‒ Рафаэль, прости. ‒ решилась нарушить тишину лаборантка, потупив взгляд. Большие серые глаза с грустью смотрели на остатки того, над чем они работали уже долгое время.

И опять Рэми накрыл приступ хохота. Даже слёзы из глаз потекли. Надо же, как забавно эти кровососы злятся.

‒ Может для тебя это и имеет значение, паразит. Меня вы всё равно убить собирались. Предварительно помучив, но всё же. Так что извини, что не проявляю должного сочувствия.

Тут конечно она чуток схитрила. Потому что кроме неё была ещё стая, в которой были юные ни в чём не повинные рысята. Но мозг женщины пока отказывался мыслить ясно и ответственно, поэтому со стороны она могла показаться отчасти рехнувшейся.

‒ Ну а вообще, сам виноват. Ты ведь не думал, что оборотни простят тебе то, что ты делал с ними, ведь не думал же? ‒ несколько секунд Вайс пристально смотрела в глаза вампиру, а потом опять расхохоталась.

Вообще все эти разговоры о разрушении мира звучали очень глупо и нереально. Разве может мир, который существовал вечно, вдруг исчезнуть?

Рафаэль молча смотрел на свою лаборантку. Потом взглянул на рысь. Ей было смешно. А вот ему ‒ нет.

‒ Ты ничего не понимаешь, ‒ сказал вампир Вайс. ‒ Совершенно ничего не понимаешь.

Он дошёл до той самой плитки, за которую уже заглядывали и Рэми, и Ли. Криво ухмыльнулся.

‒ Кто из вас уже читал это? Вы обе? ‒ уточнил он, вытаскивая из-под плитки дневник прошлой лаборантки. ‒ Так вот, девушки. Это лишь одна сторона. Это дневник той, кого убили по моей оплошности. Вы судите каждая со своей позиции. И, конечно, правы. Ты считаешь, что я изверг, который подвергает оборотней опытам лишь для того, чтобы превратить их в пищу для нас. Ты, Ли, наверно, считаешь меня безумцем, и боишься, что тебя постигнет та же участь, что и Рамину. А тем временем у нас у всех остались сутки. Не больше. Точнее, у вас. Я-то смогу уйти.

Рафаэль помолчал.

‒ Ты знаешь, что ты сожгла? ‒ поинтересовался учёный у Рэми. ‒ Ты сожгла схему функционирования этого мира. Понимаешь? Я теперь не смогу поддерживать мир в равновесии и доделать то, что должен был. Впрочем… Что тебе до этого. Ты же считаешь, что ты права. Жаль. Я уже привык к этому миру и его строению. Он швырнул дневник в сторону. Листочки разлетелись по всей лаборатории. Точнее, по тому, что от неё осталось.

Где-то на задворках сознания до Рэми начинало доходить, насколько они все попали, но то, как этот длинноволосый важничал, разве что бесило и уж никак не вызывало чувства раскаяния.

‒ Ай-ай-ай, такой хороший мальчик, такое важное дело делал и так прокололся. Спрятать получше ума не хватило, да? ‒ огрызнулась женщина, широко улыбаясь.

Своей вины она действительно не чувствовала. Не она заварила эту кашу, и не ей теперь думать об ответственности. Но что-то делать, похоже, было нужно. Хотя, возможно единственное, что им оставалось, так это расслабится и наблюдать конец времён. Во всяком случае, это должно быть зрелищно.

‒ Это была не моя забота. Мне лишь дали задание, ‒ огрызнулся Рафаэль в ответ на слова рыси. ‒ И если ты думаешь, что я буду это расхлёбывать… ты сильно ошибаешься. Всё немного не так, как тебе кажется, и мне за это почти ничего не будет.

‒ Расхлёбывать? Ты? ‒ женщина даже приподняла брови, в удивлении уставившись на темноволосого мужчину. ‒ Свет мой, я не настолько хорошего мнения о тебе, чтоб считать, что тебя всё происходящее хоть сколько-нибудь волнует. Ты сам сказал, что можешь унести ноги в любой момент, так вперёд. Девчонку прихватить не забудь только.

И опять насмешливая ухмылка.

У Рафаэля действительно возникла мысль взять Ли с собой, и Миднайт вполне могла эту мысль услышать, как и все вампиры ‒ из-за дара телепатии.

