими запахами. Я посылаю Смиту сообщение с сердечком и цветком. Он не отвечает сразу, поэтому я продолжаю поиски какой-нибудь еды. Поев, беру свой ноутбук со стола в углу, где он заряжается.

— Я поднимусь наверх на некоторое время.

Эрик наклоняется вперёд и салютует мне.

— Я буду здесь.

Я поражена объёмом работы, сделанным за сегодняшний день. Заходящее солнце предупреждает меня о том, что я не двигаюсь уже несколько часов. Моя спина и шея убивают меня, поэтому я заканчиваю главу, над которой работала, и спускаюсь вниз, чтобы поесть. Эрик уже достал коробку с остатками пиццы.

— Как раз вовремя, — бормочет он с набитым ртом.

— Похоже на то. Умираю с голоду.

— Могу себе представить. Ты была наверху весь день. Много работы?

Я откусываю кусочек пиццы и показываю пальцем на рот, давая понять, что не могу ему ответить.

— Извини, — говорит он. — Ненавижу, когда кто-то задаёт мне вопрос, когда я ем. Как в ресторанах, когда официантка спрашивает тебя, как дела, пока ты жуёшь.

Я проглатываю и смеюсь, едва не задыхаясь.

— Да. Это так раздражает.

Он протягивает мне бутылку воды, и я тут же залпом выпиваю половину.

— Я хотела сказать, вот, что случается, когда я вхожу в режим редактирования. Я как бы отправляюсь в другой мир, и прежде чем осознаю это, проходит не один час.

— Так бывает, когда я тренируюсь… вернее тренировался.