- Потому что крови боялся, - улыбнулась я, - в обморок в юношестве падал. Его держали в первом медицинском институте только из-за деда, покойного супруга Анфисы Сергеевны.

- А кто у нас дед? – заинтересовалась маменька.

- Максим Максимович Лансеров, мировое светило хирургии, - пояснила я, - но традиция прервалась. Анфиса Сергеевна родила дочь, а Макс в морге сам в ящик укладывался, когда трупы видел. Так что, сама понимаешь.

- Но сейчас-то не боится.

- Да, но время ушло, да и не хотел он никогда врачом становиться. Он, хоть и злится, когда практиканты фортеля откалывают, но, думаю, сам таким был. Так что обмануть его трудно.

- Тогда скажи, что у тебя возникли проблемы женского характера и гинеколог велел воздерживаться от близости, - засмеялась маменька.

- Это уже идея стоящая, - засмеялась я, - только уже не нужная, с Максом я больше не сплю. Так что нужное время после приёма таблеток пройдёт, я рожу малыша, а там посмотрим, как видно будет.

- Дима тебя не отпустит с двумя детьми, - вздохнула маменька, - думаю, с ходу третьего сделает.

- Пусть, что хочет, то и делает, - засмеялась я, - точнее, кого.

Мы рассмеялись, а я, терзаемая тоской и бездельем, решила съездить к Аське, своей старшей сестре.

Асюта в это время на работе, в адвокатской конторе. Я переоделась в красный брючный костюм и поехала в город.

Припарковала машину на стоянке и поднялась на лифте на второй этаж, поддев дверь носком туфли, я заглянула внутрь.

В приёмной сидела секретарша Алиша, милая, зеленоглазая красавица.

- Привет, - весело воскликнула она, увидев меня, - Ася у себя и клиентов у неё в данный момент нет.

- Отлично, - обрадовалась я, и вошла в кабинет, где, кроме Аси, сидело ещё трое адвокатов.

- Привет, - воскликнула я, и плюхнулась на стул около сестры.

Все в этом коллективе меня любили, хоть они и были, по сути, соперниками, но являли собой на редкость дружный и сплочённый коллектив.

- Привет, Викуля, - весело воскликнула Антонина Петровна, приятная дама лет пятидесяти с необъятным бюстом и объёмистой фигурой, - как жизнь?

- Молодая, - продолжил за неё фразу Филипп Юрьевич, местный Казанова, - кипит?

- Кипит, - кивнула я, - бурлит, как грешники в котлах!

- Убойная аллегория! – хохотнула Ася, перекладывая бумаги на столе, - как дела, сестрёнка? Что нового?

- Есть новое, - кивнула я, - ты сейчас очень занята? А то пойдём, глотнём по чашечке кофейку.

- Ладно, пошли, - согласилась Ася, - клиентов всё равно сегодня нет.

Но глаза мои на кофе даже глядеть не могли, я им налилась дома, поэтому взяла себе апельсиновый сок, а Ася остановила свой выбор на латте и эклере.

Первым делом я пожаловалась на Макса, Ася оторопела, узнав, как он со мной обошёлся, а я меж тем приступила к сути.

Помимо скуки меня интересовала юридическая кухня, нужно было кое-что переоформить в ресторане.

Ася дала мне подробную консультацию, я начеркала её наставления на салфетке, а потом отвезла сестру обратно.

Но, оставшись в машине одна, я стала искать мобильный, но не нашла.

Куда же я задевала его? Надо срочно позвонить Нинель Ефимовне, пересказать ей Асины соображения.

Я вытряхнула на сиденье сумку, нашла давно сгинувшую, как оказалось, в недрах моей необъятной сумки, помаду, но мобильного так и не обнаружила.

Да что ж это такое? Куда я могла его деть? Эх, давно надо было ещё мобильный купить, сенсорный. Один у меня уже есть, а так же раскладной.

Но раскладному уже пара с половиной лет, однако, он мне очень нравится. Он усыпан красными стразами, весь искрится, но на данный мент вся эта красота представляла собой бесполезный кусок пластика. Мобильный разрядился, и позвонить я не могла.

Я взяла помаду, понюхала её, и, ощутив прогорклый запах, поморщилась. Я всегда покупаю очень качественную косметику, и поэтому спустя какое-то время она прогоркает.

Верный признак хорошего качества...

Но куда же подевался мой мобильный?

Я точно помню, что брала его с собой, положила в сумочку, потом разговаривала с Францией... Чёрт!

