- Допустим, скроешь. А если на гражданке есть те, кто об этом знают?

- И что же тогда?

- В смысле? Не понимаешь? С гражданки сообщают в военную часть: этот человек – гей. Вот и все! Все стучат друг на друга. После этого начинаются оскорбления, унижения. Его зверски избивают, солдаты отказываются есть с ним в одной столовой. Однажды солдаты подняли бунт с требованием сменить всю посуду в столовой из-за того, что в части был обнаружен гей. Лучше всего самому признаться. Тогда, может, не изобьют, но оскорблять все равно будут. Не пустят в столовую, всегда будут отправлять в наряд. Вся черная работа, кроме мытья посуды, достанется такому человеку.

- А как обстоит дело в Карабахе?- спросил Заур, внимавший Артушу с ужасом.

- Да точно так же. Там даже хуже. Голубых солдат отправляют в дома близлежащих селений. Их часто избивают, оскорбляют. После побоев им не позволяют идти в санчасть.

- Почему?

- Во всех военных частях существует неписаный закон. С геем в одной палате находиться западло!

Заур наполнил опустевший стакан вином. Услышанное шокировало его. Артуш, внимательно наблюдавший за тем, как он наливает вино, сказал:

- Может, скажем проводнику, чтобы принес чаю?

- С ума сошел что ли? Какой еще чай? - Заур поднял голову и крайне удивленно взглянул на Артуша.

Артуш рассмеялся, облокотился на стол.

- Ну, все не так страшно, как я рассказывал. В одном из военных училищ авторитеты поставили перед курсантом-гомосексуалистом два условия – либо уходить из школы, либо принести деньги. Курсант дал им три тысячи долларов и сам стал авторитетом.

Как только Артуш произнес последнюю фразу, Заур скорчился в приступе хохота. Он с трудом затолкнул канистру под стол и лег на койку. Он кашлял и смеялся, из его глаз катились слезы. Это зрелище заразило Артуша – он пытался поддерживать разговор усилием воли преодолевая накатившую волну дикого хохота.

- Что… что… ты говоришь? Серьезно… стал авторитетом? - с трудом задал этот вопрос Заур и расхохотался пуще прежнего.

- Не веришь?! Могу поклясться чем хочешь! Потом этот человек взял власть в военном училище. А в один прекрасный день обнаружил… что сам занимается обличением и избиением гомосексуалистов.

Лицо Заура стало багровым. Одной ладонью он хлопал по колену, а другой пытался подавить кашель.

Постучались в дверь. Артуш, пошатываясь, пошел к ней и открыл. Пожилой проводник с упреком посмотрел на Артуша, затем на судорожно смеющегося Заура и сказал:

- Вас слышно в моем купе. Представьте, каково пассажирам. Вы хоть имеете представление, который сейчас час?

Артуш покачал головой и посмотрел на часы. Было без пяти час. Заур уже кое-как успокоился.

- Дядя, простите, пожалуйста. Виноваты не мы, а грузинское вино.

Проводник улыбнулся и посмотрел на полупустую канистру под столом.

- Понимаю. Грузинское вино – лучший напиток на свете. Но и его нужно уметь пить.

Заур примирительно положил руку на грудь и сказал:

- Обещаем, дядя, вести себя хорошо... Но у меня к вам один вопрос.

- Слушаю, сынок.

- В Тбилиси есть улица имени Джорджа Буша.

- Есть, сынок, есть.

- На очередных президентских выборах в Штатах в 2008 году Буш уже не будет баллотироваться, потому что уже два раза был президентом. Что станет с этой улицей, когда изберут другого? Она так и будет называться улицей Джорджа Буша или же получит имя нового президента США?

Пожилой проводник грозно посмотрел на Заура, затем на Артуша. Старика разозлило, что эти молокососы прикалываются над ним.

- Прошу, потише, - сказал он и ушел, хлопнув дверью.

- Ну ты даешь, Заур. Теперь этот старый гордый грузин не сможет заснуть до утра, - сказал Артуш, сел на свое место и вытянул ноги. – голова кружится. А ты как?

Заур закурил сигарету.

- Не глупи! Хочешь опять нарваться? – сказал Артуш, покачивая головой.

- Да гавно он кушает. Я не потому покупал СВ билет, чтобы курить в тамбуре. Я хочу курить здесь. Потом приоткрою дверь, не беспокойся. Хочу спросить еще одну вещь. В Армении есть статья за гомосексуализм?

- Почему нет? Сто шестнадцатая статья уголовного кодекса Армении. Статья есть, но никого не сажают, как-никак мы члены Совета Европы. Слушай, какая разница, есть статья или нет ее. Отношение к геям не изменится у нас. Может, только через два-три поколения.

Заур стряхнул пепел сигареты на пол и спросил:

- Хочешь закурить? Не пойдешь же ты курить в пропахшем мочой тамбуре!

- Ладно, как хочешь, - согласился Артуш. - Но купе превратится в газовую камеру. Скажи, а как обстоят дела в Азербайджане?

- У нас тоже есть статья - сто тринадцатая. По ней можно три года получить. Однако, преступников должны поймать на месте преступления. А это, сам понимаешь, не так уж просто. Правда, человека могут направить на экспертизу или же заставить признаться прямо в отделении. Человек, попавший в отделение полиции в Азербайджане, может признаться даже в том, что заживо сжигал евреев в Освенциме. Все решают деньги. Гей ты или не гей, дай на лапу и свободен.

- Как все похоже…- горько рассмеялся Артуш.

- Нет, не все похоже. Вряд ли ваша полиция объявила бы розыск на Че Гевару.

Артуш с подозрением посмотрел на Заура.

- Да брось ты.

- Нет, я серьезно. Как то Бакинские поклонники команданте собирались показать фильм и отметить 80-летие Че. Как только со вступительной речью начал выступать посол Кубы в Азербайджане, вдруг, в лучших традициях времен Че - в кафе хлынуло человек 30 полицейских. Арестовали всех участников сборища. А потом, менты, оценив бороду команданте, сообщили, что раскрыли сборище ваххабитов. Во время допросов участников мероприятия, представители доблестных правоохранительных органов Азербайджана пытались выяснить - кто такой Че Гевара и где находится в данный момент. Ну, а затем в целях следствия, задержанным сообщили, «дан розыск на их главу, то есть на Че Гевару, и очень скоро его тоже арестуют».

Артуш качал головой и слушал Заура с раскрытой челюстью. Как бы он ни старался, поверить в услышанное было сверх его возможностей.

- Вот такие вот дела Артуш… А ты говоришь, мы похожи. Но по-моему мы отвлеклись. Возвращаясь к нашей теме, должен сказать, что в последнее время у нас геи стали гораздо образованнее. Они пишут обращения, адресуют жалобы в такие влиятельные организации, как ILGA (1), ООН, Юнеско, Совет Европы. ILGA давит на Совет Европы, чтобы эта организация проявляла активность в обеспечении прав гомосексуалистов в Азербайджане.