Ли некоторое время молчала. Сидела, потупив взгляд и боясь лишний раз взглянуть на Рафаэля. Знала, что провинилась, не доглядела, не рассчитывала, что вообще такое может произойти. На Рэми она вообще не смотрела.

‒ Ты не прав, Рафаэль. ‒ твердо произнесла девушка, поднимаясь с пола. Ей хотелось высказаться. ‒ Я считаю тебя гением своего дела. Этот № 7, что ты создал, опыты над оборотнями…Безумный гений, творец…Да, я не хочу умирать. И я продолжаю и буду продолжать помогать тебе до последнего, даже зная…зная про участь Рамины.

Вампир был зол на Вайс, и ему было очень жаль Ли, но и как рассказать о том, что на самом деле происходит, он пока не знал…

‒ Гением? В этом я, возможно, и гений. Ты… очень понимающая, Ли.

‒ Могу ли я как-то помочь? ‒ спросила вампирша. У нее оставалась небольшая надежда, что еще не все потеряно. ‒ Я не хочу вот так вот погибать.

Последние слова были произнесены срывающимся от отчаяния голосом.

Наблюдая за лаборанткой, Рэми продолжала хихикать, но уже не так громко, как прежде. Девушка так забавно вела себя с этим вампиром, что Вайс никак не удавалось удержаться от смеха. Толи нервы уже сдавать начали, толи мозги ей всё же вышибли.

‒ Я хочу показать вам кое-что. Вам обеим. Чтобы вы поняли, в чём дело.

Рафаэль вздохнул, отбросил длинные волосы за спину, потёр устало лоб.

‒ Пойдёмте, ‒ и, взглянув на Миднайт и не удостоив Рэми даже мимолётного взгляда, направился к выходу.

В какой-то момент Рэми хотела послать всё к чертям, ведь в любом случае ей и всем остальным в этом мире уже не жить. Ну, почти всем. А потом вдруг подумала, что если жить ей осталось не так много, то почему бы и не прогуляться? Особого страха перед скорой смертью почему-то не было. Возможно, вся суть происходящего так и не дошла до женщины.

Ли же не произнесла ни слова. Возможно, Рафаэль догадывался, что она пойдет с ним хоть на край света, повинуясь его воле. Просто потому, что ей самой так хотелось, потому что она хотела помочь такому, казалось, одинокому вампиру, просто потому, что любила.

Вампирша все также молча откинула назад рыжие волосы, стряхнула остатки пепла с одежды и тяжело вздохнула. Ли прошла вперед, остановилась у двери сгоревшей лаборатории, уже у выхода бросила пренебрежительный взгляд на Рэми и тут же отвернулась, пропуская оборотницу вперед себя, затем вышла следом.

Темная Цитадель представляет собой огромных размеров здание, обнесённое высокими каменными стенами серого цвета с множеством бойниц. С одной стороны находится лес, а с другой — город людей.

Как только проходишь через ворота, то попадаешь в место, где совершенно нет ничего уютного или доброго. Все ученики носят одежду тёмных цветов. Ратоборцы — чёрную, лекари — тёмно-зелёную, колдуны — тёмно-синюю.

Растений практически нет, всё выполнено из серого камня, лишь местами пробивается чахлая травка сквозь щели плит.

На главном дворе есть несколько площадок для тренировок ратного боя, а так же несколько столбов, к которым привязывают провинившихся учеников и высекают их розгами.

В главном корпусе находятся бытовые помещения — мыльни, столовая, кладовые и прочее. Всего в Цитадели три башни — Западная, Восточная и Северная. В Западной обитают и учатся целители, там находится лазарет и мертвецкая, где тренируются выучи лекарей. Около башни есть делянка с целебными травами, за которой ухаживают младшие ученики.

Восточная башня принадлежит колдунам, она мрачная и старая, там тоже есть мертвецкая, правда там ученики не тренируются в лекарстве, а учатся поднимать умертвий или просто изучают анатомию нежити.

Северная — башня ратоборцев, в основном, те всё время находятся на ратных площадках, где учатся сражаться на мечах, врукопашную или при помощи магии. Кабинет главы находится в Северной башне практически под самой крышей, туда ведёт длинная винновая лестница.

Своих учеников преподаватели не жалеют, за малейшее ослушание высекают так, что потом остаются шрамы. Жёсткая дисциплина это ещё мягко сказано, она просто железная, в этом месте убивают в людях все человеческое, доброе и хорошее, заставляя осознать, что они — часть огромного и безликого механизма, что защищает обычный люд.