Покидала кое-какие вещи в сумку, взяла костюмы, в которых хожу на важные, деловые переговоры, платья, ноутбук, сгребла косметику, взяла ключи от машины и выбежала из дома.

Когда я выехала на трассу, жалость к себе стала острее, и, ощутив приступ злости, я поехала к Максу на старую квартиру.

Он жил в ней до нашего с ним знакомства. От матери ему досталась крохотная двухкомнатная квартира, от другого родственника ещё одна «двушка», в наследство, и он, продав обе квартиры, взял кредит, и купил хорошую квартиру в хорошем районе.

Тихий, зелёный уголок. Отличная «трёшка» на третьем этаже.

Думаю, сейчас он отправился туда, больше просто некуда.

И я, словно фурия, влетела в ослепительный от свежей, майской зелени двор.

Погода на улице чудесная, светит солнышко и скоро зацветёт сирень, которая уже набила почки. Ясное дело, в такую погоду на лавочках полно старушек, подумалось мне, и, словно в воду глядела. Человек семь бабулек довольно щурились на скамейке, принимая солнечные ванны.

Я заперла машину и вышла на улицу.

Погода чудесная, на мне элегантные, бирюзовые брюки, того же цвета кофточка, плотно облегающая мою стройную фигурку, талию перехватывает ремень-цепь золотого цвета и на ногах красные лодочки на высоких, тонких шпильках, а в руках красная сумка. Я поймала на себе восторженный взгляд проходящего мимо парня, и настроение заметно поднялось. Что нашло на Макса? Почему он вдруг разлюбил меня?

Да, самолюбие моё изрядно задето... Мне нравится ощущать себя тщеславной красавицей, к ногам которой мужчины готовы кинуть все богатства мира. А что отчебучил мой муж?

Просто бросил меня с двумя детьми!

Я с тоской посмотрела вслед парню... Думаю, Макс в данный момент сказал бы, что этот парень не знает мой характер.

А, если б знал, то рванул бы от меня с третьей космической скоростью, словно с наскипидаренными пятками...

Я невольно прикусила губу, перекинула сумочку через плечо, и подошла к старушкам.

- Добрый день, - с улыбкой сказала я.

- Здрассти, - кивнула одна из бабулек, видимо, главная в этой банде, заинтересовано глядя на меня, - кого-то ищешь, деточка?

- Да, - кивнула я, - молодого человека по фамилии Барханов из этого подъезда. Знаете такого? Он в МВД служит.

- Знаем, как не знать, - улыбнулась бабулька, - только зачем он тебе?

- Поговорить хочу на разные темы, - криво улыбнулась я, - так, когда он дома бывает, не знаете?

- Эх, деточка, - вздохнула бабулька, - глупая у тебя затея. Не выйдет у тебя с ним ничего!

- Это почему же? – прищурилась я.

- Так женат он! Давно к жене переехал, а вот недавно вернулся. Красивая супруга, светленькая.

- Светленькая? – прищурилась я, - а почему вы решили, что светленькая – супруга?

- Так он сам сказал, - пожала плечами старушка, - а, вон, кстати, и она.

Я повернула голову, и увидела выходящую из подъезда блондинку. Стройная, хрупкая, изящная. Длинные, белокурые волосы падают ниже лопаток красивой волной. На девушке красовалась бежевая кофточка и розовые джинсы, а красивые ножки обуты в туфельки на тонкой шпильке.

Мне мгновенно кровь бросилась в голову, и, когда красотка поравнялась с нами, я резко развернулась и схватила её руками за предплечья.

- Попалась, дрянь! – рявкнула я, - давно по смазливой морде не получала?

- Чего? – оторопела девица, - ты кто такая? Ты о чём вообще, дура?

- Сама дура! – рявкнула я, - не о чём! О ком! О Максе Бархановом! Думаешь, тебе это с рук сойдёт? Увела его из семьи, дрянь! Я его жена! Между прочим, у нас двое детей!

- А, о детях вспомнила! – скривилась девица, - как до ручки дошло, так быстро взъерепенилась!

- Что? – вскричала я, - что ты сказала!? А ну повтори!

- Что слышала! – она окинула меня оценивающим взором, - да, ты такая, как Макс и рассказывал!

- Он ещё обо мне и рассказывал! – дико вскричала я, вдавливая свои длинные ногти ей в кожу.

