— Почему ты продолжаешь говорить это? Я же сказал, все хорошо.

— Потому что ты лжёшь. Я знаю тебя, Смит. Возможно, ты не осознаешь, что я это делаю, но это так.

Я сжимаю руки на руле.

— Я чертовски зол, понятно? Я в ярости оттого, что ты меня бросаешь. Но я люблю тебя так сильно, что если отпустить тебя — это то, что тебе нужно, я сделаю это.

— Я хочу, чтобы ты остался со мной, но не могу просить тебя изменить свою жизнь, пока его не поймают.

Всё, что произошло сегодня, было похоже на ураган, и я вращаюсь в круговороте так быстро, что даже не знаю, как выбраться на поверхность.

— Если бы это было тем, чего ты хотела, я бы сделал это.

— Я не знаю, как поступить правильно.

Я протягиваю руку и беру её ладонь в свою. Чёрт, не знаю, что сказать ей сейчас. Её решения должны быть её, а не теми, которые, по её мнению, сделают меня счастливым.

— Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива и чувствовала себя в безопасности. Это то, о чём тебе стоит беспокоиться прямо сейчас, идёт?

— Просто я так напугана и не хочу, чтобы ты пострадал и…

— Вот, что тебя беспокоит? Я? Мелли, это последнее, о чём ты должна думать.

— Однако, это не так. Я не хочу терять тебя. Если из-за меня с тобой что-то случится. Если он доберётся до тебя первым, не знаю, чтобы я делала. Я уже потеряла…

Она замолкает, когда позади нас завывает сирена.

— Чёрт.

— Что происходит? Ты превысил скорость?

— Нет. Проклятие.

Я хлопаю рукой по рулю и останавливаюсь. В таком маленьком городке я точно знаю, почему меня останавливают. Я совершенно не знаком с этим городом, и мне пи*дец как страшно, что она останется одна.

Опустив стекло вниз, я жду, когда подойдет офицер, и, посмотрев в зеркало, вижу, что он уже вытащил свой пистолет. Бл*дь.

— Сэр, мне нужно, чтобы вы вышли из автомобиля.

— Могу я спросить, в чем дело, офицер?

— Поступила жалоба на ссору в «Мобил»[18] вниз по улице. Свидетели говорят, что вы угрожали этой женщине и жестоко обращались с ней.

— Это не так. Он…

— Тсс, — я качаю головой в ответ Мелли.

— Сэр, выйдите из машины.

Взявшись пальцами за дверную ручку, я поворачиваюсь к ней.

— Позвони Эрику и скажи ему, где ты. Можешь вернуться ко мне домой, хорошо? Введи адрес в GPS и развернись. Не останавливайся нигде, просто езжай прямо туда; здесь достаточно бензина. Эрик может встретить тебя на полпути.

Её губы дрожат, и я никогда не видел ни у кого таких больших глаз. Боже, бл*дь, чёрт возьми!

— Сейчас же, сэр.

— Дайте мне чёртову минуту. Детка, ответь мне, пожалуйста.

— Да. Я смогу.

— Я знаю, что сможешь. Ты сильная, Мелли. Ты можешь сделать это.

— Сэр.

Голос офицера становится громче, и я открываю дверь.

Не глядя на него и всё еще пытаясь убедить её, что всё будет хорошо, я выхожу и держу руки поднятыми. Он вжимает мне в шею приклад пистолета и обхватывает наручниками запястье, а затем дёргает эту руку вниз. Это не по протоколу, что за херня?

Я собираюсь что-то сказать, когда он крепит другую часть наручников к металлическому кольцу в кузове грузовика.

— Какого хрена?

Он отступает назад и снимает свою шляпу, а затем очки-авиаторы. Мелли кричит, и тот качает головой на неё. Когда он поворачивает голову, и я вижу шрам в виде молнии на его шее, это, бл*дь, врезается в меня, как гребаный товарный поезд. Дерьмо!

— Тсс, — брюзжит он ей.

— Ты больной ублюдок!

Я натягиваю наручники и срываю кожу, но ничего не происходит. Какой же я дебил! Чёрт подери!

— Пойдем со мной, Меллисент, и я не убью его, — его пистолет всё ещё наставлен на меня.

— Не вздумай этого делать, Мелли.

— Что ты будешь делать, Меллисент? Уедешь и потащишь его за собой? — злой смех вырывается из него. — Нет, ты поедешь со мной, как хорошая девочка.

