— Журавушка ты мой голубой! — Она явно собиралась поцеловать меня, но я вскочил с места.— Кто тебе сказал, что я «осознала ошибку»? В том-то и трагедия, что уехать к Тонику было бы еще большей ошибкой.

Этого я уже никак не мог уразуметь. Недаром, наверное, в некоторых книгах пишут: у женщин собственная логика, недоступная мужчинам.

Тетя Агния, поглядев на часы, тоже поднялась.

— Пора. На двенадцатичасовой как раз успеем.

Фильм был довольно-таки скучный. Выйдя из кинотеатра, потолковали о нем немного — наши мнения совпали,— а потом тетя Агния говорит:

— Слыхал такую пословицу: долг платежом красен? Теперь твоя очередь исповедоваться.

А я-то был удивлен, что в парке она ни словечком меня не затронула...

- Вы опять о Машеньке? Докладываю: звонил ей позавчера, извинился. Она намекнула, что была бы не против сходить вместе со мной в кино, но я отказался — сослался на чрезмерную занятость. До выпускных экзаменов меньше месяца остается.

- Бог с ней, с Машенькой! Сама, кажется, поняла: не такая девушка тебе нужна.

- Очень рад, тетя, что вы это поняли.

- Про одноклассницу свою,— Диной ее, кажется, зовут? — расскажи.— Тетя сделала паузу.— Поразмыслила я хорошенько и вот что подумала: может, все враки, что мне про нее наговорили? Не может эта девушка такой скверной быть, коль такому парню, как мой племянник, приглянулась! Не такой он, чтоб одну только красивую мордашку видеть.

После своей «исповеди» тетя Агния сделалась мне намного ближе, как бы из тети превратилась в сестру, ненароком я к ней даже на «ты» обратился. Но... что я мог ей рассказать? Как ужасно Руслан Ельцов унизил меня в глазах Дины, как пренебрежительно она теперь меня не замечает? Этим я даже с мамой, наверное, не мог бы поделиться...

Тетя Агния пристально в меня вгляделась.

- Знаешь ли ты, Егорушка, что твое лицо — открытая книга? И вот что можно прочесть: нелады у тебя с этой девушкой.

- Если б только нелады! — невольно вырвалось у меня.— Можете радоваться: с Диной у нас все кончено. Хотя, в общем-то, и не начиналось...

Тетя Агния явно собиралась улыбнуться, но моментально, наверное, вспомнила, что это будет совсем не к месту, и сделала серьезное лицо. Но я успел-таки заметить это начало улыбки и, конечно, обиделся. Мою «исповедь» она в забавный курьез постарается превратить, мелькнуло у меня в голове.

- Я понимаю: в твоем возрасте, тем более при твоем характере, все выглядит ужасно серьезно. Даже простая размолвка... Ты уж прости, если какое-нибудь мое слово не то окажется. Поверь, я очень, очень хочу тебе помочь!

- Мне невозможно помочь! — снова вырвалось у меня.— Прошу: не надо больше об этом.

Остаток пути, до самого нашего дома, мы прошли молча. Тетино молчание было так непривычно, что я несколько раз удивленно на нее взглядывал. Но когда мы вошли в подъезд, она тронула меня за плечо:

— Погоди... Вот что ты завтра же сделай: пригласи Дину к нам в гости.

Я молча уставился на тетю Агнию.

— Думаешь, не придет? Придет, уверяю тебя,— усмехнулась она.— Из-за одного только любопытства явится. Знаю я эти штучки — «пренебрежение» это самое, сама в свое время им вовсю пользовалась! Если бы ты в самом деле ей был так безразличен, то, наоборот, она смотрела бы на тебя, как на всех прочих. Хоть ты и умница, а глупенький — не понял этого.

Я все так же ошеломленно молчал. Неужели... тетя права — я для Дины не такой же, как «все прочие»? Боязно было в это поверить. Мало ли что скажет тетя Агния! Ее собственная личная драма свидетельствует, что не очень-то она мудра.

- Ну так что, пригласишь?

- Как же я приглашу, если она...

- ...если она даже не смотрит на тебя? — подхватила тетя оборванную фразу.— И все-таки наберись храбрости, пригласи. Придумай какой-нибудь подходящий предлог. Но сперва, конечно, надо с ней разговориться.

