Никакой специфики регулирования трудовых отношений множественности лиц при недееспособности одного из субъектов, выступающих на стороне работодателя, ТК РФ не устанавливает, за исключением указания в ч. 11 ст. 20 на то, что опекуны несут дополнительную ответственность по обязательствам подопечных, вытекающих из трудовых отношений, включая обязательства по выплате заработной платы. Эта пробельность закона представляется совершенно неудовлетворительной. Попытаемся же восполнить ее по мере возможности.

Поскольку ТК РФ никак не оговаривает заключение трудового договора в рассматриваемом виде множественности, может показаться, что для этого достаточно будет волеизъявления нанимающегося и опекуна. Однако это не так. Согласно п. 1 ст. 37 ГК доходы подопечного, в том числе суммы алиментов, пенсий, пособий, и иных предоставляемых на его содержание социальных выплат, а также доходы, причитающиеся подопечному от управления его имуществом, за исключением доходов, которыми подопечный вправе распоряжаться самостоятельно, расходуются опекуном или попечителем исключительно в интересах подопечного и с предварительного разрешения органа опеки и попечительства. В соответствии с п. 2 ст. 37 ГК РФ опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать сделки по отчуждению имущества подопечного, а также любые другие сделки, влекущие уменьшение имущества подопечного.

Следовательно, выплата наемному работнику заработной платы и осуществление иных затрат на организацию труда за счет доходов подопечного или его имущества – невозможна без разрешения органов опеки и попечительства. Однако по меньшей мере нелогичной будет и такая ситуация, когда каждый раз перед выплатой заработной платы работнику опекун должен будет являться в орган опеки и попечительства за соответствующим разрешением. Выход из этого противоречия очевиден: орган опеки и попечительства должен давать разрешение на заключение трудового договора. Разумеется, это должно быть разрешение на заключение не некоего «абстрактного» трудового договора, а трудового договора с конкретным лицом на определенных условиях. Необходимость получения разрешения на заключение не вызывает сомнений не только с позиций действующего законодательства, но и с позиций здравого смысла. [248]

Хозяйская власть в трудовом договоре будет полностью принадлежать опекуну и осуществляться им по его усмотрению, за одним исключением: материальное поощрение работника за счет доходов или имущества подопечного может производиться только с предварительном разрешения органов опеки и попечительства. Смысл и основания такого ограничения тождественны смыслу и основаниям ограничений для заключения трудового договора. Обязанности и права в трудовом договоре (за исключением права на получение труда) будут принадлежать исключительно опекуну, однако подопечный будет нести обременения, связанные с оплатой труда работника, времени простоя, гарантийными и компенсационными выплатами, а также возмещением ущерба имуществу работника или причиненного ему морального вреда.

Очевидно, что компенсационные выплаты за причинение вреда работнику вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания, при временной нетрудоспособности и т. п., т. е. не связанные с неправомерными виновными действиями опекуна [249] , должны осуществляться исключительно из средств этого подопечного. Что же касается выплат, возникших в результате неправомерных виновных действий представителя работодателя, то здесь ситуация иная.

Если исходить из института ответственности и возмещения вреда в гражданском праве, здесь возможны следующие варианты:

1) возмещение вреда производится целиком и исключительно за счет средств опекуна;

2) возмещение вреда производится целиком и исключительно за счет средств подопечного;

3) вред возмещается за счет опекуна и подопечного каждый в определенных долях (очевидно, что в таком случае размеры долей должны быть прямо определены законом – никаким другим образом сделать это невозможно);

4) опекун и подопечный возмещают вред солидарно;

5) опекун возмещает вред субсидиарно;

6) подопечный возмещает вред субсидиарно.

Представляется, что если говорить о защите интересов, то в наибольшей степени она гарантируется при вариантах 3—6, поскольку в орбиту возмещения попадает целиком имущественный комплекс и подопечного, и опекуна. Однако с учетом того, что причинение неблагоприятных последствий осуществляется все-таки «благодаря» деятельности опекуна, а не подопечного, наиболее справедливым и адекватным выглядит шестой вариант. При нем вред работнику опекун будет возмещать за счет своих собственных средств, а уже в случае их нехватки взыскание в этой остаточной части будет возложено на имущество подопечного (разумеется, с возможностью впоследствии предъявления соответствующего иска органом опеки и попечительства).

Конечно, все вышеуказанное должно применяться лишь по отношению к возмещению вреда в рамках материальной ответственности как частноправового вида ответственности. В случае необходимости включения механизма публично-правовой ответственности (административной или уголовной), ее субъектом будет исключительно опекун.

К сожалению, законодатель избрал иной подход, а именно тот, который мы описали в п. 5. Правомерность такого решения представляется сомнительной и при сравнении его с решением аналогичного вопроса в ГК РФ, согласно которому имущественную ответственность по сделкам малолетних и недееспособных несут только их законные представители.

Изменение трудового договора по соглашению сторон должно быть невозможным без согласия органа опеки и попечительства, причем не только тогда, когда речь идет о повышении уровня заработной платы. Это утверждение обусловлено тем, что соотношение пользы от труда и затрат на него при изменении условий трудового договора может быть невыгодно с точки зрения имущественных интересов подопечного, для защиты которых, в частности, и существует орган опеки и попечительства.

Прекращение трудового договора может происходить по правилам, установленным в действующем трудовом законодательстве: здесь перед работником фигуру работодателя будет целиком олицетворять опекун. Необходимо, однако, предусмотреть для органа опеки и попечительства возможность требовать расторжения трудового договора в судебном порядке, в случае если его исполнение происходит явно во вред интересам подопечного [250] . Например, если работник фактически не осуществляет работу, получая, тем не менее, заработную плату.

Заключение

Итак, мы рассмотрели основные вопросы теории множественности лиц на стороне работодателя в трудовом договоре и трудовых обязательствах.

Сформулировав, исходя из гражданско-правового регулирования и теории гражданского права, концепцию двух форм множественности лиц – «параллельной» и «расщепленной», – мы установили, что эта концепция вполне применима и к правоотношениям в сфере наемного труда. Тем самым мы подвергли научному осмыслению действующее трудоправовое регулирование данной категории (которое, хотя и в достаточно скудном виде, все-таки частично присутствует в ТК РФ) и определили, какие модели множественности в трудовом договоре и трудовых обязательствах, не учитываемые в настоящий момент законодательством, имеют право на существование.

В итоге мы пришли к следующим выводам:

1) множественность лиц присутствует не только в обязательствах как в правоотношениях, где одна сторона обладает правом, а другая – обязанностью, но и в синаллагматических правоотношениях;

2) в синаллагматических правоотношениях существуют две формы множественности лиц: «параллельная» и «расщепленная»;

3) «параллельная» множественность лиц – это такая форма множественности, при которой на одной или на обеих сторонах двустороннего правоотношения выступают два или более субъекта, и каждое из прав и обязанностей, принадлежащих одному из участников множественности, идентично по своей юридической природе праву и обязанности, принадлежащих остальным участникам множественности;