— Пиво здесь холодное? — спросил он Перминова хрипловатым голосом.

— Еще не знаю, не пробовал, — ответил капитан, быстро продумывая вопрос: идти на знакомство или воздержаться? Наконец он решил, что если Доноров сделает шаг, то отказываться от знакомства не следует. Может быть, оно пригодится… Мишка сделал первый шаг.

— Ну и жара стоит здесь! — сказал он, вроде бы и не обращаясь к Перминову.

Петр выдержал паузу и охотно согласился:

— Так будет жарить, хлеба пропадут.

— А вы кто будете по специальности? — спросил Доноров.

— Учитель, — выдал Перминов готовый ответ. — А вы?

— У меня целых две специальности: кузнец и рыболов.

Выпили тепловатого кислого пива, поговорили о работе, о деле, которое привело их обоих в город.

— Думаю осесть здесь в школе, — поделился капитан.

— А у меня тут неподалеку сын живет. Давно не видел, — мечтательно признался Доноров. — Большой вырос, лет пять уже не видал. Тоскует сердце, оно ведь не камень.

— А чего же так: он тут, а вы в других краях?

— Долгая история, разошлись мы с женой… А на сына поглядеть охота. — Доноров закрыл глаза и погрузился в свои мысли.

Перминов посидел немного, потом ему принесли «Новь-бифштекс» из жесткого мяса, и он занялся им.

— Спасибо за компанию! Было интересно с вами поговорить, — сказал он на прощание Донорову. — Меня зовут Петр Перминов.

Мишка приподнялся и протянул свою рыжеволосую руку:

— Николай Шпак! Заходите, если будет скучно, я в одиннадцатом. Выпить найдется, — пригласил он.

…В номере, который занимал Перминов, его уже ждали Петренко и Агатов. Усталые и пыльные с дороги и оттого немного злые, они набросились на Перминова.

— Как кухня? — спросил Виктор.

— Для железных зубов, — ответил Перминов, с удовольствием разглядывая своего друга. — А ты вроде ничего, не изменился. Будто даже пополнел, — кольнул в больное место Перминов.

— У Таськи-пирожницы отъелся, — ввернул Агатов, отправляясь в ванну.

— Товарищ майор, — позвал через закрытую дверь Петр, — хотите новость? — И, дождавшись, когда голова майора высунулась из ванной комнаты, небрежно оказал: — Тут я с одним почтенным гражданином познакомился в ресторане, пиво пили, анекдоты рассказывали, в гости в одиннадцатый номер приглашал. Выпить у него имеется. Так этого гражданина Шпаком Николаем зовут.

Насладившись произведенным эффектом, Перминов сел на стул и вытянул ноги.

— А теперь прошу аплодисментов.

— Серьезно? — спросил майор. И, получив утвердительный кивок, скрылся за дверью ванны.

— А что? Думаешь, это плохо? Ты его и брать будешь. Как он выглядит? — спросил пораженный Виктор.

— Бугай! Шея — во! В два обхвата. Ручища — что твоя лопата. Здоровый! Может, и связываться не будем: попросим местных товарищей, они его нам спеленают и на блюдечке с голубой каемочкой поднесут.

— Не болтай! Я просто так спросил, для сведения.

Посовещавшись, они решили арестовать Донорова ночью, когда город будет видеть вторые сны. Так спокойней, не будет шума. Разработали план, по которому все трое подойдут к одиннадцатому номеру. Перминов постучит и, окликнув жильца по имени, скажет, что ему не спится и хочется поговорить. Как только тот повернет в дверях ключ, Перминов рывком распахнет дверь и возьмет его на мушку…

Однако неудачи начались сразу же. Доноров в гостинице не ночевал, и три безуспешные попытки убедили сотрудников отложить арест до утра.

…Доноров пришел в гостиницу только к одиннадцати часам утра. Усталый, в запыленных башмаках, видно, ходил в станицу, чтобы увидеть сына.

Перминов пошел первым, как и условились. Он остановился перед дверью одиннадцатого номера и прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Капитан постучал.

— Чего надо? — ответил недовольный голос Мишки.

