- Не знала, что ты куришь, - слова срываются с замерзших губ раньше, чем я пытаюсь осознать это.

- Я сам не знал, - тихо отвечает парень, даже не посмотрев в мою сторону. – До недавнего времени.

Не хочу больше ни о чем спрашивать и говорить. Я замерзла, холод сковал меня, зажал в тиски не только мое тело, но и мое сердце и душу. Мне нужно уходить. А точнее бежать отсюда, чтобы не сделать глупость и не спросить его о том, что произошло между нами. Но вместо этого я говорю:

- Тебя Мел по всему клубу ищет. Что мне ей сказать?

- Скажи, чтобы не переворачивала клуб вверх дном. – Следует ответ, а потом затяжка. Наблюдаю, как дым, пропитанный ядом, окутывает и меня и Ника. Этот яд смертелен. Для меня.

Киваю и все же двигаюсь с места. Поспешно. Я хотела показать, что мне все-равно, что всё, как и прежде, но я не смогла. Я сорвалась. Слишком поспешила уйти. И он это заметил.

- Лекс, - замираю перед входом в клуб, но не оборачиваюсь. Не хочу сейчас видеть его лицо. А про себя молюсь, чтобы он не заговорил о том, запретном.

– С днём рождения. – Тихое и немного грустное пожелание бьет током, толкает идти вперед, бежать. И плевать, что это выглядит так, будто я сбегаю. Да, я сбегаю. От него. От себя.

А в клубе тепло и так же шумно. Пробираюсь на второй этаж, где снят столик для меня и моих гостей. Снова натыкаюсь на Мелиссу.

- Нашла? – тихо спрашиваю я, даже не рассчитывая на то, что она меня услышит.

Но Мел меня слышит. Она отрицательно мотает головой и тащит меня «выпить». Из-за моих внутренних терзаний, я совсем не чувствую вкус алкоголя и еды. И мне кажется, что я вовсе не пьянею, а лишь голова начинает болеть.

- Алексия Джонс, - внезапно разносится по всему клубу, и музыка затихает. – Вас просят подняться на сцену. Алексия Джонс, мы просим! Просим!

И весь клуб, все люди под какой-то ритм начинают кричать это слово «просим». Что это еще за сюрприз?

Медленно поднимаюсь и иду. Вокруг люди, которых я не знаю, но они знают меня. Флешмоб, устроенный кем-то. Что это может означать? Когда я поднимаюсь на сцену, все аплодируют. А я стою и ничего не понимаю.

- Сегодня мы все знаем, что у тебя день рождения. – Вещает ди-джей со своей установки. – И для тебя кое-кто особенный решил сделать подарок!

Включается знакомая мелодия, от которой мурашки расползаются по телу. Под эту музыку мы танцевали с Томом. И именно под эту мелодию он предложил мне встречаться. Значит, это Том. Но что он задумал?

Сердце начинает биться в такт мелодии, но для меня каждый его удар – болезненно. И дышать тоже трудно.

Том появляется на сцене с огромным букетом персиковых роз. Моих любимых. Музыка становится тише и идет фоном. Я смотрю на своего парня и мне становится страшно. А он что-то говорит, его глаза сияют, но я совсем не могу разобрать ни слова, лишь смотрю неотрывно на него. И жду. Жду, когда грянет взрыв и пол подо мной расползется, низвергая меня в пучину хаоса и агонии. Когда я упаду в самое пекло своих страхов, терзаний. Своей ненависти.

И взрыв гремит.

- Алексия Джонс, ты станешь моей женой? – Том стоит передо мной на одном колене. Цветы лежат на сцене рядом с ним, а в руках он держит детонатор, в виде коробочки с колечком посередине.

Делаю шумный вздох и понимаю, что в зале воцарилась тишина. Такая тишина, что мой вздох услышали буквально все. Испуганно оглядываю зал. Все ждут. Ждут моего ответа. А я не хочу! Слишком все быстро. Это не правда, невозможно!

Но реальность, вот она – переливается и сияет несколькими каратами на красном бархате. Секунды замирают и медленно плавятся под выжидающим взглядом Тома. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем по залу разлетелось тихое «Да».

Сделаем вид, будто бы ничего не произошло

Я - невеста. Мне бы радоваться и выглядеть счастливой. Но я выгляжу лишь ошарашенной.

