И что? Мне теперь прикажете лежать бревном?

- Но… - пытаюсь слабо запротестовать я. Правда меня прерывают.

- Или так, или я привяжу их. – Предостерегает меня Ник.

И снова хочу возмутиться, но мне не дают даже опомнится, затыкая рот требовательным поцелуем. Все протесты и возмущения вылетают из головы. Есть только его губы и он. А ещё его руки, забирающиеся, наконец, под легкую домашнюю майку. Прикосновение обжигает, и я выгибаюсь, издав шумный выдох – почти стон.

Ткань следует за рукой, приподнимается, оголяет кожу. Рука ложится на часто вздымающуюся грудь, и теперь полноценный стон срывается с моих губ, которые приходится прикусывать от того, что руку моментально сменяют горячие губы парня.

Как же и мне хочется дотронуться до него тоже. Какая же это сладостная пытка: извиваться под его руками и губами, и не иметь возможности прикоснуться в ответ.

Леггинсы так же отправляются за пределы кровати – а я и не успеваю заметить, как остаюсь в одних лишь трусиках. Ник отрывается от меня и с жадностью изучает моё тело, ласкает взглядом, заставляет трепетать. И не только от предвкушения.

А сам он всё еще одет. И мне это не нравится. Тянусь к нему, чтобы освободить уже от мешающей ткани, как меня нагло, но мягко толкают назад.

А сам Ник опускается ниже, целуя и проводя языкам по шее, ключице, яремной впадинке и опускаясь к животу. Дрожь пронзает меня, когда он проводит языком по кайме трусиков.

- Н-не надо… - Хриплю я, пытаясь предотвратить то, что он пытается сделать.

- Почему? – Его голос низкий, рокочущий, и такой возбуждающий.

- Я… - я задыхаюсь от охватившего меня возбуждения, но все равно не могу позволить ему сделать это. Для меня это что-то слишком… неприличное. Хотя где я – и где приличия?

Не знаю почему мне кажется это противоестественным. Ведь сама-то не брезгую делать Тому миньет. И мне это даже нравится не хуже всего остального. А тут… Стесняюсь, наверное. Звучит до невозможности глупо. Но это так.

- Мне неловко. – Наконец, выдыхаю я, не глядя на Ника.

- Неужели Том тебе не...? - начинает удивленно парень, но я перебиваю.

- Нет, не делал. – И, черт, мне стыдно и неуютно говорить об этом! Да, Том никогда не делал со мной… этого. И даже не предлагал. Хотя одна попытка была, но она сразу была задушена на корню. И после он не настаивал. И все были вполне удовлетворены.

- То есть, в этом я буду первым? – Хитро прищуривается этот засранец. И смотрит, словно кот, наткнувшийся на большую миску сметаны. Чёрт, какое извращённое сравнение!

- Заткнись! – По инерции резко сжимаю ноги, зажав между ними ладонь Ника. Идиот! Такой момент испортил!

- Хочешь, чтобы я тебя связал? – возбуждающе шепчет Ник, умудряясь водить пальцами между моих зажатых ног.

- Нет, - выдыхаю я. Кожа горит, а трусики становятся влажными. И он это чувствует.

- Тогда расслабься.

Я не могу, но Ник быстро подтягивается ко мне и его губы сметают все мои преграды. Поцелуй становится жарче, а его руки стягивают с меня последнюю деталь одежды. Не успеваю насладиться в полной мере его властвующим языком, как всё тут же пропадает. Теперь его губы захватывают в плен каждым миллиметр моей, плавящейся под его прикосновениями, кожи. Влажные дорожки из поцелуев замысловато переплетаются на теле и спускаются ниже к самому пожару.

И вот его язык уже там, врывается в меня, теребит влажные складки плоти, играется с клитором, заставляя чуть ли не вскрикнуть от пульсации, проносящейся по всему телу от этого действа.

Воздух шумными толчками вырывается из легких, из груди, из горла. Комната наполняется моими стонами, которые становятся всё громче. Меня бросает в жар от того, что вытворяет язык Ника там, между ног. Тело плавится под его руками, я сминаю простыни в кулаках, не замечая боли в обожжённых руках и стараюсь не кричать от удовольствия. Такого я еще не испытывала. Как выяснилось – зря. Оральные ласки приносят не меньше наслаждения, чем всё остальное. Они иступляют, доводят до грани, заставляя теряться в себе и своих ощущениях.