- Но какой же предлог? — спросил я почти с отчаянием.

- Бог мой, да мало ли что можно придумать! К примеру, библиотечку ей свою показать. Если, конечно, она читать любит. Любит она читать?

- Не знаю.

- Спроси ее об этом. Если ответит «да», вот тогда и скажи: в моем книжном шкафу множество интересных книг. Непременно придет, уверяю тебя.

10

Все вышло, как предсказала тетя Агния.

Последним уроком в понедельник была физкультура, нас послали окапывать яблони в школьном саду. День выдался такой солнечный, празднично-яркий, что я зажмурился, когда вышли во двор. Невольно вспомнился тот чудесный сон, когда мы с Диной летели, взявшись за руки...

На душе у меня сделалось необыкновенно радостно. Я понял, что в такой день не может случиться ничего плохого.

Все ребята и девчонки тоже развеселились — воздух, что ли, был такой опьяняющий! Веселые возгласы и смех не умолкали ни на минуту. Я выбрал себе яблоню поближе от Дины, начал усердно копать, в то же время незаметно подстерегая малейшее ее движение. Не глядя на нее, удивительным образом все видел.

Мне в голову пришло такое сравнение: лицо у Дины под стать сегодняшнему дню, столь же яркое. Черные глаза, черные волосы и брови — пунцовые губы: два контрастных ярких цвета. Но только — в отличие от сегодняшнего дня — не было мягкости в прекрасном этом лице, не было нежности.

Как-то вдруг я это увидел... Губы четко очерчены и постоянно таят недоверчивую усмешку. Густые брови почти срослись над переносицей, придают лицу независимое выражение. Словом, прозвище Цыганка ей очень подходит.

«Что, если все правда, что про нее тетя Агния говорила: дома она злая, грубая, невоздержанная?» — промелькнуло вдруг у меня в голове.

Промелькнуло и тут же пропало. Дина тоже, как и все, развеселилась в саду, перестала казаться неприступной. Я осмелел — подошел к ней и стал показывать, как надо правильно копать. Она выслушала меня так, будто между нами и в помине не было никакого недоразумения, будто вовсе не она чуть не целый месяц смотрела на меня как на пустое место. И даже этому я не удивился, радостное предчувствие не обмануло меня.

Короче говоря, я так разошелся, что пригласил Дину, как и советовала тетя Агния, прийти к нам вечером поглядеть библиотеку. Тоже предчувствовал — не откажется — и не ошибся.

Я знал, что по понедельникам вечером у тети Агнии в Доме культуры занятия какого-то семинара, и потому чувствовал себя довольно свободно, когда Дина пришла. Капитолины Даниловны тоже дома не было, и я без всякой опаски провел свою гостью сперва в гостиную — там на столе уже стояла ваза с фруктами: заранее об этом позаботился.

Надо признать: если мне было нужно какое-то подспорье для большей непринужденности, то Дина в этом вовсе не нуждалась. Не только одной внешностью на цыганку похожа... С завидным аппетитом стала есть яблоки с грушами, ничуть не заботясь поддержать разговор. Я и о том, и о другом начинал, а она только посматривает на меня насмешливо, выходили лишь бессвязные обрывки. Кончилась эта «светская» беседа тем, что моя гостья, видимо сжалившись, предложила:

- Может, покажешь все-таки свою библиотечку? Обещал.

Сразу приободрившись, провел ее в свою комнату.

Дина очень внимательно все оглядела, наконец остановила свой взгляд на увеличенных фотографиях мамы с папой, что висят над письменным столом. (А Машенька скользнула по ним безразличным взглядом.)

— Твои родители? — Спросила, но тут же самой себе ответила: — Ну конечно, нечего и спрашивать!

Перевела внимательный взгляд с портретов на мое лицо:

— Ты очень похож на отца, хоть и не такой красивый. Это у нее манера такая: резать в глаза правду-матку, самую неприятную, хоть вполне могла бы промолчать. Я ведь и сам знаю, что не такой, как папа... Но это было секундное впечатление, в следующий момент я очень обрадовался, что папа Дине понравился.

На маму она смотрела еще пристальней и дольше, чем на папу.

Я с трепетом ждал, что она скажет.