Я так расстроился, что не смог сразу по-настоящему сосредоточиться, когда к столу вызвали меня самого,— отвечал хуже, чем мог бы. В результате — четверка, да и то, как видно, с некоторой натяжкой. Я как-то безразлично к этому отнесся, заспешил во двор, где, как было заранее условлено, Агафон ждал меня.

Поднявшись со скамьи мне навстречу, он хмуро обронил:

— Еще минут пять, и я бы ушел.

- Почему такая спешка? — спросил я бодро, вознамерившись во что бы то ни стало рассеять дурное настроение друга.

- Будто сам не понимаешь? Мать сегодня во вторую смену работает, надо ее до фабрики проводить.

- Но ведь это не выход! — вырвалось у меня.— Ведь ты не сможешь при всем желании постоянно ее провожать.

- Что же мне, по-твоему, делать?

Я залопотал что-то насчет милиции, которая обязана охранять своих граждан, но Агафон не дал мне договорить:

- Что милиция?! Она вмешается тогда, когда произойдет убийство. Или, в крайнем случае, увечье. Мои же родители просто ссорятся. Понимаешь?

- И все-таки надо сходить в милицию.

- А!..— Агафон безнадежно махнул рукой.

Когда мы подошли к дому, где он теперь жил, Агафон обреченно сказал:

— Какая может быть экспедиция! Жизнь загнала меня в тупик. Разве я могу оставить мать одну?

Всю обратную дорогу до дома я мучительно соображал: как помочь другу?

И кажется, нашел выход. Возникла надежда. Неясная пока, не очень уверенная, но надежда. «Разве я могу оставить мать одну...» А зачем ее оставлять?

Очень захотелось догнать Агафона, поделиться тем, что мне пришло в голову, но я решил сначала все хорошенько разузнать, выяснить формальности: а вдруг ничего не выйдет? Не терпелось поскорей навести нужные справки. Для начала у Валерия Петровича, человека сведущего. Только бы он не задержался допоздна по своим врачебным делам, что нередко с ним бывает.

Мои опасения оказались излишними — Валерий Петрович уже был дома. Ему нездоровилось: он лежал на тахте, укрывшись пледом, и, видимо, спал. Пока я, по поручению Капитолины Даниловны, бегал по магазинам, вернулась с работы тетя Агния. Поговорить я сумел только вечером.

Заглянув к Валерию Петровичу в комнату, я увидел, что он читает какой-то журнал. Довольно охотно, как мне показалось, он отложил его при моем появлении. Я замялся, не зная, с чего начать.

— Ну, ну, выкладывай, с чем пожаловал,— подбодрил меня Валерий Петрович мягкой улыбкой.— Догадываюсь по твоему лицу, опять о чрезвычайно важном хочешь меня спросить?

- Да, очень важном,— подтвердил я.— Но если мои вопросы вам кажутся смешными...

- Бога ради! — Он шутливо поднял вверх руки.— Просто у меня сегодня настроение веселое. Уж как-нибудь примирись с этим!

Если такое настроение... Не стоит обращать внимание на его шутливый тон.

— Итак, я — весь внимание.

Подумав, что лучше всего выложить все сразу, я выпалил:

- Мы с Агафоном решили по окончании школы участвовать в археологической экспедиции.

- Хм...— Валерий Петрович как бы призадумался.— Твердо решили?

- Твердо.

- А как же с лесохозяйственным институтом?

- Институт подождет до будущего года. Будет, кстати, время поразмыслить как следует: надо ли мне поступать именно в этот институт?

- Вот как даже. Не дают покоя лавры Вольфа Мессинга? — Валерий Петрович откровенно подсмеивался надо мной.

- Наверное, мне лучше отложить свой серьезный раз говор до другого раза! — Я повернулся, чтобы уйти, но Валерий Петрович не позволил. Как маленького, взяв за

руку, усадил на стул.

- Еще имеется вопрос — заметь, Егор, спрашиваю очень серьезно. Ты отдаешь себе отчет, что если этим летом не поступишь в институт, то осенью тебя призовут в солдаты?

- Отдаю. Почему бы мне не послужить, как другим ребятам?

Валерий Петрович серьезно, изучающе поглядел на меня.

