Так или иначе ‒ Рэми смогла открыть дверь. Послушно разделившись на две половинки и разъехавшись в сторону, дверь открыла рыси странную картину.

Несколько больших прозрачных цилиндрических контейнеров, опутанных паутиной проводочков, заполненных какой-то жидкостью. Они стояли прямо посреди большого зала, окружённые столами с расчётами и документами. В двух контейнерах были… существа, напоминающие людей. Только со вскрытыми головами, рассечённой грудной клеткой и явно находящиеся на подпитке тысяч проводочков и раствора. Под контейнерами находились большие тазы с остатками шерсти. В одном из "законсервированных" тел Рэми с трудом узнала Ису. Второй был ей незнаком. Третий контейнер был пуст и явно приготовлен для ещё одного такого… существа. Для Рэми, если учесть то, что было написано в дневнике.

В какой-то момент Вайс подумала, что лучше бы ей было не знать, что здесь происходит. Мысль была глупой. Ясно, что от незнания лучше бы не было. Возможно, только хуже. Воображение услужливо дорисовало всё, что довелось пережить этим двоим несчастным, одной из которых оказалась… Иса! По спине пробежал холодок. Подходить ближе Вайс не решалась. Да и зачем? Даже от двери было прекрасно видно, что всё, что было написано в тех истёртых листах ‒ правда. Люди ‒ вовсе не люди на самом деле, а оборотни.

Рысь потянула носом воздух и попятилась, возвращаясь обратно в лабораторию и опять роняя что-то. Мысли лихорадочно метались в голове. Все размышления заканчивались одним. Сжечь к чертям это адское место. Огня она боялась, порой панически. Но в эти минуты он казался ей почти спасением. Только он мог уничтожить то, что существовать не должно. Взгляд упал на еле теплящийся огненный круг. Толи юная лаборантка отошла слишком далеко, толи была занята чем-то поважнее и отвлеклась, но он становился всё меньше и меньше.

Несколько секунд потребовалось на то, чтоб принять окончательное решение. Вайс принялась "подкармливать" пламя всем, что попадалось под руку: какими-то записями, стопками сложенными на столах, потом в ход пошли колбы и прочие сосуды с непонятными препаратами. Пламени нравилось. Оно прожорливо поглощало всё, что было предложено и с радостью росло опять, вскоре перекинувшись на ближайшие предметы мебели. Ну а женщина поспешила к двери. Гореть вместе с этой чёртовой лабораторией она пока не собиралась. Впрочем, если и так ‒ лучше уж огонь, чем то, что случилось с остальными подопытными. Прижавшись к двери и приложив ладони, темноволосая сосредоточилась, взывая к стихии. Отклик пришел почти сразу, отозвавшись вибрацией. Поначалу еле заметной, будто где-то вдалеке пробегал табун лошадей, но со временем она становилась всё сильней. Вопрос только в том, насколько здесь крепкие двери и стены.

Лабораторию постепенно охватило огнём. Запищало что-то, спешно погибающее в жадных пламенных языках, по комнате застелился дым. Треснуло стекло одного из контейнеров, зашипел выливающийся раствор. Загорелась паутина проводов. Огонь подбирался к Рэми. Стены дрожали, но не сыпались. Сыпалось что-то снаружи помещения, а сами стены пока были недвижимы.

Окружающее пространство комнаты загорелось настолько быстро, что Рэми начала волноваться, причём с каждой секундой всё сильнее. Огонь уже проник в ту самую комнату с резервуарами и постепенно подбирался к самой поджигательнице. От едкого дыма дышать становилось всё сложнее, а отпереть дверь так и не выходило. Толи нервы не давали достаточно сосредоточиться, чтоб контролировать стихию, толи стены лаборатории были не так просты, какими казались на первый взгляд. Вибрация была немалой и даже ощущалась, как лёгкое землетрясение, но разрушить ничего так и не удавалось, по крайней мере, внутри. По телу прошла мелкая дрожь, возвещая о приближающейся панике, и женщина прижалась лбом к стене, уже подумывая о том, от чего она умрёт, от дыма или всё же от огня?

Выйдя из лаборатории, Рафаэль, шипя, отправился к зданию, которое у них считалось чем-то вроде дома лекарей. Там можно было найти пакетик свежей крови (что лучше помогает вампиру справиться с ранами, чем глоток чьей-то жизни?), посидеть в абсолютной тьме, иногда даже кто-то мог собой поделиться. Лазарет, в общем-то, но как таковой целительской магией вампиры не владели.

