я с ума сходила от мысли, как же он останется без

неё… Думаю, он умер тогда, когда она в последний раз

закрыла глаза.

Глаза Верки наполнены слезами, но на этот раз

не из-за Гоши. Она смотрит на меня со смесью боли

и благоговения. Перед моим дедушкой. И его бесконечной

любовью. А я тем временем заканчиваю:

- Так что если ты любишь своего Георгия хоть

на толику меньше, чем мой дедушка любил мою бабушку,

никогда в жизни не вздумай реветь из-за него или

пытаться кончать с собой. Поняла?

Кивает.

Сорок девять

Первой моей мыслью, как только я появилась в

школе, было незамедлительно поговорить с Лерой. В

конце концов, я отдала ей Макса, а она трахается с

Георгием. Убить её за такое мало.

Но кое-что другое привлекает моё внимание, как

только я захожу в здание. А именно - диалог Фирсова

и учителя английского, Эдуарда Фёдоровича. Если

вкратце, они говорят об Арине Викторовне, и Альберт

Николаевич по секрету рассказывает, мол, влюблён он

в Викторовну жуть как и всё думает, как бы добиться

её расположения. А вот Арина Викторовна на Фирса

ноль внимания, вся такая снежная королева. А Фирсов

- уверенный в себе, заводной, весёлый Фирсов - боится

за ней приударить. Ну надо же! Оказывается, проблемы

учителей такие же детские, как проблемы учеников.

И тут меня осеняет. Арина Викторовна! Вот кто

мне нужен.

Я решаю отложить разговор с Лерой, так как

только теперь понимаю, что это может ничем хорошим

не закончится. Нужно мне посоветоваться. Но так как

маме я всего этого рассказать не могу, Лерке - тем

более, Ира - идиотка, а Веркина категоричная позиция

в этом вопросе мне чётко ясна, я иду к Арине

Викторовне.

Избегать и игнорировать Макса, особенно после

того, что случилось, становится ещё труднее. Но он,

уже прекрасно зная, что от меня можно ожидать

чего угодно, первый не суётся, только настороженно

поглядывает на меня. Что ж, правильно делает.

После уроков я, удостоверившись, что все разошлись,

иду в кабинет искусств.

Арина Викторовна сидит на парте и курит в

форточку. Поворачивает голову и без интереса смотрит

на меня.

- Арина Викторовна, мне нужно поговорить с вами.

- Ничего не знаю, Леонова, - пожимает плечами

она, выбрасывает окурок в форточку и тянется за новой

сигаретой. - У меня рабочий день до семи.

- Это важно, - возражаю я. - И быстро. Пять

минут.

- Ладно, - милостиво соглашается она. - Садись.

Я прохожу в класс и сажусь на парту напротив

неё.

- Курить будешь? - спрашивает.

- Арина Викторовна, я ж школьница.

Кивает.

- Точно.

- К тому же, у меня свои есть.

Вновь кивает.

Я достаю из кармана толстовки пачку сигарет, беру

одну. Арина Викторовна прикуривает мне своей зажигалкой,

я затягиваюсь и начинаю рассказ:

- В общем, есть у меня одна подруга. Её бросил

парень и она была из-за этого… ну совсем не в себе.

- Лера.

Киваю.

-А потом появился один парень. И он очень хороший.

- Максим.

Вновь киваю.

- И Лерка влюбилась. И я поняла, что этот парень

может вернуть нормальную Леру. И всё с ней будет

хорошо. - Я глубоко затягиваюсь. - В общем, они

начали встречаться.

- И в чём проблема? - спрашивает Арина Викторовна

и вновь затягивается.

- А в том, что встречаются они потому, что Макса

я заставила. И в том, что я тоже влюблена в него. А

Макс утверждает, что любит меня.

- Но встречается с Лерой? - Киваю. - Потому что

ты его заставила? - Вновь киваю. - Нескучно вы, детишки,

живёте, надо заметить.

- Делать-то что?

- Ты должна ответить себе на вопрос, что для тебя

важнее: спасти подругу или быть с твоим Максимом.

- Спасти подругу, - не задумываясь, отвечаю я.

- Ну вот ты всё и решила.