У меня такое чувство, что рука сейчас отвалится, но я продолжаю тянуть. Никогда не перестану бороться за Мелли. Либо я сломаю себе руку, либо металл на грузовике, в конце концов, ослабнет, верно? Между наблюдением за тем, что он делает, и присмотром за девушкой, я вижу, как она тянется к бардачку, где у меня есть пистолет, и я мысленно улыбаюсь тому, насколько она умна.

— Дотянешься туда, и я пристрелю его. Клянусь! — кричит он на неё, вынуждая плакать сильнее, когда Мелли робко подносит палец к кнопке, чтобы открыть его.

— Возьми пистолет, детка. Снеси его грёбаную башку.

Только я произношу это, как жар пули пронзает мою ногу. Мгновение я вижу лишь темноту от боли. Мое тело под тяжестью веса падает на землю, но рука, прикованная наручниками, выступает в роли бумеранга и дергает меня обратно.

Мелли вскрикивает, а Норман смеётся.

— Я говорил тебе, что сделаю это. Вылезай из машины и следуй за мной, малышка. Мне нужно знать, что ты хочешь быть со мной так же сильно, как я хочу быть с тобой, но ты должна быть той, кто придёт ко мне в этот раз. Выживет ли он — зависит только от тебя.

Я моргаю, когда мир возвращается в фокус как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мелли поднимает руку, чтобы показать, что уступает. Я продолжаю натягивать наручники, и грузовик очень сильно трясётся.

— Нет!

Она скользит по водительскому сидению, и первой появляется её ступня, затем ноги и, наконец, её красное заплаканное лицо и слезящиеся глаза.

— Нет, детка. Не надо. Пожалуйста, Боже, не делай того.

Боль в руке ничто в сравнении с моим бедром, в котором красуется гребаная дыра с кровью, вытекающей рекой, но я буду бороться за Мелли, пока не умру, поэтому продолжаю использовать любую оставшуюся у меня силу.

Как только девушка ступает на землю, он хватает её и прижимает спиной к своей груди. Мелли зажмуривается, и Норман кладет руку ей на живот. По её лицу безмолвно текут слёзы. Когда мужчина опускает руку ниже и кладет её на промежность джинсов, колени девушки подгибаются, и он смеётся, когда тянет её вверх одной рукой.

— Ты стоишь того, чтобы ждать.

— Не смей её трогать! Убери от неё свои поганые руки больной ублюдок! — я кричу, дергаюсь и делаю всё, что могу. При движении кровь вытекает из моей ноги сильнее, и я чувствую головокружение. — Я убью тебя! — рычу я на него.

Мелли открывает глаза и смотрит на меня, когда мужчина тянет её прочь.

— Мелли!

— Мне очень жаль, — шепчет она. Боже, я едва слышу её, она такая тихая. — Прости, — произносит Мелли одними губами, прямо перед тем, как он толкает её на заднее сиденье полицейской машины.

Если бы я строила догадки, то сказала бы, что мы провели в этой машине пять минут, хотя, кажется, будто пять часов. Мы на парковке за заброшенным зданием. Единственная вещь в поле зрения — фургон.

— Пора уходить, сладкие щечки.

Норман открывает дверь полицейской машины, и я бью ногами. Он забрал меня от Смита, но теперь моя очередь сражаться. Что бы ни случилось, я сделала всё возможное, чтобы увести Нормана от него. Смит не виноват в том, что эта кошмарная часть моей жизни вернулась, чтобы отомстить.

Случались ужасные вещи — человек на крыльце, цветы, фотографии, — но я не хотела верить, что воспоминания и страхи, скрываемые в глубине моего мозга, были правдой. Что кошмары могут стать реальностью.

Это мой единственный шанс. Как только он отвезёт меня в другое место, я там умру. Я не могу позволить ему увезти меня. Не буду. Мне нужно вернуться к Смиту. Необходимо убедиться, что он в порядке. Его подстрелили из-за меня.

— Оставь меня в покое! — кричу я и не перестаю пинаться, когда Норман садится в машину.

— Живее, живее. Ты же знаешь, я не хочу причинять тебе боль.

«Боже, эти слова».

Он хватает меня за лодыжки и тащит, но я хватаюсь за ремень безопасности и тяну его. Норман дёргает меня сильнее, отчего кончики моих пальцев соскальзывают с нейлона, когда он волочёт меня к себе. Я приближаюсь к двери, поэтому предпринимаю последнюю попытку и цепляюсь за ручку обеими руками.