Не успел рассеяться дым от артподготовки, как над вражескими траншеями появились звенья советских бомбардировщиков. Бомбовые взрывы пышными султанами взмывались над гитлеровской линией обороны. Следом стали подходить «илы» на низких высотах. Штурмовка вражеских огневых точек с воздуха довершила разгром укреплений противника.

Амет- хан не забывал поглядывать на горизонт. Внимание его привлекли далекие точки, которые показались на севере. «Странно, -подумал он, - ведь обычно фашисты появляются с юга, со стороны Азовского моря». На всякий случай Амет-хан развернул навстречу свой истребитель и дал команду летчикам эскадрильи набрать высоту.

Предусмотрительность командира оказалась не лишней. Вскоре сомнения исчезли - с севера шла группа бомбардировщиков

Ю- 88. Сверху можно было их легко сосчитать -12 самолетов. «Почуял фашист, что артподготовка ничего им хорошего не сулит», - усмехнулся Амет-хан, представив себе, что творится сейчас там, внизу, на вражеских позициях.

- Каждому выбрать цель! В атаку! - передал он по радио и первым бросил зниз свой истребитель: «юнкерсы» уже подлетели на достаточно близкое расстояние.

Пять фашистских бомбардировщиков через несколько минут горящими факелами понеслись к земле. Выйдя первым из атаки, командир эскадрильи достал очередью еще один «юнкере». И на этот раз стремительная атака наших истребителей нарушила план вражеских летчиков, и они повернули назад. В этой короткой схватке шестерка Амет-хан Султана сбила 6 вражеских самолетов и три повредила.

Когда третья эскадрилья, победно покачивая крыльями, вернулась на аэродром, на стоянке их встретил комиссар полка Николай Верховец. Он сообщил летчикам, что танковые и пехотные части прорвали вражескую оборону и ушли вперед. Командир полка разрешил им короткий отдых. После обеда летчиков повезут на ближайший участок переднего края. Им будет полезно увидеть результаты действий нашей артиллерии, особенно бомбардировщиков и штурмовиков. Ведь, прикрывая от фашистских истребителей эти самолеты, они не видят в реальных масштабах результаты их действий.

Вскоре полуторка с летчиками третьей эскадрильи выехала с аэродрома. Машина падирыгивала на разбитой дороге. Приходилось держаться за борта, чтобы, как шутили летчики, не спланировать на землю без парашюта.

Вот и передний край. Дальше пошли пешком. У первой же вражеской траншеи шутки и разговоры затихли. Представшая картина потрясла их. Воюя в небе, они, по существу, не знали последствий земных боев. Многие из них впервые видели так близко развороченные перекрытия блиндажей, взорванные дзоты, крошево из обломков оружия, изуродованные трупы фашистских солдат и офицеров…

С душевной тоской и болью даже четверть века спустя рассказал Амет-хан о впечатлении, от которого так и не, смог избавиться… Мертвый вражеский солдат лежал на спине в развороченном окопе. Он был, наверное, его ровесник. Широко раскрытые глаза смотрели в небо. На лице солдата застыло выражение ужаса, как будто что-то жуткое увидел он там, в чужой для него синеве. В глаза бросилась широкая пряжка на поясе мертвеца с надписью «Гот мит унс». Что ж, если даже есть этот бог, то, похоже, не помогал он тем, кто убивал безвинных людей.

Молчаливые, подавленные, возвращались летчики с этой неожиданной «экскурсии». С одной стороны, они с гордостью думали о мощи советского оружия, от разрушительной силы которого врага не спасают никакие укрепления. С другой, они были потрясены увиденным. Казалось, сама вздыбившаяся земля перемешала в жуткое месиво вражеских солдат, их оружие и вооружение в отместку за жестокость непрошеных пришельцев.

- Фашисты пожинают бурю нашей ненависти, - задумчиво проговорил комиссар полка, когда добрались до полуторки. - Не мы начинали эту войну…

Жаркие воздушные бой над Таганрогом продолжались. Враг перебросил на этот участок фронта большое количество бомбардировщиков, чтобы ударами с воздуха остановить наступавшие на город советские войска. Борьба с ними стала основной задачей летчиков 9-го гвардейского полка.

