- Как это?

   - Сколько хлеба не жуй, а пить все ровно хочется.

   - Не понимаю.

   - Рожденный раком не станет рыбой. Ну, давай, до встречи!.. Делу время, потехе - деньги.

   - Идиот,- тихо сказал Феран, когда мощная фигура Козоя, с гоготом и прочими звуками, скрылась из виду.

   Хорнунг просмотрел номера ячеек, Это были не те ящики. Уяснив систему нумерации, он спустился на этаж ниже. Наконец пошли близкие номера серии ХА. 364022, 364023...

   ХА-364087 - номер Зальца. ХА-364088 - номер Фалда, Ха-364089 - номер Хорнунга. Теперь, чтобы не поднимать шума, нужно было отключить сигнализацию. Но капитан не был докой по этой части. Придется действовать в открытую, другого случая уже не представится. Завтра может быть поздно.

   Вельд по привычке хотел взяться за рычаг (как стоп-кран в поезде), чтобы сжатым воздухом выдвинуть ящик со своим замороженным телом и начать его разморозку, но рука прошла сквозь металл, как через пустое место. Этого следовало ожидать! Хорнунг, в теперешнем состоянии, и мир, его окружающий, суть разные субстанции, непересекающиеся миры. Чтобы эти миры как-то взаимодействовали, нужен мостик переходный. А не будет ли таким мостиком кольцо Улля? - подумал призрак федерального капитана и проделал известную манипуляцию с кольцом на пальце. Сапфирное сияние вновь окружило тонкое тело, укрепило его, придало актуальность. Капитан Вёльд Хорнунг недоверчиво взялся за рычаг экстренной разморозки, ощутил его долгожданную твердость, и...

   С каким-то возрастающим торжеством пробили далекие часы. Перестали. Пять раз. Пять утра. Самое тяжкое для охранника время. Не-пе-ре-но-си-мое... Феран Забник через зыбкую дремоту видел, как ряды шкафов предательски искривились, задрожали, стали таять в воздухе, как дым, как мираж...

   Хорнунг сделал необычайное усилие и дернул рычаг на себя. Раздалось шипение, дверцы ячейки распахнулись, осветилась индивидуальная панель, датчики ожили, разморозка тела началась. Но одновременно включилась тревожная сигнализация. Ви-ви-ви-ви!.. - заливался звуковой сигнал, сопровождаемый нервными вспышками индикаторной лампочки. Эти же сигналы дублировались на пульте дежурного по залу.

   Феран Зыбник вынырнул из крепкого, но очень краткого сна. Обливаясь холодным потом, с ватными ногами и бесчувственными пальцами, рванул из кобуры револьвер и чуть не уронил его на пол, так он показался тяжел...

   Хорнунг активировал ячейки с телами Фалда и Зальца, а затем, поддавшись какому-то анархическому порыву, начал активировать все ячейки подряд. Надо посеять панику, решил капитан, надо разнести к чертовой матери весь этот гадюшник! Освободить всех! С бесчеловечной эксплуатацией крэгов пора покончить!..

   - НЕ ДВИГАТЬСЯ! РУКИ ЗА ГОЛОВУ!! - прокричал команду Феран Зыбник.

   Он стоял в проходе между секциями в танцующем полуприсяде, вытянув до предела руки, в которых был зажат табельный револьвер "Кассель" 45-го калибра, и кричал истерическим голосом:

   - ЛИЦОМ К СТЕНЕ! СТРЕЛЯЮ НА ПОРАЖЕНИЕ!!. ЛЕЧЬ НА ПОЛ!!! КОМУ СКАЗАНО!!!

   Светящаяся призрачная фигура бесстрашно шагнула к обезумевшему от страха Ферану Зыбнику. И тогда контролер-охранник, действуя согласно инструкции, выстрелил. Грохот "Касселя" был ужасен. В зале с высоким потолком и одновременно тесными проходами между секциями акустика выкидывает непредсказуемые штуки. Феран оглох на левое ухо, но продолжал палить в призрака. Пули с визгом отскакивали от него, точно от железной колонны, не причиняя не малейшего вреда. Это было страшно. Это было о-о-очень страшно! "Что ж я делаю! - мысленно возопил охранник, - зачем применяю табельное оружие, когда надо задействовать психоцап!" Когда одна из пуль рикошетом зацепила бедро самому же стрелку (Боже, в меня попали!), он бросил под ноги бесполезный револьвер и трясущейся рукой попытался нашарить конец шланга "душеглота". Но прибора за спиной не было! Он же сам его, дурак, снял, умаявшись таскать всю смену. Вот теперь получай за разгильдяйство...