В ушах до сих пор отголоски бурных аплодисментов и визгов толпы.

Большим пальцем прокручиваю колечко, которое сковало мою свободу, мою волю. А нужна ли мне была свобода? Раньше мне нужен был лишь Том. Но теперь. Теперь я не знаю.

Но Том мне нужен до сих пор. Теперь он мне нужен так жадно, так отчаянно, что я не смогу его отпустить. Не захочу. Вина будет уничтожать меня изнутри. Медленно и непреклонно. Но снаружи я буду жить, радоваться и любить. Топить свою совесть и свою вину. Заглушать. Не слушать. Игнорировать.

- Ты знал. – Не спрашиваю, а утверждаю.

Ник хмыкает и пожимает плечами. Как мне сейчас хочется ударить его. Выплеснуть всю накопившуюся злость, размахнуться и оставить след на его щеке, как он оставил след в моей душе. Но я молчу. Больше не нужно слов. И не нужно взглядов.

Надо это прекращать. Моя жизнь отныне изменилась. Так стремительно, что я даже не успела осознать всю серьезность ситуации. Что ждет меня дальше? Я ощущаю себя словно на «русских горках», чувствую, как захватывает дух от дикой скорости и непредсказуемых поворотов, но уже не могу вырваться. Меня сковали. Окольцевали. Да и вообще, к лучшему ли все эти изменения? А главное, хочу ли я этого?

***

Мы решили, что свадьба будет летом. Через полгода. Полгода, чтобы мне все осознать.

Но меня еще больше прижимают к стене, связывают по рукам и ногам. Том решил сообщить о нашей помолвке своим родителям. Да и моим тоже.

Не передать словами, какого было удивление обеих сторон. А с родителями Тома я даже и не была знакома. Нам в срочном порядке пришлось это исправлять. И мы оставшиеся дни до конца января разъезжали по родственникам моего… жениха.

Зато это помогло отвлечься. Но не от своей вины, которая еще больше раздирала меня изнутри, когда я познакомилась с маленькой сестренкой Тома и увидела, как тепло он к ней относится. Том очень хороший. А я самая настоящая тварь. Тварь, которая изменила ему, предала. Он не заслуживает меня.

Но я боюсь ему признаться, боюсь отпустить. Я еще и эгоистичная тварь. Я попросту боюсь остаться одна. Ведь если я расскажу, то потеряю сразу и любимого, и лучшую подругу. А я не хочу.

***

В феврале мы едем к моим родителям, которые не сказать, что были рады слышать о том, что я выхожу замуж – скорее они были ошарашены так же, как и я, когда Том делал мне предложение.

Сейчас я уже могу сказать, что согласилась опрометчиво, под влиянием шока. Я не отвечала за свои слова. Но Тому об этом знать не обязательно. Никому не нужно знать.

На день влюбленных Мелисса приглашает нас с Томом отметить этот праздник с ними. Я всеми силами стараюсь найти повод, чтобы не пойти, но мои слабые попытки тут же отвергаются и бракуются.

- Милая, ну ты чего? – Том не понимает моего настроения. – Это же год отношений Ника и Мел, мы не можем это пропустить, ведь это мы их познакомили.

И я сдаюсь. Как говорится, бросаю весла и плыву по течению. Но беда лишь в том, что течение это не тихое и спокойное, а стремительное и бурлящее, со множеством подводных камней и скал, о которые я скорее всего разобьюсь.

- Лекси! – Прохожу в дом, где меня встречает радостная подруга. Кругом развешены сердечки, стоят свечи – в общем, романтика. Даже воняет благовониями. – Том! Я так рада, что вы пришли!

- А мы точно по адресу? - усмехнулся Том, снимая свой тренч.

- Да-да, - мне показалось, или Мел нервничает? - проходите на кухню.

Первая переступаю порог кухни и там же замираю на месте. Огромный стол ломится от лакомств и угощений, фруктов, сладостей и неимоверного количества свечей. А посреди всего этого великолепия сидит Ник. В белой рубашке с расстёгнутом воротником и закатанными рукавами, поверх которой жилет серого цвета. На его лице играют отблески огней от свечей, что придает ему толику загадочности и великолепия. Задерживаю дыхание, чтобы справиться с собой. Но все хваленое спокойствие летит к чертям, когда мы встречаемся взглядами.