И когда язык Ника сменяет более твердая часть тела, я не выдерживаю. Взрываюсь. Сразу же после первого толчка мощный оргазм накрывает меня с головой. Я выгибаюсь, отрывая влажное тело от простыней и прижимаясь ближе к Нику. Я хочу ощутить его каждой клеточкой своего тела, стать единой с ним, получать оргазм за оргазмом, и наслаждаться тем, что чувствую себя настоящей женщиной рядом с ним. Чувствую себя желанной.

И Ник начинает движение. Медленно, чувственно. Впервые, с тех пор как необузданная и жгучая страсть захлестнула нас, он делает это нежно. И я просто схожу с ума от этой нежности. Захлебываюсь ей.

Зачем он делает это? Зачем уничтожает? Почему он дает мне то, чего я так желаю, заставляя чувства путаться, смешиваться, словно краски в воде, образуя черноту в душе? Я не хочу любить его. Я просто хочу его.

Хочу человека, которому принадлежит моё тело. С которым двигаюсь в такт, подмахивая бедрами и заставляя увеличить темп. Но он лишь издевательски улыбается и продолжает топить меня в ненужной сейчас нежности. Я хочу страсти. Хочу огня. Хочу сгореть вместе с ним.

- Быстрее, - в полубреду шепчу я, обхватывая его торс ногами и пытаясь ускорить тем самым темп.

- Куда нам спешить? – Шепот в ухо, заставляет вновь покрыться мурашками от головы до пят. – У нас еще вся ночь впереди.

Вся ночь. Но не всё оставшееся время. Не вся жизнь.

Не хочу думать. Не буду. Пусть он топит меня. Я уже давно пошла ко дну.

И я хочу насладиться им сейчас сполна, насытится, чтобы не выть оставшимися ночами в подушку от безысходности и идиотизма сложившейся ситуации.

Кто сказал, что все девушки однолюбки? Увы, я не из таких. И что мне делать, когда сердце расколото на две враждующие между собой половинки? Что делать, если одного я люблю, а второго – желаю. Так неистово, так неудержимо желаю, что готова сгорать в сжигающем нас обоих пламени страсти раз за разом. А потом возвращаться к тому, кому отдала лишь сердце, но не душу – не тело.

Черт. И почему я думаю об этом прямо сейчас? Именно в этот самый гребанный момент? Почему бы моему мозгу не отключиться, полностью отдаваясь удовольствию? Как вообще можно о чем-то размышлять в этот момент?

Откидываю голову назад, затылком зарываясь в подушки, погружаясь в них полностью. Прохладная ткань касается разгоряченных щек, создавая удивительный и такой отчетливый контраст холода и жара на коже. Я задыхаюсь, чувствуя очередное приближения пика, извиваюсь под Ником, словно змея. Кожа к коже. Горячо, скользко.

С губ срывается имя, которое я так отчаянно пыталась удержать. Не должна была его произносить вслух. А тем более выкрикивать в порыве страсти.

Ник замирает, нависая надо мной.

- Повтори, - хрипло шепчет он.

Мотаю головой, тем самым собирая все свои волосы на лицо. Они путаются, попадают в рот, в глаза, мешают дышать. Но это даже к лучшему. Пусть хотя бы они скроют мой стыд.

Как я могла так облажаться?

- Алексия… - мое имя, впервые за всё время было произнесено полностью. – Повтори.

И этот выдох сопровождается мощным толчком, от которого я задыхаюсь.

- Повтори, - снова с придыханьем шепот в ухо и снова толчок. Еще более резкий, более мощный.

И я не выдерживаю. Сдаюсь окончательно. Кончаю громко, с его именем на губах. Задыхаюсь от собственного крика, который в конечном итоге заглушают обжигающие губы Ника. Пусть все катится к чертям! Сейчас есть только он и я, а что будет потом, можно подумать и завтра.

Неожиданность бывает разной

Просыпаться в объятиях любимого человека – ни с чем не сравнимое удовольствие…

 Так я думаю первые две секунды после пробуждения. А потом ко мне приходит осознание.

 Резко распахиваю глаза, испугавшись собственных мыслей. Нет, нет, нет! И еще раз нет! Мне нельзя, я не должна, не могу… Мысли лихорадочно путаются в голове, так и не выстраиваясь во что-то более вразумительное.