– Верно. Это ответ. Но не осмысленный.

– Сначала ответное бездействие, потом – ответный переход к действию… Был посыл – был и

ответ, не было одного – не было и другого… Вроде все ясно, вроде все правильно… Но что-то

здесь не то… Частицы будто замерли возле клинка… Замерли, будто в ожидании действий… и

перешли к действию, только отвечая… Похоже, что пустыня ждет, следит и решает – опасно или

нет… А когда нет времени ждать, следить и решать – нападает… рефлекторно, как мы…

Определенно, здесь что-то не то… Что-то не то с разницей времени ответных реакций… Похоже,

что ответы контролируемы.

– Мне нужны точные данные, тогда я смогу точно определить проходящие здесь процессы,

точно рассчитать время идущих здесь реакций. Сейчас дать тебе подробный отчет я не могу.

– Собирай данные.

– Мне запрещено делать это, S9. Я не должен вмешиваться в эти процессы. Не должен – и ты.

– Что я должен, что нет, – мое дело. А ты подчиняешься мне.

– Я защищаю тебя.

– Черт… Опять ты… Что ж… Нет сложных расчетов, значит нет и нужды в них.

16

Я бросил обглоданный клинок через незримый рубеж… Ждал, что пыль окружит его еще до

падения, и верно… Он не упал. Пыль, еще не поднятая его падением, подлетела к нему с ветром,

сошлась вокруг него стеной сразу, не отступая, вихрясь под ним и над ним, тесня и скрывая его

мглой… Клинок исчез под этой сплошной, непроницаемой тьмой… и не появился под этой

искрящей дымкой, разошедшейся по ветру до прозрачности.

– Это память, D40. Пустыня помнит мой нож… Она теперь не ждет, не проверяет… Она

считает, что мой нож – враг, который подлежит немедленному уничтожению… Это управляемые

реакции, подчиненные системе…

“Защитник” перевел на меня холодные глаза и согласно склонил голову…

– Так точно, S9. Здесь работают простые программы. Это система. Но нет доказательств, что

система – разумная.

– Сейчас будут!

Я скормил пустыне другой клинок… Его обдало искрами еще в полете… Ветер сковал его

холодом – остановил силой, удерживая в воздухе, не давая опуститься, не отпуская на волю

тяготения, скрыл его сияющей зеркальной пылью… Клинок, обглоданный этим мерцанием,

пропал… в одно мгновение…

– Это память, S9, – опознание формы. Но повышение скорости реакции – простой рефлекс. Нет

признаков мышления – ответ неизменен, только скорость выше.

– Посмотрим еще…

Я надстроил лезвие пластиной, меняя его форму, и метнул пустыне очередной клинок…

Частицы не тронули его – только обступили, тихо отдаляясь… Я отдал пустыне пустой

контейнер… Он нетронутым остался стоять среди скоро развеянных ветром искр… Я выждал и

метнул знакомый пустыне не надстроенный кинжал…

Рассеянные в воздухе частицы окружают его – среди их сплоченности проходят паутиной еще

редкие, но учащающиеся, разряды… Ветер крепчает близ него… Но я метнул клинок с такой

силой, что ветер не сдержал его… Он пролетел с такой скоростью, что зубастые частицы не

обглодали его лезвия… Бросил я нож, метя в контейнер, он – попал в цель. Вокруг него разразился

локальный шторм… Но подошедшая стеной мгла рассеялась, отступая от вогнанного в контейнер

клинка, оставляя его – нетронутым. Он, вонзенный в железный короб по рукоять, для пустыни,

считай, – исчез… Пустыня проследила этот кинжал, сочтенный ей вредящим, но потеряла его

среди других вещей, признанных ею безвредными. Я жду… Я вижу, что пыль еще не осела, что она

еще обследует незнакомые предметы, мерцая вокруг них… Просто, пустыня не так бдительна к

ним, как прежде, но она, как прежде, осторожна…

– Смотри… Она ищет… Проверяет – исчез этот клинок бесследно или спрятан, не видимый

только для нее… Она думает – размышляет… Понимает, что с ним что-то не так, как надо…

Смотри! До пустыни дошло, что клинок не исчез, а скрыт! Что он всажен в контейнер – в этот

короб!