- Вот так, значит, мы настроены... Насколько я понимаю, это сказывается явное влияние твоего новоявленного друга Агафона.

- Ошибаетесь.

- То, что твой Агафон стремится попасть на солдатскую службу,— это вполне можно понять. От такого отца, как у него, и не туда сбежишь! Но тебе-то это зачем? А знаешь, ты прав,— как бы спохватился Валерий Петрович.— Увы, стареем. Позабылось как-то, что в твоем возрасте и у нас, как говорится, были крылья...

Он помолчал задумчиво. Тетя Агния на кухне начала негромко напевать — это означало, что ее стряпня близится к концу и нас вот-вот позовут обедать. А я еще ничего не узнал.

- Боюсь, Егор, твоя тетушка будет категорически против.

А я надеюсь, Валерий Петрович, вы поддержите меня! — Он только усмехнулся в ответ, а я продолжал: — Скажите, это не очень сложно — устроиться на лето в археологическую экспедицию?

- Думаю, что сложно,— в нашем городе такого управления нет, придется хлопотать через Москву. Но почему непременно в археологическую? А если в геологоразведочную? И оформиться будет просто, и отправляться куда-то к черту на кулички не надо: в своей области найдется для вас работенка.

- Хотелось бы именно «к черту на кулички»,— возразил я не очень уверенно, начиная соображать, что в геологоразведочную действительно будет проще.— А если пойти к геологам, как думаете, женщину они тоже могут принять?

- Почему бы нет? Женщины везде нужны. Кстати, там работает мой бывший однокашник, так что, если возникнут какие трудности...

Он не договорил — распахнулась дверь и вошла тетя Агния, с раскрасневшимся от кухонного жара лицом, чем-то явно довольная. Весело поинтересовалась:

— О чем вы тут шушукаетесь? — Ответа не последовало, но она не стала настаивать.— Секреты от меня завели? Ничего, за обедом как миленькие все выложите! А иначе шиш вам, а не пельмени.

Мы с Валерием Петровичем обрадованно переглянулись — это было любимое наше кушанье.

— Что, слюнки потекли? — засмеялась тетя Агния.— Придется немного потерпеть. Я зашла узнать: может, пока перекусите что-нибудь?

Мы оба поспешили ее заверить, что подождем. Она хотела уже было выйти, но взглянула на торшерный столик с лекарствами, придвинутый к постели мужа.

— Что такое, милый, ты забыл о таблетке?

Подойдя к Валерию Петровичу собственноручно освободила таблетку из облатки, поднесла ко рту — что ему еще оставалось, как не проглотить? В последнее время тетя сделалась диво как внимательна и ласкова к своему мужу.

Тоже загадка: как понимать эту ее преувеличенную ласку?

За обедом тетя Агния пыталась выведать наш секрет, но пришлось ей удовлетвориться таким объяснением мужа: «Душенька, могут же быть у нас секреты чисто мужские?» Не сговариваясь, мы с Валерием Петровичем решили ей пока ничего не говорить про мои планы на лето — пусть прежде все станет окончательно ясно.

Пока что мне понятно одно, самое важное: нет таких тупиков, самых страшных, из которых не было бы выхода. Главное, не падать духом. Конечно же, женщины везде нужны, и в экспедициях тоже, мы с Агафоном уговорим его мать отправиться вместе с нами. На все лето! За это время, может быть, что-то прояснится. Или ее «окаянный мучитель» поневоле возвратится к нормальной жизни, или что-нибудь устроится с жильем для Агафона с матерью. Таня за это берется.

Очень хотелось сразу же помчаться к Агафону, чтобы порадовать его такой перспективой. Но был уже поздний вечер, пришлось отложить на завтра. К тому же разумней сначала самому сходить в управление, все досконально выяснить.

17

Ура! Нас с Агафоном принимают в геологоразведочную экспедицию — подсобными рабочими. Насчет Анны Матвеевны сказали: в принципе не отказываемся, окончательное решение примем при личном знакомстве. Перед нами трудная задача: убедить ее отправиться вместе с нами. Когда Агафон первый раз заговорил об этом, она даже руками замахала: «Слушать о таком не хочу!» Неужели вдвоем мы не сумеем ее уговорить?

А мне еще предстоит объяснение с тетей Агнией, предвижу, что она будет категорически против.