Учёному явно было плохо, и если бы он мог дышать ‒ дышал бы сейчас тяжело и со всхрипами. А так только плёлся к "лазарету", зажимая разорванное горло, и спотыкался на каждом шагу. Регенерация включилась, но не была же она способна моментально исцелить рану такого размера.

‒ Рафаэль! ‒ окликнула Ли вампира, выбегая из дверей лаборатории. Ей в два счета удалось его нагнать и дать ему опереться на себя. ‒ Прости, я не думала, что эта рысь окажется живой да еще нападет.

Серые глаза вампирши с сожалением посмотрели на раненого Рафаэля. Кто ж знал, что так обернется? Кровь на шерсти была, рысь без сознания, практически не дышала…Миднайт поспешно открыла дверь лазарета, и, войдя с Рафаэлем внутрь, усадила его на первую попавшуюся скамейку.

‒ Можешь покормиться мной. ‒ спокойно выдала вампирша, усаживаясь рядом и перебрасывая рыжие волосы на одну сторону.

Вампир, усевшись и облизнув губы ‒ рефлекторно, это не требовалось, ‒ взглянул на Ли. Его помощница. Так тонко и незнаючи практически повторяющая путь прошлой. В Рамину Раф тоже был влюблён…Стоп, тоже? Чушь, в эту девчонку, Ли, с рыжими кудрями ‒ и влюблён? Да нет, быть не может. Но мысль первая была именно этой. Неужели, правда? Вампир молча отвёл взгляд.

‒ Я сочту это предложение чем-то большим, Ли, ‒ усмехнулся он, опуская руку от шеи. Кровь пятнала его одеяние, оставляли тёмные мазки на коже. Предложение, в общем-то, не несло в себе ничего особенного: всего лишь помощь. Но в данной ситуации…

Девушка лишь незаметно вздохнула, опуская взгляд вниз. Большие серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, уставились в каменный пол. Слова вампира заставили ее задуматься. Неужели она нравилась ему? Или давала самой себе повод, чтобы допускать подобные мысли? Миднайт отбросила непрошенные мысли в сторону и посмотрела на Рафаэля.

‒ Когда-то ты спас меня… ‒ тихо произнесла Ли, подставляя свою тонкую шею с синеватой кожей Рафаэлю.

‒ Теперь моя очередь отплатить тебе тем же.

‒ Это было давно, ‒ поморщился Рафаэль. ‒ Ты до сих пор помнишь?…

Это было невозможно забыть. Рафаэль нашел Ли несколько лет назад, почти бездыханную, лежащую в грязи в овраге, ‒ над ней издевалась толпа юных мальчишек. Обесчестили, очернили и бросили умирать. Но Рафаэль спас ее и подарил новую жизнь. Обидчиков Ли ждало суровое наказание ‒ смерть. Затем он устроил Миднайт в лабораторию и, как оказалось, не зря ‒ в прошлом Ли подрабатывала у лекарей, помогая им создавать лекарства, и занималась вскрытиями трупов.

‒ Такое сложно забыть. ‒ почти оправдываясь, произнесла Ли. В ее глазах читалась некая грусть от накативших воспоминаний. Благо, теперь все воспринимать было намного покойнее, чем тогда. Она смогла пережить это. Она справилась.

‒ Кушать подано. ‒ с улыбкой произнесла девушка, посмотрев заведующему лаборатории в глаза. И все-таки чувство юмора она еще не утратила.

"Кушать подано".

Рафаэль сглотнул и уставил взгляд на тонкую длинную вампирью шею.

‒ Какая ты красивая, Ли, ‒ прошептал он, поднимая руку и обводя пальцем небьющуюся жилку под самым острым ухом. Качнулся ближе, чувствуя запах крови, припал губами к подставленной шее, одной рукой обнимая девушку за талию, а другой откидывая назад свои волосы, чтобы не мешались. Сначала коснулся губами, поцеловал. А уже потом осторожно впился клыками, пронзая тонкую кожу и глотая живительные тёмные струйки крови, прикрывая глаза.

"Таак, Рафаэлю больше живых и брыкающихся рысей не давать. Совсем уже от недостатка крови крыша поехала", ‒ успела лишь подумать Миднайт, прежде чем…кажется, это был поцелуй, да. Теперь вампирша поняла, что имелось в виду под "чем-то большим". Испитие вампиром крови вампира считалось действием очень интимным, которое могли позволять лишь супруги или…любовники.