И Рафаэль не отказался от предложенного, хотя мог.

Как ни странно, сама Ли тоже питала к Рафаэлю неоднозначные чувства. Только умудрялась скрывать их, лгать самой себе, что это не так, и всячески отрицать очевидное. И признание Рафаэля, и кормление, лишь подтвердили догадку Миднайт.

Ли не издала ни звука, когда клыки вампира прорвали ее тонкую кожу. Лишь положила руку на плечо, будто обнимая, прижимаясь сильнее, чтобы умерить боль. Миднайт не шевелилась. Даже не дышала, чтобы, видимо, не спугнуть поглощающего ее кровь Рафаэля. Ей казалось, что если она сдвинется, то Раф исчезнет, словно мираж.

Рафаэль пил долго, увлечённо, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить себя отодвинуться и не перегрызть Ли шею. Облизнувшись, Раф перебрал рыжие кудри вампирши, нежно обвёл пальцами затягивающиеся две точки укуса на её шее. Взглянул ей в глаза. Чуть искривив губы в усмешке, подался ближе и легко коснулся её губ своими, самого уголка, краешка рта.

Ли аж забыла, как дышать. Если бы у нее билось сердце, то оно бы пропустило пару ударов. Как говорится, замерло. Еще чуть-чуть ‒ и легкое касание губ Рафаэлем превращается в полноценный поцелуй, ставя окончательную точку в их недомолвках. Стыда не было ‒ все так, как и должно быть.

‒ Это благодарность за то, что я для тебя сделала? ‒ прошептала девушка, заглядывая в глаза Рафаэлю. В ее серых бездонных глазах будто читалось удивление сложившейся ситуации.

‒ Ты для меня очень много сделала, Ли, ‒ тихо проговорил Рафаэль, заводя прядку волос вампирши ей за ухо. ‒ Ты… помогаешь мне. Всегда.

Ли молча кивнула, скромно опустив ресницы. Она действительно делала все для него, порой не спрашивая, зачем ему это нужно. Вампирша была предана ему…пусть даже и слепо.

Рафаэль чуть прищурился. Выражение его лица вдруг из нежно-мечтательного сменилось на встревоженное.

‒ Ли… что-то горит.

Действительно. Острое обоняние вампиров не могло не учуять запах гари.

‒ Горит? ‒ с недоумением переспросила Ли, принюхавшись. ‒ Черт, оборотень!

Девушка коротко кивнула Рафаэлю, оставляя его восстанавливать силы, и, рывком открыв дверь лазарета, побежала в сторону лаборатории. Хоть бы не опоздала…

Добралась вампирша до места назначения быстро, несмотря на то, что крови в ее организме значительно поубавилось. Ее вампирский нюх подсказал, что огонь пожрал не только документы, но и их препараты ‒ в воздухе можно было уловить продукты горения химических веществ. Недолго думая, вампирша выбила дверь и, только пару мгновений спустя вспомнила, что она могла бы открыть дверь ключом, который находился в кармане ее брюк. Время дороже. Нужно было успеть спасти хоть что-то.

В лаборатории все было охвачено пламенем, разгоревшимся из остатков ее магической огненной клетки, и в своеобразной «клетке» в углу сидела оборотница, видимо, приготовившаяся сгореть вместе с лабораторией. Рыжеволосая метнула суровый взгляд на жавшуюся к стене Рэми.

К счастью ли или же наоборот, к несчастью, но похоже о Вайс всё же вспомнили. Ну а может, почуяли, что в лаборатории происходило что-то неладное. И радовало только одно, что Рэми не стояла у самой двери, когда та слетела с петель.

‒ Что ты натворила?! ‒ прорычала девушка, собирая огонь в сферу, держа руки на приличном расстоянии (чтобы не обжечься ненароком). Дым быстро начал исчезать, а сфера в руках Ли рассеялась.

Вайс ощутила некое разочарование от того, что всё здесь не сгорела дотла, пусть даже и с ней вместе. Ну а лаборантка, похоже, была очень зла, если не сказать, что в ярости.

Закончив расправляться с огнем, Миднайт пришпилила оборотницу плотным потоком к свободной стене. По ощущениям ‒ держала за горло. И явно сдерживалась, чтобы не сломать шею Рэми.

‒ ЧТО…ТЫ…НАТВОРИЛА?

Надо бы было что-то сделать, защищаться или атаковать в ответ, но всё, на что была способна Рэми в этот момент, это рассмеяться. Правда, выглядело это, скорее, как кашель от удушья, особенно вместе с попыткой убрать от горла несуществующую руку, но успокоиться как-то не выходило. Эта самая "Ли", как её звал тот вампир, который был здесь главным, в ярости выглядела очень забавно. А ещё рысь радовало, что она смогла доставить им хоть какие-то неудобства. Значит, не зря сунулась.

