эстетического субъекта с обостренным эстетическим вкусом. Именно они дали начальный толчок к формированию полноценного эстетического предмета. Так что эстетическое качество существенное, но в отдельных случаях не обязательное условие бытия эстетического объекта. Главным и первичным для этого остаются наличие эстетического субъекта, настроенного на эстетического восприятие, и благоприятные условия для такого восприятия.

3.4. Эстетический субъект

Под эстетическим субъектом понимается инициатор и носитель любой эстетической активности, будь то восприятие или творчество, то есть первопричина эстетического отношения. Для краткости я нередко называю его здесь реципиентом, имея в виду не только деятельность восприятия, но и творческую, ибо любой творец выступает в процессе творчества и первым воспринимающим субъектом своего становящегося произведения. В воле эстетического субъекта превратить фактически любой предмет, включая и некоторые состояния своего внутреннего мира, в эстетический объект, и только он может быть творцом совершенно новых, не имевших бытия полноценных эстетических объектов, обладающих объективными эстетическими качествами, прежде всего, произведений искусства. Он выступает активной, волевой стороной в эстетическом отношении.

Сущностной характеристикой эстетического субъекта является наличие у него особого дара — эстетического вкуса (о нем см. Главу 4). Наличие вкуса или способности ко вкусу генетически присуще практически всем психофизиологически здоровым людям. Однако у большинства из них он находится в зачаточном состоянии, но имеет способность быть развитым, хотя бы до определенных пределов. К сожалению, этому же большинству принадлежит устойчивая уверенность, что они обладают вкусом в достаточной мере, чтобы иметь право безапелляционно судить о красоте и об искусстве; будучи иногда уличенными в своем невежестве, защищаются магической обиходной формулой: «0 вкусах не спорят». Это величайшее заблуждение массового сознания нанесло и постоянно наносит большой ущерб и искусству, и эстетическому опыту в целом. 0 «вкусах» действительно не спорят, когда речь идет о личных субъективных пристрастиях, привычках, предрасположенности организма, психики конкретного человека к тем или иным элементарным формам и способам контакта с миром, со сферой потребления в основном (иногда даже — духовного или эстетического). При этом речь, как правило, идет на уровне обыденного сознания. Вам не нравится крепленое вино, но нравится сухое; не нравится Гоген, но нравится Ренуар и т.п. Здесь с вами никто и не собирается спорить о ваших личных «вкусах» в повседневной жизни. Однако эти «вкусы» не имеют прямого отношения ко вкусу эстетическому в собственном смысле.

Вам лично может не нравиться живопись Леонардо или Клее, но, если вы обладаете высоким эстетическим вкусом, вы не сможете сказать, что у того или другого из них слабая в художественном отношении живопись, и вам даже в голову не придет кощунственная мысль противопоставить им какого-нибудь Шилова или Глазунова. Ваш вкус не позволит вам это сделать, ибо он в обоих случаях дает однозначную оценку: перед вами высоко художественная живопись, несмотря на совершенно разные внешние формы выражения Леонардо и Клее и на ваши личные иные пристрастия («вкусы») в живописи. И он же однозначно покажет, что в случае с другой парой упомянутых художников перед вами нехудожественные вещи, кич, не имеющий никакого отношения к эстетическому опыту. Таким образом, речь идет о каком-то объективном, но практически не поддающемся описанию уровне вкуса эстетического субъекта, которым, собственно, и определяется все в эстетической сфере, во всяком случае характер . и глубина эстетического переживания, эстетического акта, эсте- I тического события — совершенно точно и однозначно.

