- Доченька, если ребенок заблудится в лесу и его найдет человек, знающий дорогу, и позовет его, что этот ребенок сделает?

- Он откликнется на голос, позвавший его.

- А он откликнется сразу или поблуждает еще немного?

- Конечно же сразу!

- Да, дитя мое. Представь себе, что это ты. Ты все дальше и дальше уходишь в мир, все дальше от Бога, и вдруг ты узнаешь, что путь твой, которым ты идешь, не на небо ведет, что ты не с Тем идешь, Который может оправдать тебя, что ты не с Ним, а одиноко блуждаешь по неизвестному пути, как бедная бестолковая овечка.

И вдруг ты словно слышишь, как кто-то зовет тебя вернуться к Богу. Скажи, что бы ты сделала?

- Конечно я бы откликнулась на этот голос! Но я-то его еще не слышала!

- Не слышала? А не показалось ли тебе, что Кто-то словно повелел тебе идти ко мне ? Разве ты пришла сюда не для того, чтобы найти что-то очень важное?

- Да, конечно!

- Так зачем ты пришла ко мне, старухе, чего ты хочешь от меня?

- Ведь Он - ваш друг!

- Это ты хорошо и верно сказала, девочка моя! Он, мой Спаситель, живет со мной. Я Его приняла, и Он дал мне возможность стать чадом Божьим, как пишет апостол Иоанн, и теперь мы связаны теснейшими узами дружбы; ибо Его Отец Небесный является и моим Отцом, и Он не только мой Господь, но и мой Брат. Если ты действительно хочешь к Нему прийти, то можешь прямо сейчас сказать Ему все, что накопилось у тебя в душе. Ничего, что ты Его не видишь; достаточно того, что Он видит и слышит тебя. Он говорит: " Приидите ко Мне все... Я успокою вас" и "приходящего ко Мне не изгоню вон". Человек находит покой лишь тогда, когда его не угнетает грех. Тебя он гнетет, не так ли?

- Даже очень, бабушка!

- И меня когда-то мои грехи угнетали, но дорогой мой внук, который был уже прощен, призвал меня так же, как я тебя сегодня призываю: "Приди ко Христу, к пречистому Агнцу Божьему, понеси Ему свои грехи". И я пошла; а мой внучек за меня молился, чтобы Отец Небесный раскрыл мои уста и я сама могла бы просить о прощении. И Он это сделал. Едва я успела высказать все, что меня угнетало, как в мое сердце пришел мир. Тяжесть свалилась с моей души, и я стала словно на 20 лет моложе! И с тобой так будет, только приди к Иисусу! Зачем тебе еще мучиться?

- Бабушка, я и не хочу больше блуждать по путям, ведущим не в Небо. А вы будете со мной молиться? Я не знаю, как мне обратиться к Спасителю.

- Вера - это дар Божий, как и спасение. Когда молишься, говори с ним как ребенок со своей матерью. Проси прежде всего, чтобы Он дал тебе веру и ты могла бы поверить, что Бог здесь, рядом, что Он ждет тебя, чтобы дать все, о чем ты просишь.

Женщины Ужеровы, да и другие удивлялись, что Аннушки не было на обеденном богослужении. Больше всех недоумевал по этому поводу Янковский. Возвратившись из церкви, он застал дома одну тетушку Звару, которая ему сказала, что Аннушка пожаловалась на головную боль и прилегла в саду.

- Не переутомляется ли девушка? - спросил он озабоченно.

- Она еще так молода и так много взвалила на свои плечи!

- Это правда. Хотя силенок у нее маловато, но она очень ловкая в работе. Притом Аннушка так охотно всем помогает, что радостно просить ее о чем-нибудь. Не думаю, что она слишком устала. Утром, когда она вышла из своей комнаты, я видела ее заплаканной. Может быть, она тоскует по своему дому или мучается оттого, что совсем одна на свете. И в церкви я два раза глянула на нее: она не пела и казалась очень бледной. Или, может быть, ей скучно у нас ?

Янковский пошел в сад. Слова тетушки Зва-ры его заметно огорчили. Матьяс совсем нелегко сходился с чужими людьми. Но к Аннушке он привязался за это короткое время так, что мысль о ее возможном уходе причиняла ему боль. Хотя Матьяс взял ее только на время, со своеобразным испытательным сроком, он готов был дать ей кров и пристанище пожизненно и делить с ней все, что имел.