Здесь, в небе Таганрога, Амет-хан Султан еще раз доказал, что не зря называли его бесстрашным воздушным бойцом…

Августовским днем шестерка третьей эскадрильи сопровождала наши штурмовики, которые расчищали наступавшим пехотным частям путь в глубине вражеской обороны. В это время с пункта наблюдения полка Амет-хану по радио передали:

- Внимание! В воздухе истребители противника!

Командир эскадрильи заметил силуэты мессеров». По его команде шестерка немедленно начала набирать высоту. Заметив, что истребители их оставляют, летчики-штурмовики встревожились:

- Не робейте, ребята! Прикроем! - успокоил их Амет-хан. Объяснить штурмовикам маневр эскадрильи времени не оставалось. - Продолжайте спокойно свое дело!

Восьмерка «мессеров» также заметила советские истребители и рванула ввысь, чтобы получить преимущество в высоте. Однако было уже поздно. Амет-хан и его желтококие ринулись вниз и сходу сразили тройку «мессеров». В помощь оставшейся пятерке вражеских истребителей подоспела еще пара «фокке-вульфов». Воздушный бой возобновился. В новой схватке командир эскадрильи сбил второго «мессера», но, выходя из очередной атаки, увидел «фокке-вульф», который пристроился за ним. Осмотревшись, увидел своего ведомого, который заканчивал боевой разворот. Амет-хан решил подставить гитлеровца под прицел Ивана Борисова и не стал уходить в сторону, как того ожидал фашистский летчик, а дал газ, чтобы не позволить фашисту близко подобраться к хвосту своего самолета. Амет-хан рассчитал, что за это время ведомый подберется к «фоккеру» снизу. Борисов понял тактику командира и с близкого расстояния вогнал очередь в брюхо вражеского истребителя.

- Молодец, Ваня! - похвалил ведомого Амет-хан, когда горящий «фоккер» в крутом пике понесся к земле.

В стороне задымил еще один «фоккер». «Это, похоже, постарался Паша», - отметил удачу Головачева командир эскадрильи.

Оставшиеся вражеские истребители уходили на запад.

- Всем оставаться в зоне! - передал по радио Амет-хан.

Командир эскадрильи помнил, как старается хитрить враг: когда наши летчики устремлялись преследовать противника, другая группа истребителей накидывалась на оставшиеся без защиты советские штурмовики.

Вскоре Амет-хан получил сигнал, что штурмовики отработали и уходят на свой аэродром. Пора было возвращаться и им - горючее на исходе.

Шестерка третьей эскадрильи возвращалась с победой: сбито пять фашистских истребителей. Амет-хан приказал всем идти аа посадку, а сам с Борисовым остался в воздухе. Быть может, «кожей чувствовал», что успокаиваться еще рано.

И предосторожность командира эскадрильи оказалась не лишней. В последний момент, когда он с ведомым направился к посадочной полосе, навстречу вынырнула пара «мессеров». Амет-хан видел, что избежать боя не удастся. Однако и драться долго не мог - горючее вот-вот кончится. Оставалось одно - лобовая атака. Командир эскадрильи выровнял машину и направил ее на передний «мессер». Понял решение командира и ведомый и нацелился на вторую вражескую машину.

Теперь должен был победить тот, у кого крепче нервы. Амет-хан не только глазами, всем телом ощущал, как сокращается расстояние между ним и фашистом. «Мессер» первым не выдержал, открыл огонь издалека. Вот огненные трассы его становятся все ближе и ближе. Амет-хан напрягся, удерживая палец у гашетки - рано стрелять! И когда осталось между ними метров пятьсот, гитлеровец не выдержал, круто отвернул влево - вверх. Вот тогда и раздалась короткая, сжатая, как стальная пружина, очередь. «Мессер» взорвался в воздухе, обломки его посыпались прямо на аэродромное поле…

Садились Амет-хан с Борисовым, что называется, на «святом духе» - баки горючего были сухие. Не успели они поставить истребители на стоянки, как около них остановился «виллис» командующего 8-й воздушной армией.

- Как же ты красиво свалил последнего фашиста! - растроганно обнял командира эскадрильи генерал Хрюкин. - Дай я тебя расцелую, сынок!