В условиях серьезных потрясений шли поиски идеологами империализма более эффективных средств защиты своих классовых интересов, более широких и энергичных мер по борьбе с социализмом, со всеми прогрессивными силами в мире.

Многие теоретики и практики внешнеполитической пропаганды Запада и прежде всего США были заняты созданием новых пропагандистских лозунгов, поисками некоей магической формулы, которая помогла бы приукрасить империализм и одновременно дискредитировать теорию и практику реального социализма.

Как писал профессор Гарвардского университета Дж. Лодж, успешно противостоять коммунизму можно только опираясь на «сильную и привлекательную идеологию», которая способна дать ответ на актуальные проблемы современности15.

Идеолог неоконсерваторов, укрепивших свои позиции в конце 70 — начале 80-х годов, С. Падовер, специалист в области «психологической войны», отмечает, что многие политические неудачи США проистекали именно из-за негативного характера их политики: «против коммунизма, против социализма, против диктатуры». США, сетует — они не дали миру «вдохновляющего идеала или позитивной социальной программы». Далее он заявляет: «В результате наша психологическая война, как и наша внешняя политика, которую она отражает, страдает от интеллектуальной и духовной пустоты. Такой она и будет оставаться, если США не сформулируют позитивной программы действий, идеала, вокруг которого можно сплотить людей»16.

В таких условиях и был выдвинут лозунг «защиты прав человека». Он отражал фарисейство идеологов империализма. Будучи обращенным во внешнеполитическую сферу, этот лозунг свидетельствовал о претензиях американского правительства на роль защитника гуманности, опоры народов в их борьбе за независимость. Как писал президент Филадельфийского института по исследованию внешней политики У. Кинтнер, «мы должны вновь заявить о свободе и справедливости как об основных принципах нашей внешней политики»17. 3. Бжезинский до избрания Картера президентом США заявлял, что «права человека» должны заменить традиционный антикоммунизм в качестве «основы, на которой зиждется наша (т. е. американская. — М. С.) внешняя политика»18.

Став позднее помощником президента США по вопросам национальной безопасности, Бжезинский, объясняя причину выбора концепции «защиты прав человека» в качестве одного из главных лозунгов американской внешней политики, признал, что «страх перед коммунизмом больше не служит цементом, скрепляющим нашу (т. е. американскую. — М. С.) внешнюю политику. Такой темой может стать тема прав человека, которая пробуждает живой отклик у людей во всем мире»19.

Лозунг «защиты прав человека» возник еще в эпоху становления буржуазии и ее борьбы с феодализмом. Буржуазия тогда выдвигала идею «естественных и неотъемлемых прав человека». В тог период этот лозунг носил прогрессивный характер. Классики марксизма-ленинизма отмечают, что и тогда он имел классовый, буржуазно ограниченный смысл, хотя его выдавали за общечеловеческий. Они подчеркивали, что права человека, провозглашенные буржуазией в период борьбы с феодализмом, не были «не чем иным, как идеализированным царством буржуазии»20.

Соизмеряя буржуазные декларации о свободе, равенстве, правах человека со своим действительным социальным положением, пролетариат начал критически оценивать «вечные и неизменные» права человека». Отвергая общие и лицемерные фразы о свободе, рабочий класс поставил вопрос о реальном осуществлении прав человека.

С выходом социализма на историческую арену открылась новая страница в борьбе прогрессивных сил за утверждение подлинной демократии, подлинных прав человека. И в этих условиях, предупреждал В. И. Ленин, капитализм «против нас выдвинет знамя свободы»21. Злобные измышления о «красной угрозе», «красном империализме», об «аморальном и неестественном» большевизме, о «недемократичности» нового общества были пущены в ход буржуазной пропагандой сразу же после рождения Страны Советов. «Каждый день мое сердце обливается кровью, — патетически восклицал президент В. Вильсон в 1919 году, — когда я думаю о том, что делается в России; такая же опасность грозит и всему миру. Мы должны позаботиться о том, чтобы форма «народного правления» не привилась у нас или где-либо в другом месте»22. И такая «забота» была проявлена. Соединенные Штаты были одним из участников империалистической интервенции против Советской России.

После провала империалистической интервенции характерным для буржуазной пропаганды стал тезис о «случайности» Октябрьской революции. Ее победа связывалась с деятельностью «группы революционеров», «террористов», а потому возникший строй мог быть только «тоталитарным», основанным на всеобщем насилии. Ложно изображалась социально-классовая структура, общественное и государственное устройство советского общества. Наши враги всячески старались высмеять идею пятилетних планов, насаждали миф о том, что Советы долго не продержатся. Недаром гитлеровская пропаганда считала СССР «колоссом на глиняных ногах» и т. д.

Победа Советского Союза в Великой Отечественной войне нанесла сокрушительный удар по всем этим домыслам. Она продемонстрировала великую жизненную силу социализма, породила кардинальные изменения на политической карте мира.

Ориентация империалистических кругов на военное решение исторического спора между капитализмом и социализмом привела к тому, что вскоре мир был скован льдами «холодной войны». Правящие круги США встали на путь разрыва американо-советского сотрудничества периода военных лет и занялись подготовкой «крестового похода» против Советского Союза. «Сама идея сотрудничества с коммунистическим Советским Союзом объявлялась еретической, а Ф. Рузвельт и другие руководители Соединенных Штатов периода второй мировой войны — чуть ли не изменниками»23.

Был взят курс на гонку вооружений, создание военных агрессивных блоков. Уже через четыре года после окончания второй мировой войны в США был разработан план под кодовым названием «Дропшот». Он предусматривал превентивное нападение на Советский Союз с использованием 300 атомных и 20 тыс. обычных бомб. «Отбрасывание коммунизма к границам 1939 года» официально провозглашается политикой США.

В США антисоветизм и антикоммунизм поднимаются до уровня государственной политики, становясь главным ориентиром внешней и внутренней политики империализма, непосредственным орудием борьбы против социализма, против всех прогрессивных сил. Основное острие антисоветизма и антикоммунизма направляется против Советского Союза, его внутренней и внешней политики.

Большой размах приобретает пропаганда антисоветизма и шовинизма для оправдания гонки вооружений. Именно в те годы известный сенатор-республиканец А. Вандерберг, тесно сотрудничавший с президентом Трумэном, советовал хозяину Белого дома «до смерти запугать страну» для того, чтобы оправдать в глазах народа форсированную гонку вооружений в мирное время. Этот прием был взят на вооружение официальным Вашингтоном.

В практику вошли такие акции «психологической войны», как составление тенденциозных докладов о «советской военной угрозе», «военном ослаблении мощи Америки». Они стали широко использоваться буржуазными средствами массовой информации с целью опорочить миролюбивую внешнюю политику Советского Союза. Именно по такой схеме в США в 50-е годы был раздут массовый психоз в связи с авиационным, а затем и ракетным «отставанием» США.

Особый размах приобретают политизация и идеологизация буржуазной науки. Она все более открыто и цинично начинает использоваться в антикоммунистической стратегии. Многие тысячи высокооплачиваемых специалистов занимаются исключительно изготовлением и распространением лжи и клеветы. Пропагандистские и разведывательные службы буржуазного государственного аппарата интегрируются с теми отраслями буржуазной политической науки, которые помогают выработать антикоммунистические идеологические мифы.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: