Нелл была совершенно права, отметив его волосы. Густая шевелюра, казалось, росла во все стороны в стиле Лео Сейера.

Робин вручил Хани букет и улыбнулся:

– Должно быть, вы Ханисакл. Изумительное имя, дорогая!

Она приняла цветы, отметив, что они прекрасны. Робин заработал сходу еще несколько очков, потому что в букете присутствовала жимолость, а ее не так-то просто удачно включить в композицию. Хани распахнула дверь пошире и, провожая гостя в квартиру, быстро скинула туфли и бросила их в спальню. Получилось намного лучше. Теперь они с Робином были практически одного роста. Еще не все потеряно, хотя к волосам точно придется привыкать.

– А вы Робин, – начала Хани, жестом пригласила его сесть на диван, а сама пока достала вазу. – Нелл сказала, вы преподаете музыку.

Гость кивнул, и его шевелюра задвигалась словно сама по себе.

– Обожаю. Музыка – моя суть. – Он развел руки в стороны и на джазовый манер запел «Thank you for the Music» группы «АББА». Закончив, Робин от души расхохотался, и Хани невольно расслабилась и засмеялась вместе с ним.

Приятный парень. Может, вечер все-таки удастся.

– Надеюсь, ты не вегетарианец. Я приготовила болоньезе.

Он потер круглый живот, обтянутый мягким свитером.

– Мое любимое блюдо наравне с курицей с чили и лазаньей. И лимонным чизкейком моей мамы. – Робин погрозил ей пальцем, словно гость в «Шоу Джерри Спрингера». – Не вам меня судить, – проворчал он с тяжелым южным акцентом и снова залился своим заразительным смехом.

– Ну как? – спросила Хани некоторое время спустя, глядя, как он театрально вонзает вилку в тарелку спагетти и, зажмурившись, снимает пробу.

Робин изумленно вытаращил глаза.

– Мне как, сразу присоединяться к Обществу анонимных алкоголиков? – Отложив вилку, он схватился за горло, но тут же остановил Хани, когда она потянулась передать ему стакан воды. – Ничего, ничего. Мне нравятся женщины, которые всерьез подходят к выбору напитков.

Было неясно, слезятся у него глаза от смеха или из-за еды. Последнее, поняла она, осторожно попробовав блюдо сама. Вот почему с Халом соус получался идеально, а без него – паршиво? Даже соль не спасла.

– Прости, Робин. Не знаю, что пошло не так, – извинилась она, нерешительно ковыряя ужин.

– Наверное, стоило готовить не только из вина, но и из мяса, – сухо заметил Робин, игриво набирая еще. – Вообще-то вкусно, когда приспособишься. Ешь. Налакаемся, и я начну к тебе приставать.

Хани хихикнула и подчинилась, понимая, что приставания Робина скорее заключаются в совместном исполнении хитов Кайли Миноуг в караоке, чем в чем-то неприличном.

Нелл должна была понимать, что он никогда не заинтересует Хани в романтическом смысле, однако вечер выдался одним из лучших.

Прикончив десерт, Хани решила расспросить гостя о его музыкальных талантах.

– Вообще-то, я не должен уметь играть с такими толстыми пальцами, однако же получается. Это у меня от мамы. Она круглая как мячик, но играет точно волшебная нимфа. С танцами то же самое – оба двигаемся легко как перышки. – Робин вскочил и закружился в сторону Хани, демонстрируя носки в разноцветную полоску. – Если ты не видела меня, то не видела настоящего танцора.

– Ты должен меня научить, – рассмеялась она.

Впервые за весь вечер Робин посерьезнел.

– Карты на стол, Ханисакл. Ты чудесная девушка, но просто не в моем вкусе. Я предпочитаю партнеров ростом метр восемьдесят и с кадыком. Но спешу утешить, болоньезе у тебя сногсшибательный.

Хани вытаращилась на гостя.

– Ну… если уж начистоту, ты тоже не в моем вкусе, Робин. Мне больше нравится мой ворчливый грубый сосед, который обычно меня игнорирует, но временами флиртует, чтобы я с крючка не сорвалась.

Густые брови Робина взлетели к его густым же волосам.

– Расскажи мне все, милая, это же божественно!

Что она и сделала. Робин неустанно подливал вино ей в бокал, а потом предложил пойти и набить Халу морду.

