Как же хочется от души выругаться. Ну зачем? Зачем он это делает? Зачем ищет причины для встречи? И почему в груди так сладко ноет от этого? Почему мне хочется ощутить вновь его прикосновения, упиваться его поцелуями, почувствовать жар его кожи на своём теле? Почему я продолжаю хотеть его, а не своего собственного жениха? Черт! Что же ты со мной сделал, Ник?

***

Неделя тянется мучительно медленно. Но в конечном итоге, проходит и она. И я не знаю, радоваться этому или нет. Хочу ли, чтобы мама уезжала или лучше, чтобы осталась вплоть до приезда Тома? Ведь тогда мне не нужно будет искать повод, чтобы не искать встречи с Ником…

Противоречия раздирают изнутри, словно две сущности, борющиеся за право владеть моим разумом и телом, а душа лишь тихо наблюдает за этим безумством и нервно курит в стороне.

Кто бы знал, как я устала от всего этого. Устала от себя и глупого чувства – тоски, что завязывала узлом мои нервы и внутренности.

Эта неделя была моим личным адом, в котором я медленно выворачивалась наизнанку и сходила с ума. Если бы не мама, неизвестно, как бы всё обернулось. А так, прожила семь дней вполне нормально. Не считая бессонных ночей с истерзанными зубами подушками, когда я чувствовала себя наркоманом в ломке. Ник стал моим наркотиком – моей зависимостью. Я даже не поняла толком, не успела осознать, когда всё вышло из-под контроля. Когда безумный секс, основывающийся на голой страсти и яростном влечении перешёл во что-то большее? Во что-то, в чем нуждаешься так же сильно, как в воздухе, которым дышишь?

Слишком поздно, чтобы отнекиваться от того чувства, что сжигает меня изнутри. Оно сильнее меня. И оно рвёт меня на части. Это безумное желание отдать своё тело полностью в чужое распоряжение, на откуп – только бы не затронули сердце. Но кажется, что все мои манипуляции не отсрочат неизбежного. Этот бой я проиграла.

- Алексия, ты меня слышишь? – голос мамы заставляет вернуться в реальность.

Слишком вязкую и удушающую. Мне не хватает сил, чтобы вздохнуть. Выдавливаю виноватую улыбку и отрицательно качаю головой. Прости, мама, но я не слышала тебя, погрязнув в своём собственном болоте мыслей.

- Я говорю, что не дело это – сидеть и плеваться в потолок. – Продолжила или повторила свою речь мама. - Тебе нужно найти работу. А то ты так с ума сойдёшь в этих стенах.

Уже сошла. И, кажется, это не лечится.

- Мам, ты же знаешь, что Том запретил мне работать. – Выдыхаю и смотрю на свои пальцы, что сжимаются в кулаки. - Он говорит, что сможет и сам обеспечить нашу… семью.

- Это он пока так говорит, а что будет, когда у вас появятся детки?

А вот это удар под дых.

- Мы ещё не думали об этом…

Голос сел, а пальцы побелели от того, как сильно я вцепилась ими в столешницу. Дети… Какие к чёрту дети?! Я не достойна того, чтобы носить под искорёженным сердцем чистую и светлую частичку Тома. Он не заслуживает такого.

И я не выдерживаю.

- Мам я… - вдыхаю глубже, прерывая её разглагольствования на тему детей и семьи. Я смогу. Знаю, что смогу. И говорю. – Кажется, я не хочу замуж.

Мама замолкает на полуслове. Смотрит несколько долгих секунд немигающим взглядом. И молчит. А я не могу выдержать это взгляд. Отворачиваюсь и закусываю губу в ожидании того, что же обрушится мне на голову. Гнев? Наставления на путь истинный? Или что посущественнее? Например, подзатыльник? Но ничего из того, что я ждала – не случилось.

- Это просто предсвадебный мандраж, - по-доброму улыбается мама и касается моей щеки, заставляя вздрогнуть. – Это пройдёт. Всё хорошо, девочка моя. Ты же любишь Тома, а он любит тебя. У вас будет замечательная свадьба…

- Я изменила ему. – Слова будто камни, что ухают с огромной высоты, разбиваясь о гладкую поверхность моих натянутых нерв. Слишком громко. И эффект тоже вышел ошеломляющим. Слишком.