Он думал лишь о благополучии девушки. Если бы она не смогла прижиться в его доме, он постарался бы найти для нее хорошее место, хотя и не знал где. Служба - это служба, но не дом родной, а именно в нем бедняжка нуждалась прежде всего. Не найдя Аннушку в саду, он сел на скамью, на которой сидела вчера она, и посмотрел вдаль, на горы. Глубоко задумавшись, он не сразу услышал быстрые легкие шаги и приветствие.

- Ты здесь, Аннушка? - воскликнул он, обрадовавшись, и испытующе посмотрел на девушку. Ничто не говорило о том, что с нею стряслось что-то плохое, наоборот, вся она излучала радость и солнечное счастье, которое, казалось, едва помещалось в ее маленьком сердце.

- Где ты была?

- У бабушки Симоновой, - ответила Аннушка.

- Что ты там делала?

- Я искала спасение.

Он побледнел от внутреннего волнения.

- И ты его нашла?

- Да, дядя, позвольте, я вам все скажу!

- Говори, дитя, все с самого начала.

Она села у его ног на траву и, доверчиво устремив на него взгляд своих синих глаз, начала рассказывать о том, что произошло с ней вчера и сегодня.

- А вы, дядя, уже давно не блуждаете? Вас, наверное, Спаситель нашел уже много лет назад, да? - спросила она в заключение.

- Он нашел меня в двойном плену, дитя мое, и освободил. Но, к сожалению, я все еще не настоящий последователь Христа. Ведь вот ничем не послужил тебе, не помог прийти к спасению. А должен был бы догадаться, что ты - заблудшая овца, пока еще не найденная Господом. Но как бы то ни было, слава Богу, что Господь спас тебя и пробудил к новой жизни! Годами я ежедневно молился, чтобы Бог сжалился над нашей деревней; я не подозревал, что ты будешь первым ответом на мои молитвы. Честь и слава Ему!

Янковский снял шляпу, взял руки девушки в свои и горячо помолился за нее, словно желая вложить найденную овечку в руки доброго Пастыря, чтобы Он понес ее домой через пустыню. Потом между новыми друзьями состоялся разговор, какого вчера еще, когда они стояли на разных берегах и не доверяли друг другу, быть не могло. У молодых обычно столько вопросов, особенно когда они обретают веру! И молчаливые прежде уста Матьяса открылись и стали изрекать мудрость, о которой написано: "И будут все научены Богом" так, что смогут учить других. Торжественно зазвенели колокола, словно произнося свое "Аминь!"

Через Зоровце промчался автомобиль, вызвав восторг бегущей за ним ватаги ребятишек и беспокойство собак, которые все еще не могли привыкнуть к новой послевоенной жизни. Хотя со времени переворота уже немало автомашин пронеслось мимо их деревни, собаки все равно заливались лаем, как только слышали приближение машины, и еще долго мчались вслед за ней, когда ее уже и не видно было. В округе теперь появилось много новых господ. Исчезли их предки, столетиями господствовавшие здесь, - одни подались в Будапешт, другие - в Вену, и вместе с ними канули в Лету бароны и помещики. А проезжали здесь теперь новые правители и новые богачи, вынесенные на поверхность волной переворота, которая смыла все старое. Хотя деды большинства из них были простыми крестьянами, представителями бедного словацкого народа, их внуки в автомобилях смотрели на этот народ точно так же, как жившие здесь до них старые дворяне и помещики: надменно и с презрением.

Едва собаки в Зоровце успели успокоиться, а дети вернулись к своим играм, как снова примчалась автомашина и, к изумлению всех, остановилась около дома Ужеровых. И вот уже выскакивает из нее элегантный молодой господин, шофер подает ему красивый чемодан, машина снова заводится, сидящие в ней остальные господа кивком головы прощаются с вышедшим, и все они уже мчатся дальше по улице деревни.

Со двора слышен радостный возглас: "Степан, это ты?!" И семья приветствует долгожданного и все же неожиданно прибывшего гостя. Дора украдкой рассматривает его. Он настоящий господин: в макинтоше, в городском костюме и в лакированных туфлях, такие мог позволить себе лишь один господин учитель! Конечно, с ее Ильей брат сравниться не может, потому что нет никого красивее Ильи, недаром все ей завидуют.