– Если дотянусь, конечно, – прибавил он, и Хани рассмеялась в сотый раз за вечер. – Ладно. Довольно слез, Жолен. Потанцуем?

Робин вскочил и оттащил кофейный столик в сторону.

– Не уверена, что у меня есть подходящая музыка, – захихикала Хани, едва держась на ногах.

– Не волнуйся. Я подпою. – Робин нетерпеливо пригласил ее присоединиться. – Вставай сюда.

И они танцевали и смеялись до тех пор, пока Хани не рухнула на диван, рыдая от хохота.

– Сдаюсь. Танцовщица из меня никакая, – созналась она и театрально прижала руку ко лбу.

– Возможно, это к лучшему. Пожалуй, ты худшая партнерша на моей памяти, а ведь я веду класс для бывших преступников в местном клубе.

Хани прижала руку к груди.

– Оставь меня. Ты ранил мои чувства.

Робин глянул на часы и с поклоном поцеловал ей руку.

– На самом деле мне пора. Почти полночь, и я рискую с двенадцатым ударом превратиться в тыкву. Или мама запрет дверь на засов.

– Мне нравятся тыквы, – заметила Хани, и Робин помог ей встать.

– Из них получаются шикарные пироги, – кивнул он, натянул пиджак, и вместе с ней нетвердо прошел к двери.

– И суп в «ночь Гая Фокса» (ежегодно вечером 5 ноября отмечается раскрытие "Порохового заговора"; люди жгут костры, устраивают фейерверки, сжигают чучело главы заговора, Гая Фокса – прим.пер.), – пробормотала Хани, привалившись к стене.

Робин ступил через порог и послал ей череду воздушных поцелуев.

– Целоваться в губы не будем, милая. Иначе ты больше ни на кого не глянешь.

Она кивнула и послала ему поцелуй в ответ.

Робин весело глянул на дверь Хала.

– Мне позвать его и предложить поучить танцевать?

Хани покачала головой.

– Не думаю, что ему нравятся танцы. По крайней мере, в последнее время.

– Нет в мире человека, который при правильных обстоятельствах не захотел бы немного подвигаться, – настаивал Робин. – Пригласи его на танец, Ханисакл, и найдешь путь к его сердцу. Гарантирую. Уж поверь дяде Робину.

– Ужас какой, – засмеялась она, а потом тихонько зааплодировала, когда гость провальсировал на выход.

Хани еще долго стояла и смотрела на дверь Хала. Танец исключен, но, пожалуй, в чем-то Робин прав. В жизни Хала не хватает света и радости, а ведь у него такая красивая улыбка. Может, это и есть ответ? В любом случае, надо обдумать такую возможность.

Завтра утром она позвонит Нелл и поблагодарит ее. Может, подруга и не нашла Хани идеального мужчину, но точно обеспечила запоминающуюся ночь.

Если Хани рассчитывала, что Хал на следующее утро выползет из норы, чтобы узнать, как прошло свидание, то зря надеялась. Она написала Нелл и Таше, позвала их встретиться за поздним завтраком, но когда уходила, его дверь оставалась закрыта. И не то чтобы Хани вела себя тихо как мышка – она специально хлопнула дверью, выждала пару минут и повторила на случай, если он в первый раз не услышал. Слишком долго возилась в коридоре, пару раз со звоном уронила ключи на пол. В конце концов, рассердившись на себя и на соседа, Хани с грохотом выскочила на улицу – лишь для того, чтобы прокрасться обратно и проверить, может, Хал все-таки вышел? Ничего подобного. Хани снова выбежала из дома, злясь еще больше, чем прежде.

По дороге к любимому кафе она подуспокоилась и помахала Нелл и Таше, заметив их в окно. Они устроились на низких диванчиках за любимым столом. Радуясь привычной обстановке, Хани плюхнулась рядом с Ташей, и та повернулась к ней с дымящейся кружкой в руках и сверкающими от любопытства глазами.

– Ну? Раз ты объявила общий сбор, я так понимаю, загадочный Робин явился на свидание?

Хани кивнула и посмотрела на Нелл. Та ответила нервным взглядом.

– Ага. Точно в срок.

– И?… – подтолкнула Таша.

– И он был… занятным, – призналась Хани, тщательно подобрав достойную Робина характеристику.

Зеленые глаза Таши подернулись дымкой.

– В смысле смешным или экстравагантным?