— Николай, это я, Петр Перминов. Хотел поговорить…

Заскрипела кровать, Перминов в волнении сжал рубчатую рукоятку пистолета и весь напрягся, как спринтер перед стартовым броском. Ключ щелкнул в дверях, Петр резко толкнул дверь. Она отскочила и, ударившись обо что-то подпиравшее ее изнутри, дала щель не более пятнадцати сантиметров. Перминов увидел удивленное лицо Мишки. Взгляд Донорова быстро скользнул по руке с зажатым в ней пистолетом. В следующее же мгновение Мишка отчаянно метнулся в сторону. Испытанный прием не подвел его. Где бы он ни останавливался ночевать, он всегда принимал свои меры предосторожности. Закрыв двери на ключ, он подтаскивал к ним тяжелый стол или гардероб, ставил их с таким расчетом, чтобы дверь открывалась не больше, чем на десять-пятнадцать сантиметров. Мишка где-то вычитал об этой хитрости. Пока человек с другой стороны, прилагая усилия, оттолкнет преграду, необходимых несколько секунд будет выиграно.

Так он поступил и на этот раз. Как Доноров ни устал и ни был измучен’ изнурительной жаркой дорогой, он все же подтащил к двери стол и только тогда, не снимая пиджака, повалился на чистую белоснежную кровать.

…В считанные доли секунды он перемахнул комнату и, бросив свое тело со всего размаху на оконную раму, вылетел вместе с ней на улицу. Звон разбитого стекла, треск ломаемого дерева — все, что успели уловить в первое мгновение Перминов, Петренко и Агатов. Сильным ударом в дверь они отбросили в сторону стол. Петренко скользнул к окну и мгновенно оказался на тротуаре. Метрах в тридцати от себя он увидел убегающего Донорова. Мишка, петляя из стороны в сторону, будто ожидая выстрела в спину, перебегал дорогу и направлялся к детскому парку.

Виктор бросился следом. Вдруг перед его носом проскочил порожний ЗИЛ, чуть не наехав на капитана. Шофер, молодой чернявый паренек, высунулся из окна кабины, что-то выкрикивая в адрес пешехода.

Петренко перебежал дорогу. И тут он увидел такое, отчего в ярости застонал. Мишка резко свернул с тротуара и, выбиваясь из последних сил, как загнанная лошадь, дотянулся руками до борта ЗИЛа. Еще несколько секунд он бежал следом за грузовиком, затем, с трудом подтянувшись на руках, перевалился в кузов.

Петренко торопливо рванул из заднего кармана пистолет. Он остановился, поднял оружие, целясь в задний скат грузовика. Неожиданно к самому краю тротуара подскочила маленькая девчушка с задранными кверху косичками. Она примерилась и, удерживая равновесие, зашагала по бордюру. Виктор опустил пистолет. Нет, он не имел права не только рисковать, стреляя на дневной улице, но и вообще пугать людей выстрелами. Машина стремительно удалялась, окутываясь пылью, наконец, вильнув на углу, скрылась за поворотом.

Виктор оглянулся на гостиницу. Оттуда бежали Перминов и Агатов. Такого лица, каким оно было в эту минуту у майора, Петренко еще никогда не видел. Черты его заострились, глаза холодные, куда девалась их обычная мягкость.

— Машина за углом! — крикнул он Петренко, и оба скрылись за домом.

Серая «Волга» стремительно вылетела из-за угла и резко накренилась от крутого поворота на скорости. Виктор выскочил ей навстречу и поднял руку. Машина с диким визгом затормозила, он поспешно рванул дверцу кабины и, прыгнув на сиденье рядом с шофером, вдруг обнаружил, что попал в чужую «Волгу». За рулем сидела молодая женщина в легком сарафане в полоску, ее каштановые, слегка вьющиеся волосы перехватывала широкая ярко-красная лента. Она удивленно смотрела на Петренко. Раздумывать капитану было некогда. Он поспешно достал красное удостоверение.

— Быстрее! Надо догнать грузовик! — приказал он, и женщина мгновенно отреагировала на его слова. Она отпустила тормоз и сцепление, машина от сильного рывка присела на задних рессорах и, набирая бешеную скорость, понеслась по улице. Оглянувшись назад, Петренко увидел, как из-за того же угла, откуда секунду назад выскочила серая «Волга», чертом вылетел милицейский «газик» с красной полосой вдоль борта.

— Наконец-то! — воскликнул Петренко.

— Что вы сказали? — не поняла женщина, бросив на капитана короткий взгляд.

— Оперативная машина идет сзади! — пояснил он ей.