Одаривание, в том числе в виде оплаты труда чужого работника, не может быть обязанностью, возлагаемой на неопределенный срок. Мир меняется, меняется и имущественное положение дарителя и отношения его с одаряемым. В случае неопределенного срока существования данной обязанности никто просто не будет заключать подобные договоры. Следовательно, лицу, заключившему трудовой договор с работником в пользу третьего лица, должна быть предоставлена возможность расторжения этого договора без объяснения причин. В целях защиты интересов работника в данном случае необходимо предусмотреть срок предупреждения об увольнении (не меньше, чем при увольнении по сокращению штатов) и компенсационные выплаты (не меньше, чем для руководителя организации при увольнении в соответствии с п. 2 ст. 278 ТК РФ).

В остальном же регулирование изменения и расторжения трудового договора будет таким же, как в действующем трудовом законодательстве.

§3. «Расщепленная» множественность лиц на стороне работодателя в трудовом договоре при аренде транспортного средства с экипажем

В соответствии со ст. 632 ГК РФ по договору аренды (фрахтования на время) транспортного средства с экипажем арендодатель предоставляет арендатору транспортное средство за плату во временное владение и пользование и оказывает услугу по управлению им и его технической эксплуатации. Гражданско-правовая составляющая транспортной деятельности в Российской Федерации регулируется не только ГК РФ, но и отдельными кодифицированными актами федерального законодательства. В нашей работе мы будем рассматривать «расщепленную» множественность лиц на стороне работодателя при договоре аренды транспортного средства с экипажем применительно только к договорам фрахтования морских и речных судов [231] , которые урегулированы, соответственно, в Кодексе торгового мореплавания Российской Федерации [232] (далее – КТМ РФ) и Кодексе внутреннего водного транспорта Российской Федерации [233] (далее – КВВТ РФ). Разделение хозяйской власти в отношении экипажа транспортного средства, необходимость чего была описана нами выше, фактически прямо закреплена в абз. 2 п. 2 ст. 635 ГК РФ, который устанавливает, что члены экипажа являются работниками арендодателя и подчиняются его распоряжениям, относящимся к управлению и технической эксплуатации транспортного средства, однако при этом они подчиняются распоряжениям арендатора, касающимся коммерческой эксплуатации транспортного средства [234] . КВВТ РФ содержит аналогичные нормы (п. 2 ст. 61 и п. 2 ст. 62), предусматривая при этом, что в договоре аренды судна с экипажем не могут содержаться положения, противоречащие трудовым договорам членов экипажа и коллективному договору или соглашению (п. 2 ст. 61), что с точки зрения защиты интересов работника и предотвращения возможных коллизий (а также облегчения их разрешения, если они все-таки возникнут) можно оценить только положительно. КТМ РФ в этой части содержит несколько иную формулировку, предусматривая, что капитан судна и другие члены экипажа судна подчиняются распоряжениям судовладельца, относящимся к управлению судном, в том числе к судовождению, внутреннему распорядку на судне и составу экипажа судна, и не упоминая про техническую эксплуатацию транспортного средств (п. 1 ст. 206). Несмотря на это, представляется, что нет оснований считать, будто данная норма КТМ РФ по своему содержанию отличается от соответствующих норм ГК РФ и КВВТ РФ. Техническая эксплуатация, обеспечивающая сохранение мореходных качеств судна и его безопасность как объекта, в котором находятся люди (с целью защиты их жизни и здоровья), безусловно, должна включаться в понятие «управление судном» [235] . Однако если речь идет о технической эксплуатации судна (и морского, и речного) не как объекта, в котором находятся люди, а как производственного (но не мореходного) объекта (например, управление механизмами по ловле рыбы), то она уже должна относиться к коммерческой эксплуатации судна, а не к управлению им.

Но как именно разделяется здесь хозяйская власть? ГК РФ прямо говорит только о распоряжениях, т. е. о директивной составляющей хозяйской власти, не упоминая о ее нормативном и дисциплинарном элементах. Поскольку работодателем экипажа формально считается только арендодатель, можно смело предположить, что закон подразумевает наличие нормативной и дисциплинарной власти только у него. [236]

Это представляется достаточно разумным и с точки зрения природы данных отношений. В самом деле, если арендатор нанимает судно на непродолжительный срок, необходимости в осуществлении нормативной власти у него не возникнет вовсе. Если же он нанимает судно на длительный срок, здесь нормативная власть, скорее всего, будет реализована арендодателем как профессиональным участником отношений по управлению и технической эксплуатации судна. Арендатору достаточно будет ознакомиться с нормативной организацией деятельности экипажа транспортного средства и решить, подходит она ему или нет.

