– Вы сделали что-то не так?

Тишина была слишком долгой для однозначного ответа. Наконец Фокс отвернулся от окна и пожал плечами.

– Как забавно… Джеймс, помнится, был убежден, что Аллен оказал нам величайшую честь, которой могли удостоиться младшие члены рода, – служить старшему, – он невесело усмехнулся. – С его точки зрения жизнь наследника определенно стоила наших метаморфоз… тех забытых двенадцати лет... и всего прочего. В то время, знаешь ли, некоторые члены семьи были более равны, чем другие.

– Джеймс – это…? – Саманта наморщила лоб. В фамильной генеалогии, в отличие от дяди Николаса, она была не сильна.

– Наш племянник. Сын Аллена, – подсказала Дана. – Главный объект.

– А наследство не взял, – с осуждением заметила Саманта. Губы Фокса искривила не слишком приятная улыбка.

– Кстати, об отказе от наследства… это твой вариант номер два. В этом случае все права переходят к твоим детям. А ты… ты остаешься обычным человеком. Вот как Эйвен.

…И все прочие до него, начиная с Джеймса, молчаливо подразумевала последняя фраза.

– Хотя обычный утешительный приз в одиннадцать минут тебе вряд ли полагается, – задумчиво добавил он. – Ну или называй это как хочешь… Эйвен вон вообще предпочел заранее получить…

– До момента принятия тобой решения, – прервала его Дана, – мы будем защищать тебя. Любой ценой.

Саманта отвернулась к окну, ей нужно было подумать… времени оставалось все меньше.

Очень кстати позвонил Картер и отвлек внимание старших.

Потом позвонил кто-то еще, и Фоксу окончательно стало не до нее.

– Феб Броуди! – рявкнул телефон, и поименованный Феб тяжко вздохнул. За искренность у последней черты приходится горько расплачиваться, если апокалипсис не наступает.

– Добрый день, господин куратор, – учтиво сказал он, откидываясь на спинку сидения. – Ты ведь куратор, насколько я понимаю. Хорошо, что мне не нужно представляться, а то я ломал голову, как же объяснить такое расхождение в моих именах… Я уже удивляться начал, почему это после Маттисона никого не назначают… А оно вот как, оказывается. Новые методы ведения дел.

– Идея насчет узла была оригинальной, не спорю, – сказал Роджер уже более спокойным тоном, – но и гении бывают идиотами. Так рисковать…

– Знаешь, – задумчиво ответил Фокс, – я готов с тобой согласиться… да, я идиот. Только кретин может не распознать агента 13-го отдела, проникнуться… дружеской симпатией, скрывать от тебя Саманту с ее стихийными способностями, чтобы не дай Бог не возникли подозрения насчет чего-то сверхъестественного. А все было зря… Оказывается, чтобы наступить на хвост 13-му отделу, можно было и не возиться с прощальными записками, а просто послать тебе е-мэйл.

– Фокс…

– Феб! Не будем играть в эти словесные прятки. Доигрались уже… Я ведь всерьез думал, если все получится, приду, когда выросту, чтобы не нарушать никакие законы, – он усмехнулся. – Педофилию я ведь не одобряю. За нее сажают. Так что я в самом деле идиот.

– Тебе сто пятьдесят с лишним лет, а рассуждаешь ты все равно как подросток, – сказал Роджер со вздохом.

– Что поделаешь… Неверленд такая коварная штука, – Фокс бы руками развел, но по телефону это смысла не имело. – Психологический возраст не равен календарному…

– Феб, выяснять отношения будем потом... Меня сейчас больше волнует та часть силы, которую вы перелили в членов вашего клуба!

– А, вычислили все-таки… И кто догадался соотношение силы измерить наконец?

– Какая, к черту, разница? У вас не так много времени, чтобы провести обратную процедуру!

– Роджер, а тебе никто пункт насчет беспристрастности из должностной инструкции не зачитывал? – фыркнул Фокс, явно развеселившись. – После таких заявлений Мортон запросто может потребовать твоего отвода.

– Уверен, что многоуважаемого господина директора вопрос вашей безопасности тоже занимает, – ничуть не обескуражившись, ответил Темплтон. – Так как ты собираешься вернуть все обратно?

– Никак, – со спокойной улыбкой отозвался Фокс. – Понимаешь, Роджер, бег по кругу приедается. Разрубим гордиев узел, раз по-другому не вышло. Почетное поражение…

– Феб! – буквально прорычал Роджер. – Свой подростковый норов будешь потом демонстрировать!

Фокс помолчал.

– Ты в самом деле волнуешься? – спросил он наконец. – За нас? За меня?.. Ну хоть что-то я успел.

Шаг семнадцатый

Лишь встрепенувшись от едва различимого шума, Эйвен понял, что каким-то чудом ухитрился уснуть. Здесь, в эпицентре опасностей… Да, все-таки сознание, даже собственное, темный лес… С не меньшим удивлением он понял, что комната неузнаваемо изменилась: светского вида гостиная расширилась до размеров бального зала, стены которого тонули в густых тенях.

Они уже близко, с поразившим его самого спокойствием понял Эйвен. Занавес вот-вот поднимется.

Тогда, тридцать лет назад, местом действия было поле, но ничто ведь не повторяется. Эйвен только надеялся, что на сей раз Джон и Джеки не выпустят свою подопечную из поля зрения. Ни на минуту. Юные маги склонны к самым неожиданным глупостям.

И в этот момент Эйвен впервые понял, что всю свою жизнь был трусом… Мортон оказался прав. Малодушие порождает трусость, а в результате отвечать приходится другим… Меньше всего на свете он пожелал бы своей судьбы собственным детям, и что в итоге? Ему, по крайней мере, было шестнадцать, взрослый, пусть и не совсем адекватный, парень. Одиннадцатилетняя девочка не заслуживает испытания смертельным сражением. «Она должна отказаться сразу, – сказал ему внутренний голос. – Не от битвы – от наследства. До всего. Тогда еще будет шанс вернуться к обычной жизни. Даже Джон должен это понимать…».

Но существовала и другая правда.

Шаги прозвучали чуть слышно – Мортон остановился рядом с ним, оглядывая зал.

– Дизайн неплох, – сказал Эйвен, не глядя на него. Там, в дальнем конце, была полуоткрытая дверь – единственный вход и единственный же выход.

Мортон чиркнул зажигалкой, потом спохватился и протянул пачку Броуди.

– Будете?

– Не откажусь.

Несколько минут они курили в спокойном молчании, как старые друзья. Странное чувство.

– Должно быть, – сказал наконец Эйвен, – мы все порядком вам надоели.

– Ну, – усмехнулся Мортон, – в каждом цикле было что-то свое… Месть приедается медленно.

– Это можно как-то закончить? Раз и навсегда?

– Конечно, – Мортон пожал плечами. – Отдайте долг, и мы в расчете.