В любом обществе и почти в каждый период времени появляется некоторое количество талантливых и очень малое число гениальных людей, от рождения обладающих высоким или утонченно высоким эстетическим, вкусом. Речь идет о крупных и выдающихся художниках во всех видах искусства, о редких ценителях искусства, прирожденных эстетах. Большинство же людей рождается только с зачатками эстетического вкуса, которые можно развить до достаточно высокого уровня или они могут так и остаться в зачаточном состоянии. На развитие эстетического вкуса нацелено сегодня специальное направление в системах образования развитых стран мира — эстетическое воспитание, которое рекомендуют начинать с младенческого или даже пренатального возраста..Понятно, что не все из подвергшихся такому воспитанию станут истинными ценителями искусства или эстетическими субъектами высшего ранга, посвятившими себя целиком эстетическому опыту. Это и не требуется в нормальном гражданском обществе. Однако они будут обладать достаточным эстетическим вкусом и эстетическими навыками, чтобы регулярно в течение всей жизни, встречаясь с потенциальными эстетическими объектами, иметь возможность включаться в эстетическую коммуникацию и подпитывать себя духовно и эмоционально путем эстетических контактов с Универсумом, руководствоваться эстетическим чутьем в своей, как правило, не эстетической деятельности, то есть превратить ее в творческую деятельность, которая сопровождается чувством радостного удовлетворения. Короче, человек, воспитанный эстетически, — это человек, имеющий потребность и умеющий сделать свою обычную жизнь существенно богаче, эмоционально насыщеннее, полнее, а в пределе и более духовной, то есть преобразить ее.

Эстетически развитый человек, или потенциальный полноценный эстетический субъект, живет значительно более полной во всех отношениях и творчески активной жизнью, чем человек эстетически не развитый. Он постоянно ощущает свою укорененность и уместность в Универсуме, получает мощную духовную подпитку от него и поэтому лишен тех комплексов неполноценности, одиночества, безысходности, бессмысленности жизни, которые так хорошо описали философы и писатели экзистенциалисты, изучая жизнь бездуховного, безрелигиозного и не ведающего об эстетической сфере «одномерного человека» (по Г. Маркузе) техногенной цивилизации.

Понятно, что эстетический субъект имеет реальную возможность стать более полноценной, коммуникабельной, духовно и социально значимой личностью, чем его антипод. Регулярный опыт гармонических отношений с Универсумом, с природой, с самим собой закономерно приводит его и к подобным, то есть творческим и гармонизирующим, отношениям с обществом, с себе подобными, то есть в идеале способствует повышению нравственно-этической культуры. А все эти затертые легенды противников эстетического воспитания о нацистских и других преступниках, собирающих коллекции классической живописи или наслаждающихся музыкой Моцарта и Бетховена, здесь неуместны и неактуальны. Они совсем из другой сферы социальной действительности, и здесь я не буду на них останавливаться. Просто утверждаю: никакого отношения к тезису (или опровержению его) о том, что истинная эстетическая культура человека способствует его нравственному совершенствованию и духовному обогащению, они не имеют.

Тем не менее этот тезис имеет все-таки и реальный антитезис, которым определяется нравственный антиномизм эстетического субъекта. Приобретя опыт приобщения к истинному бытию Универсума, ощущая высочайшую ценность гармонических отношений, характеризующих полноту жизни, эстетически восприимчивый человек с особой и даже болезненной остротой начинает ощущать диссонансы, дисгармонию, абсурдность отношений людей в обыденной жизни, «неразумность», безнравственность, неестественность их обычного поведения, а часто и вредоносность их деятельности по отношению и к себе, и к своим ближним, и к обществу в целом, и к природе и т.п., острее чувствует социальную несправедливость, всяческие беззакония и недостатки государственного устройства в целом. Понятно, что установить гармонические отношения с такими людьми (а их, увы, большинство в любом обществе) и при таком (реальном, современном) социальном устройстве эстетическому субъекту часто представляется невозможным. В нем возникает неприязнь (вместо любви, господствующей в сфере эстетического) к людям (нередко к человечеству в целом), которые не понимают и не желают понять, что рядом с ними, часто в их руках находится доступный почти всем опыт совсем иных, гармонических, творческих отношений, который в каких-то аспектах при общем желании мог бы быть использован и в обыденной социальной жизни для существенного преобразования (даже преображения) ее. Эстетический субъект, будучи не понят, а то и отвергнут серой массой торгашей, дельцов и политиканов, как правило, управляющей обществом, замыкается в себе. Приобретенный им опыт полноты жизни остается только его личным достоянием, помогающим лично ему жить, но не имеющим ценности и значимости для общества. Эта реальная антиномия эстетического субъекта не снимается в сфере эстетического сознания. Здесь необходима помощь религиозного опыта, который в техногенном обществе практически сошел на нет.