- То есть, мне ничего не нужно делать?

- Тебе? Ничего. Максим в первую очередь живой человек, а значит, волен сам принимать решения,

распоряжаться своей судьбой, своими отношениями и всем

прочим. И да, хорошенько подумай, любит ли он тебя

на самом деле, раз так легко согласился быть с твоей

подругой. Всё довольно-таки просто.

Болезненно осознаю, что Арина Викторовна права.

Я уже собираюсь уходить, как вдруг вспоминаю:

- Арина Викторовна, а вам Фирс нравится?

Она удивлённо смотрит на меня.

- Зачем тебе?

- Нужно. Он вроде как по вам убивается. Но боится,

что вам безразличен. Так нравится?

- Он довольно-таки привлекателен, - пожимает плечами

Арина Викторовна и вновь закуривает.

- Значит, нравится?

- Значит, нравится, - как эхо повторяет она. И вдруг

заговорщицки, как школьница, произносит: - Только не

говори ему.

Я усмехаюсь.

- Я могила.

Пятьдесят

На следующий день я решаю поговорить с Фирсом.

Да, я прекрасно знаю, что пообещала Арине Викторовне

ничего ему не говорить, но, в конце концов, это ведь

для их общего блага. О мотивах своих поступков я

не задумываюсь, так как прекрасно знаю, что не смогу

понять, для чего мне всё это. Во мне никогда ранее

не просыпалась тяга созидать.

После урока изо я жду, пока все разойдутся и

подхожу к Фирсову.

- Альберт Николаевич, можно я влезу не в своё

дело? - спрашиваю.

Фирс смотрит на меня с интересом.

- Попробуй, Леонова.

- Вам же нравится Арина Викторовна, верно? - Я

понимаю, что сейчас мне наверняка влетит, а потом

меня пошлют, поэтому поспешно продолжаю:

- Можете не отвечать, я и сама знаю, что нравится.

Так вот, вы ей тоже нравитесь. Вам бы только стать

более смелым. Вы же обычно такой решительный. А

Арина Викторовна любит решительных. Да и вообще все

женщины.

Я понимаю, что уже не просто лезу нос не в своё

дело, я перехожу всякие границы. Хотя бы касаемо

субординации. Да и вообще веду себя неуважительно.

Поэтому пытаюсь исправиться:

- Я действительно хочу помочь, поверьте.

Альберт Николаевич сухо улыбается.

- Зачем тебе это, Леонова?

Его вопрос застаёт меня врасплох. Но не смотря на

то, что ещё каких-то пять минут назад я понятия не

имела, зачем в это ввязываюсь, сейчас меня осеняет:

- Знаете, я просто сама однажды загубила свои, ну,

считай, отношения на самом корню. И теперь я вроде

как призрак отношений.

- Очень интересно.

- В общем, Альберт Николаевич, вы знайте, что я

это всё серьёзно говорила. И что от Арины Викторовны

вам яркий зелёный свет и всё такое. Она классная, не

упустите её.

Я поворачиваюсь и выхожу из класса. Я не знаю,

поверил ли мне Фирсов, последует ли он моим советам,

да и вообще помогла я этим двоим или нет. Я не знаю.

Но я чувствую странную лёгкость и даже радость. Иду

по коридору и улыбаюсь.

Пятьдесят один

Первое, что я вижу, заходя на третий этаж вызывает

у меня уже привычный ком тошноты. С трудом сглатывая

его, я пытаюсь придать лицу привычное каменное

выражение. Макс стоит сзади Леры, обняв её за талию.

Вся моя радость от вчерашнего разговора с Фирсом

мигом улетучивается. Они что-то увлечённо обсуждают

с Ирой и Верой. Я подхожу.

- Ты знаешь, что у нас будет новенькая? - спрашивает

Лера. Я стараюсь не смотреть на них, но каким-то

образом прекрасно ощущаю, что Макс это замечает. Он

слегка улыбается и знаю, что его забавляют мои мучения.

- В середине учебного года? - спрашиваю, стараясь,

чтобы голос не дрожал.

- Говорят, её родители развелись, - отвечает Ира. -

Мать дочку в охапку и свалила в другой город.

На самом деле, меня никоем образом не интересует