Ну, конечно, я его забыла у Аси! Да, я теперь точно вспомнила, как болтала на французском, а потом вошла в приёмную, держа телефон в руке.

Я взяла сумку, заперла машину, и пошла назад, в Асину контору. Но, едва я подошла к двери приёмной, как она, дверь, распахнулась, и мне на встречу выскочила Ася, держа в руках мой мобильный.

- Вернулась! – воскликнула она, - держи, - она сунула мне телефон, - и, развернувшись, убежала назад.

А я, разыскивая номер Нинель Ефимовны, пошла к лифту.

Нажала на кнопку вызова, но вдруг откуда-то сбоку услышала плач. Я на автопилоте обернулась, не могу смотреть, когда кто-то плачет, и увидела женщину лет пятидесяти.

Средней комплекции, каштановые волосы завиты в давно немодную химию, на ногах стоптанные тапки, ситцевое платье ниже колена, в руках старая, потёртая сумка, и носовой платок, явно мужской. Странно было видеть в центре Москвы женщину без косметики, но весь её вид говорил, что она из провинции.

Я хотела было ступить к ней, но в этот момент из своего кабинета вылетел адвокат Стрельцов. И с ходу налетел на женщину.

- Вы чего тут расселись? – заорал он на женщину, - убирайтесь отсюда немедленно! Пошла вон! Хорош мне клиентов распугивать!

Его лысина стала пунцовой, щёки, пухлые, как у бурундучка, стали наливаться краснотой, и он затопал короткими ножками.

- Вали, вали отсюда! – вопил он, - нечего тут сопли лить! – и я не выдержала, решив вмешаться.

Бедная женщина ещё сильнее зарыдала, и, всхлипывая, высморкалась.

- Доброго утра, Александр Евгеньевич, - сладким голоском сказала я, - как жизнь? Если кого-нибудь не унизите, день зря прошёл, да?

- Милая Эвива, - «замёл хвостом» этот хам, - ну, что вы! Я никого не унижаю! Эта женщина сама пришла!

- Ох, диво дивное! – закатила я глаза, - и вы даже пулемётом ей не угрожали, чтобы она всенепременно пришла к вам! Вот уж удивление!

- Ну, зачем вы утрируете? – всплеснул он маленькими, пухлыми ручками, - она пришла, закатила мне скандал! Как я должен реагировать, если моя секретарша в обмороке, а в кабинете бедлам? Всё мне разнесла!

Я прищурилась, и, резко обогнув его полную фигуру, заглянула к нему в кабинет.

Длинноногая блондинка с упоением натачивала свои ногти, а за стеклянной перегородкой не видно и признаков вышеупомянутого бедлама. Вот жук! С чего это он, интересно, вдруг стал передо мной оправдываться?

- Не вижу ни бедлама, не секретарши в обмороке, - хмыкнула я, - быстро же вы всё убрали! Даже секретаршу в чувство привели! Просто мастер-класс! В уборщики переквалифицировались?

- Ну, милая Эвива! – заулыбался Стрельцов, - вы хороший журналист, а я хороший адвокат. Зачем портить друг с другом отношения?

Ах, вот в чём дело! Наверняка Аська натрепала, что я стала журналисткой, а этот мерзавец труханул. Знает, что я его терпеть не могу, и найду любой способ, чтобы ему напакостить.

- Какие у нас могут быть отношения? – прищурилась я, решив его немного поддразнить, - о чём это вы? Никак в толк не возьму! – нараспев произнесла я.

- Ну, отношения бывают разные, - заулыбался он, и я почувствовала его руку на своём бедре. Дёрнулась, и с чувством вонзила тонкий каблук своей шпильки ему в обувь.

- Сумасшедшая! – завопил он, - ты знаешь, сколько эти ботинки стоят?

- Могу себе представить! – фыркнула я, - что, больно? Только жалости от меня вы не дождётесь! – и подошла к женщине, - пойдёмте, я провожу вас.

И, взяв женщину под руку, вошла в лифт, и нажала на кнопку.

- Он вас чем-то обидел? – спросила я, - вы так горько плакали у кабинета.

- Нахамил, - всхлипнула женщина, шумно высморкавшись, - беда у меня, а этот бешеные тысячи запросил, да ещё в евро. Где ж я такие деньги возьму? Даже, если я свою домушку в деревне продам, такой суммы не получится. Сначала таким любезным был, чай-кофе предлагал, печенье с конфетами, выслушал внимательно, а, как узнал, что у меня денег нет, так орать стал... Мол, я время его драгоценное отнимаю. Нешто у вас в Москве такие бешеные цены?