- Скажи, что ты сейчас пошутила, - тихий голос мамы колоколом звенит в ушах.

Отрицательно качаю головой. И больше не могу себя сдерживать. Выдаю все как на духу: и про то, что это вышло по-пьяне, и про то, из-за чего вообще это случилось, и даже про то, что испытала оргазм, чего с Томом случалось крайне редко. Единственное, о чем умалчиваю: личность Ника, и что это продолжается до сих пор.

Мама слушает с каменным выражением лица, не перебивает, но я чувствую, как сгущаются тучи надо мною.

Замолкаю и выжидающе смотрю на самого близкого и родного человека. Я пойму и приму ее осуждение и даже злость. Единственное, чего я очень боюсь - увидеть разочарование на ее лице. Но пока она молча переваривает полученную информацию. И эта тишина давит на меня. Я уже хочу, чтобы она хоть что-то сказала, да хотя бы накричала на меня, в конце концов!

Но вместо этого мама задает безжизненным голосом один единственный вопрос:

- Том знает?

- Нет.

И снова молчание.

- Мама, ну скажи хоть что-нибудь. - Все же не выдерживаю. И упавшим голосом добавляю: - Ты меня презираешь?

- Ты что такое вообще говоришь? - Тут же вскидывается она, но почти сразу остывает: - просто это все слишком неожиданно...

О да, точно. Как рояль на голову.

- Слушай, Лекси, дорогая, - осторожно начинает мама, подбирая слова, - каждый из нас совершает ошибки. Главное, нужно вынести из них урок. Ведь любая ошибка нас чему-то учит...

- И чему же научила меня эта "ошибка"? - спрашиваю с горькой иронией.

- Что нужно поговорить с Томом по поводу вашей сексуальной жизни. Начистоту. Выявить проблемы и решить их. Может, даже записаться к сексопатологу...

Как же мне хочется рассмеяться в ответ. Ведь это же до глупости смешно. Если бы не было так горько.

- Вместе вы справитесь. - Мама внимательно следит за моей реакцией. Да, слишком хорошо она меня знает.

- А что делать конкретно мне? - я уже не скрываю усмешку, искривившую мои губы.

- Забыть. И жить дальше. Только с Томом поговори о том, что я тебе сказала. Ладно?

- Ладно. - Слово горчит на языке, заставляя поморщиться. И от мамы это не укрывается.

- Ты что, больше не любишь Тома? - изумленно выдыхает она, едва не схватившись за сердце.

Теперь настает моя очередь ощетиниваться:

- С чего ты взяла? Я люблю Тома, просто...

- Что «просто»?

- Просто чувство вины давит на меня. Я презираю себя, но ничего не могу с этим поделать.

- А ты не думай об этом. Это случилось давно и всего один раз, так что не стоит себя накручивать.

Если бы она знала, то, наверное, не так говорила бы. Но ей не нужно знать. Поэтому я ограничиваюсь всего лишь одним искренним:

- Спасибо.

На меня ещё долго глядят с особой внимательностью, а потом просто обнимают.

Эх, мамочка, какая же всё-таки у тебя дочь… плохая. Прости за это.

***

Мама уезжает за день до окончания своего отпуска. Всё это время мы проводим вместе, но тему моей измены больше не поднимаем. Наоборот, мама всячески опекает меня, старается отвлечь. А мне от этого только тошно. Но я упрямо молчу и улыбаюсь, давая понять, что её «методы» работают. Вот только мама меня слишком хорошо знает.

- Надеюсь, ты больше не совершишь никакую глупость, - настороженно говорит мне она в день отъезда. – Милая?

- Хорошо, мама. Обещаю.

Глупое обещание. Невыполнимое. А может, всё же стоит попытаться его исполнить?

Оставшееся время до приезда Тома я всеми силами избегаю Ника. В принципе, он тоже не рвётся общаться со мной. Ни звонков, ни смсок от него за это время не поступало. Хотя я помню про ключ. Но я всё же надеюсь, что он нигде не «всплывет».

Но зря я переживала. Ключ вернулся в день, когда я собиралась в аэропорт, чтобы встретить Тома. Его принёс в конверте посыльный. И больше ничего. Ни записки, ни подписи. Только железяка. Холодная и равнодушная к моим внутренним терзаниям, которые вновь подняли голову.