Что касается дисциплинарной власти работодателя, то в осуществлении ее арендатором вообще нет никакого смысла. Если члены экипажа нарушают дисциплину труда и не подчиняются распоряжениям арендатора, они будут привлечены к дисциплинарной ответственности капитаном судна как представителем арендодателя, поскольку последний несет риски возмещения убытков арендатору, причиненных ненадлежащим исполнением экипажем своих обязанностей. Если же неподчинение распоряжениям арендатора исходит от капитана судна, то предоставления арендатору дисциплинарной власти здесь ничего не изменит, так как капитан в любом случае не пойдет на конфликт с арендатором без таких серьезных причин, при которых угроза применения мер дисциплинарной ответственности не окажет никакого влияния на его поведение.

Итак, нормативная, дисциплинарная и директивная власть работодателя в части осуществления управления и технической эксплуатации судна будет у арендодателя, а директивная власть работодателя в части осуществления коммерческой эксплуатации судна – у арендатора. Таким образом, мы имеем все основания говорить о появлении «расщепленной» множественности лиц.

Образование данной множественности происходит не в момент заключения трудового договора с работником, а позднее, когда трудовой договор заключен и действует с единоличным работодателем (будущим арендодателем). Юридическим фактом, влекущим появление множественности лиц на стороне работодателя, будет заключение договора аренды транспортного средства с экипажем. Поскольку речь идет о разделении хозяйской власти, объем и пределы власти, передаваемой арендатору, необходимо четко определить в тексте заключаемого договора. Особо необходимо оговорить обязанность арендатора при коммерческой эксплуатации обеспечить соблюдение режима рабочего времени и времени отдыха членов экипажа. [237]

В литературе отмечается, что при заключении договора транспортного средства с экипажем нормы гражданского и трудового законодательства вступают в коллизию, которая выражается в следующем.

Заключая трудовой договор, работник осуществляет выбор работодателя, т. е. того лица, под воздействием хозяйской власти которого он желает находиться и чьи распоряжения он согласен выполнять. Договор найма транспортного средства с экипажем предполагает частичный переход хозяйской власти над работником с наймодателя на нанимателя по договору. Следовательно, имеет место смена лица в обязательстве. Согласно ст. 72 ТК РФ такое изменение существенного условия трудового договора считается переводом, допускаемым только с согласия работника. В этом случае трудовой договор с прежним работодателем прекращается, и заключается новый. Таким образом, наниматель транспортного средства с экипажем должен произвести прием лиц, составляющих экипаж, на работу. [238]

Автор этой логической цепочки допускает ошибку в том, что частичным переходом хозяйской власти обусловливается смена работодателя с наймодателя на нанимателя. В самом деле, если наймодатель перестает быть работодателем, то на каком тогда основании за ним сохраняется часть хозяйской власти? Разумеется, изменение субъектного состава на стороне работодателя при заключении договора транспортного средства с экипажем произойдет, но не путем замены наймодателя на нанимателя, а путем присоединения наймодателя к нанимателю. Между тем это не влияет на правильность вывода А.Е. Большаковой о том, что здесь имеет место коллизия норм гражданского и трудового законодательства, поскольку появление множественности лиц на стороне работодателя, действительно, можно охарактеризовать как перевод. Однако данная коллизия является коллизией «по существу», а не «по форме», т. е. о том, что здесь имеет место перевод, можно судить исходя из характера отношений, тогда как с точки же зрения действующего законодательства перевода здесь нет, поскольку работодателем формально считается только арендодатель транспортного средства. Если законодатель признает наличие в данном случае множественности лиц на стороне работодателя, тогда и потребуется разрешение названной проблемы, причем, как представляется, решение должно быть в пользу гражданского оборота – иначе аренда транспортных средств с экипажем будет слишком затруднена.