Ветер поднялся настоящим штормом, бросаясь к контейнеру с воткнутым в него кинжалом…

Но концентрируется до разрядки молниями этот грозовой вал только возле всаженного по рукоять

клинка с обоюдоострым лезвием… Пустыня нашла его – скрытого врага…

– Она опознала этот клинок! И теперь – уничтожит его! Избирательно! Пустыня мыслит…

Шквальный ветер затихает, оставляя нетронутый контейнер стоять на прежнем месте… А

обоюдоострого кинжала просто нет – осталась только пробоина в контейнере…

– Пустыня… Это разум и воля…

– Не достаточно доказательств, S9.

– Мне нужен еще нож – у меня больше нет. Этот кинжал в последний раз не причинил пустыне

почти никакого вреда, как в первый… Пустыня должна понять, что он опасен не каждый раз…

“Защитник” отдал мне, хранимые им, клинки. Сняв надстройку, я с прежней силой метнул его в

короб контейнера… Как я и ожидал, пустыня приняла клинок спокойно… Иглистые кристаллы,

искрясь, застыли близ него, окружая его с готовностью к защите, но не защищаясь от него, –

обследуя его… Следующий клинок я метнул в зеркало – он, не вонзаясь, отскочил и со звоном упал

рядом с контейнером, поднимая зеркальные осколки пустыни… Они, не спадая, замерли вокруг

17

него… Взяв последний кинжал, я метнул и его… Ветер принял нож, резко стопоря его налету и

тихо опуская к простертому равниной зеркалу, осторожно кладя на расчищенную от пыли

площадку… Теперь этот кинжал окружен искристыми частицами – оцеплен, как остальные ножи.

До пустыни дошло, что мои клинки могут быть равно и опасными, и безопасными для нее…

Дошло, что опасны они не всегда, дошло, что гонимым ветром острым осколкам под силу

справиться с исходящей от них опасностью… что им под силу не только уничтожить их, но и

управлять ими… Теперь пустыня стережет их, изучая, но не уничтожая…

– Это разум. И он – не живой.

– Так точно, S9.

До меня начинает доходить, что произошло, что это значит… Я стер со лба испарину,

выступившую от напряжения…

– Где прописан код программы? Где пробита память? Какие варианты?

– Думаю, код пробит определенным излучением в кристаллических осколках, которые

объединены полями, по которым проходит кодом излученный сигнал.

– Что-то вроде нервной системы – вроде нейронных связей… Медиаторы проводят

электрические разряды от одного нервного окончания к другому – разряды, которые проходят сети

памяти… Идут от акции до реакции, поднимая хранимую информацию… Отправляются от

воздействия и возвращаются с действием – с командой соблюдать молчание или дать ответ… И

здесь что-то подобное… что-то сложное, слаженное… Но мы способны принять информацию – до

нас доходят раздражители, которым мы даем ответ… А пустыня… Мы видим, слышим, осязаем – у

нас и другие анализаторы… А у пустыни их нет…

– Думаю, здесь анализаторы – поля и излучения. Пустыня получает информацию от

преломленных и отраженных лучей.

– Выходит, пустыня получает и передает данные при помощи лучей… И этот сигнал – аналог

зрения, осязания… Черт…

Я отстегнул от шинели высшие награды великих воинских держав… Красная звезда подняла

пыль… А белую черту пустыня игнорирует… Ей знаком и близок белый свет, но красный – далек и

неизвестен… Видит пустыня или нет, но спектр – различает четко.

Запись №9 04. 10. 1 год Эры Единства 06:33

Уже почти все мое снаряжение отдано на забаву пустыне… А я, уже с трудом продирая

слипающиеся глаза, продолжаю отупело всматриваться в мерцающие скопления кристаллических

игл, зависающих в воздухе… в чем-то подобном воздуху… “Защитник” не позволил мне

продолжить опыты с пустыней, но спать я просто не могу… Я не могу даже отойти, отвести

взгляд… Глаза уже дерет от яркого света, да и дышать здесь без тяжелой маски нелегко, но я

неотрывно всматриваюсь в перелеты загорающихся и гаснущих искр… Я не понимаю – ничего.