- Пусти, больно! – дёрнулась она, - сумасшедшая! – но я ещё сильнее вцепилась в неё, - да, рассказывал! Знойная, жгучая брюнетка с отвратительным характером! Постоянно влипающая во всякие сомнительные истории, плюс ко всему озабоченная, в смысле сексуально ненасытная, в то время, когда ему отдохнуть хочется. Он держался около тебя только из-за детей!

А теперь устал! Мало того, что ты ему всё время проблемы создаёшь, он по твоей милости получает по голове от начальства, не высыпается после бурных ночей, а ещё и дети! Ты бегаешь за бандитами, строишь карьеру, а малыши плачут в кроватках без матери! А ты ещё его и с бывшим мужем сравниваешь!

- А ты не оборзела ли, дорогуша! – взвыла я, а она рванула было из моих рук, и на её белой коже выступила кровь от глубоких царапин.

- Получи, мразь! – вскричала я, и, размахнувшись, ударила ей кулаком в нос.

Девица взвизгнула, упала на асфальт, а я, схватив её за руку, выкрутила ей руку, и, заломив, с чувством дёрнула.

- Ты мне руку сломала, идиотка! – завопила она.

- Я тебе сейчас и ногу сломаю, курица! – рявкнула я, - будешь знать, как чужих мужей уводить! – вцепилась ей в волосы и выдернула пару прядей.

Я мутузила её минут пять под ошеломлённые взоры старушек. Вот кому происшествие доставило явное удовольствие. А то сидят целыми днями на лавочке, кости соседям перемывают, а тут целое кино, да ещё и драка с мордобитием!

Но вдруг чьи-то сильные руки схватили меня и оттащили от неё. Руки принадлежали Максу, и я опять влепила ему звонкую пощёчину.

- Ты совсем спятила? – воскликнул он, - что ты творишь!?

- Козёл! – выпалила я, - кобель похотливый! – и отвесила ему пощёчину по другой щеке. Он покачнулся, а я толкнула его, и Макс приземлился прямо на свою пассию.

- Идиот! – всхлипнула она, - предупреждать же надо, что она у тебя с закидонами! И зачем я подрядилась на это!

А я схватила с земли сумочку и бегом бросилась к машине.

В родительский дом я неслась со скоростью ветра, из глаз вдруг полились слёзы. Истерика, которую я сдерживала, вырвалась из глубины души, тушь расползлась по лицу, руки тряслись...

Я с визгом затормозила около родительского дома, бросилась к дверям, и с силой нажала на звонок. И держала до тех пор, пока тётя Аля не распахнула дверь.

- Кто тут буянит? – воскликнула она, и осеклась, увидев меня зарёванной.

- Мама дома? – всхлипнула я, и бегом бросилась внутрь дома.

Родители в это время сидели на диване, попивая кофе, а я, под их удивлённые взгляды, плюхнулась на пол, и уткнулась, как подросток, матери в колени.

- Господи! Вика! Да что случилось? – воскликнула маменька, отец стал поднимать меня с пола, усадил на диван, а я, рыдая навзрыд, жалась к матери.

- Викуля, солнышко, объясни, что произошло, - допытывался отец.

- Они оба меня бросили! – взвыла я, - и Макс и Дима ушли к блондинкам!

- Офигеть! – вырвалось у матери, - как это?

- Так вот, - ревела я, - Макс сказал, что бросает меня ради какой-то блондинки, а Дима с моделью зажигает!

- Вот уроды! – обозлилась маменька, - ну, я им покажу! Ну, я им устрою Варфоломеевскую ночь и утро стрелецкой казни! Бросить мою дочь! Вика, успокойся! Первым делом надо набить морды этим гадинам!

- Уже набила, - всхлипнула я, - наверное, обе уже в больнице с переломами лежат!

- Молодец! Вот сволочи! Думают, что это им с рук сойдёт! Выродки! – и она схватилась за мобильный, - доброго вам дня, Григорий Матвеевич! А вы знаете, что ваш сотрудник, Максим Иванович Барханов, развёлся со своей женой, чтобы та могла заключить брак с одним старым аристократом с целью заполучить его немалое имущество? Не знали? Ой, как нехорошо! Всего хорошего! – и она захихикала.

- Он меня прибьёт! – засмеялась я.

- Это моя выходка! – засмеялась маменька, - а, как разделаться с Дмитрием, я подумаю. Вот негодяи!

Я опять залилась слезами, маменька принесла коньяк, текилу и вермут, сделала мне коктейль, выпив который, я унеслась всерьёз и надолго.