   Хромая (Боже, у меня течет кровь, я теряю кровь!), контролер Зыбник побежал к пульту, где лежал психоцап, лихорадочно стал надевать его. Руки, ставшие крюками, не хотели пролазить в лямки. (Боже, у меня холодеют члены!)

   Хорнунг поднял по пути револьвер и как раз успел вовремя. Ударом кулака в челюсть (так, что на щеке парня на всю жизнь останется оттиск кольца Улля) уложил противника отдыхать.

   Теперь нужно было поспешать к друзьям. Они вот-вот должны были оттаять. Или уже оттаяли, и, наверное, им будет нужна помощь.

   Хорнунг бросился обратно и столкнулся в проходе с человеком. Как слепец, тот шарил руками по стенкам ячеек. Человек от толчка завалился на бок и расплакался, точно малое дитя. Хорнунг перепрыгнул через него и побежал дальше. Странных людей попадалось все больше. Они двигались, как сомнамбулы, выставив руки перед собой. Продвигаться приходилось с опаской. Сомнамбулы норовили ухватиться за все, что случайно попадалось им под руки. С трудом отцепившись от одного такого типа, капитан наконец увидел своих людей: супермеха Фалда и штурмана Зальца. Они вели себя как новорожденные, только что на ногах держались, да и то неуверенно. Изъяснялись они нечленораздельно, что-то гукали, пуская слюнявые пузыри.

   Вдруг сумасшедшая звуковая какофония, метавшаяся по залу, дополнилась топотом ног бегущих людей. Это на помощь Ферану примчались охранники из других помещений. Прямо на Хорнунга вылетел Козой Маканор со шлангом психоцапа наперевес.

   Сияющая фигура неизвестного божества двигалась на Козоя. В руке у фигуры был револьвер. Божество с револьвером - вовсе не божество, а преступник, - быстро сообразил охранник. Хорнунг направил на него револьвер, принадлежащий Ферану. Козой Маканор включил психоцап. Из оголовка шланга вырвался заряд ионизированной психоплазмы. Если бы Хорнунг был обычным призраком, психоплазма оглушила бы его, сковала по рукам и ногам, всосала в себя и вернулась бы с пленником обратно в аппарат. Психоцап работал по принципу связывания.

   Но спасло кольцо Улля. Его магическое поле сделало психоплазму не опаснее утреннего тумана. Козой Маканор, этот известный шутник, перепугался до чертиков. Он поднял руки и сдался страшному призраку. Хорнунг обезоружил его, забрав пояс с пистолетом.

   - Дай мне его пушку, - сказал один из сомнамбул, незаметно подошедший к Хорнунгу. - Я вижу, тебе, приятель, это ни к чему, тебя и так пуля не берет.

   Сомнамбула взял ремень из рук Хорнунга, и Вёльд увидел, что это был Зальц. Штурман нацепил ремень себе на пояс, достал из кобуры пистолет.

   Сомнамбула говорил и действовал вполне разумно, и капитан понял, что перед ним уже не бездушное, а вполне одушевленное тело. Оглядевшись окрест, Хорнунг теперь заметил, что зал полон мечущихся душ, как пещера с летучими мышами. Души возвращались из плена! Они находили свои тела и вселялись в них, в свои родные, уже теплые тела. И люди, ползавшие по углам как зомби, обретали сознание. Это была победа! Или почти победа. Отсюда надо еще выбраться.

   - На колени, собака! - скомандовал бывший заключенный Зальц. Штурман хотел выстрелить в голову трясущегося от страха Козоя, но Хорнунг ударил под руку. Грохнул выстрел, пуля ушла в потолок, разбилась лампа, осыпав пол осколками.

   - Отставить! - командным голосом гаркнул командир "Орла". - Пленных расстреливать запрещаю!

   - Он не пленный! - заорал Зальц не своим голосом. - Это сука-вертухай, дай я замочу его, падлу!

   - Опомнись, штурман! Ты что, ополоумел! Кем бы он ни был, нельзя убивать человека, как собаку!.. и собаку нельзя убивать, как человека... Я удивлен. Ты же был человек воспитанный, и вдруг такие эксцессы...

   - Каторга ломает человека, капитан, - сказал подошедший Байрон Фалд. Он тоже обрел сознание и теперь, дорвавшись, с наслаждением тягал себя за обе бакенбарды. - Тем более она ломает молодых...