Ли низко зарычала, осматривая то, что осталось от лаборатории. Не стоило ей применять огненное кольцо. Целее были бы. Препараты и документы сгорели, один из образцов был тоже безнадежно испорчен. Ррр, Рафаэль будет просто в ярости и, возможно, ей тоже влетит за недосмотр. Глупая вампирша! О чем она только думала…да и чем? Миднайт в ярости резко направила руку влево, ударяя затылком оборотницу о противоположную стену, и сама бессильно осела на пол. Оставалось дождаться Рафаэля и готовиться к худшему.

Да что ж такое-то?! Кажется, окружающие получают какое-то извращённое удовольствие, когда бьют её по голове… или головой. Вон даже эта девчонка стукнула о стену, отчего у Рэми искры из глаз посыпались, и первое время она не могла понять, что происходит, так как голова сильно кружилась. Ну а потом обнаружила себя уже сидящей у стеночки. Опять. Кажется, эта стена скоро станет ей родной. Вампирша тоже сидела неподалёку, каким-то слегка затравленным взглядом осматривая остатки лаборатории. Даааа, знатно она здесь… Губы Вайс опять растянулись в довольной улыбке. Глаза она прикрыла и откинула голову назад. Так было легче ждать. Чего только ждать? Смерти? Или всё же опытов над собой.

‒ Я конечно понимаю, что вы, кровососы, ребята не из брезгливых, но… Не думала, что вы настолько психи, чтоб такое устроить, ‒ проговорила женщина через какое-то время.

Сидела она, по-прежнему не шевелясь и не пытаясь открыть глаза, будто отдыхала. Голос был чуть хриплым. В горло саднило от едкого дыма, которым она успела надышаться, а ещё на шее до сих пор ощущалась та самая невидимая хватка.

‒ Я бы еще поспорила кто здесь псих. ‒ с раздражением отозвалась девушка со своего места. Фыркнула. На восстановление лаборатории уйдет много времени, если ее, конечно, вообще можно восстановить. И все записи экспериментов, естественно, тоже сгорели.

Рыжеволосая тяжело вздохнула и скосила глаза на Рэми.

‒ Будешь брыкаться ‒ покусаю. И еще ‒ держи язык за зубами. Я знаю, что ты видела наши эксперименты. ‒ девушка кивнула в сторону обугленных контейнеров. Вздохнула. Может быть, удастся вспомнить хотя бы материал последнего эксперимента…

‒ Я бы ещё поспорила, кто кого здесь покусает, ‒ передразнила Рэми свою собеседницу и ухмыльнулась, приоткрыв глаза и скосив взгляд на девушку.

‒ Что, стыдно будет, если кто узнает, чем вы здесь занимаетесь? Хотя нет, вряд ли. Видно же, что никого, кроме своих, вы за разумных не считаете. Играете, ставя свои глупые эксперименты. Ты, наверное, вообще всю свою жизнь в этой каморке и просидела?

Сложно сказать, с чего вдруг Вайс потянуло на эту глупую болтовню. Уйти отсюда вот так просто ей удастся вряд ли. Может, даже и сдвинуться с места не выйдет. А сидеть в тишине… Нет уж. Если можно потратить последние минуты своей более или менее сознательной жизни на то, чтоб достать какого-нибудь вампира, то почему нет?

Рафаэль явился поздно. Слишком поздно, чтобы увидеть, как справляется с огнём Ли, как падает, задыхаясь, Рэми, и как погибает лаборатория. Молча войдя в обуглившиеся руины, он обвёл покрасневшими от ярости глазами то, что осталось. Из перекошенной обожжёной двери во второй зал выливалась вода. Раствор. Разбитый контейнер. Перегоревшие провода. Сгоревшие документы.

Раф молча кинулся куда-то к столу, разгребая сгоревшие расчёты и записи. Вытряхнул оттуда свой журнал, к которому Ли доступа не имела, стряхнул с него сажу и пепел, открыл. Обложка свалилась на пол. Это было уже нечто, непохожее на журнал, прочесть было невозможно ничего, сгоревшие листы скукожились и скрутились. Вампир поднялся, оставляя остатки журнала на полу.

‒ Поздравляю, ‒ тихо сказал он сидящей у стены рыси. ‒ Ты разрушила этот мир. Жить вам всем осталось не более суток. Идиотка.