Одной из наиболее известных форм сегрегации черных в США является расистская политика властей в отношении жилья. Первые американские гетто возникли в начале XX в., причем непосредственным инициатором выступали городские и федеральные власти. В 30—40-х годах американское правительство приступило к поощрению роста населения пригородов: имелось в виду создание «однородных расовых районов», т. е. закрепление сегрегации. В 1946 г. в петиции, адресованной Организации Объединенных Наций от имени черных американских граждан, Национальный конгресс черных приводил данные: «В Соединенных Штатах в 1940 г. было 3,3 млн. жилых единиц для негров. Из них более 1 млн. нуждалось в капитальном ремонте, почти 2 млн. жилищ не имело водопровода… На Юге положение хуже. Более 70 % всех домов в этом районе, где живут черные, не имеют ни электричества, ни водопровода»¹⁸. В 1945–1959 гг. черным выделили лишь 2 % жилищ, построенных в США за этот период.

В 50—60-х годах американское правительство приняло широковещательные программы «ликвидации трущоб». Сломать трущобы в гетто было недолго, но нового жилья почти не строили.

По данным доклада Комиссии Соединенных Штатов по гражданским правам, к 1967 г. лишь 3 % разрушенных строений были заменены новыми. Обитатели гетто лишались даже трущоб. Хотя в 50 — начале 60-х годов курс на расовую сегрегацию в городах формально не выдвигался, по свидетельству той же комиссии, «сегрегация в государственном жилищном строительстве продолжалась и усиливалась»¹⁹. Немногое изменилось и в 70-х годах, несмотря на декларативное законодательство о «справедливом решении проблемы жилища».

Удивительным аргументом сторонников концепции «естественности» усиления «расовой однородности» в городских зонах США является тезис: «Черное население сознательно предпочитает жить в гетто». Социологические исследования показывают обратное: не более 20 % черных хотело бы остаться в «черных» районах. В США часто стараются доказать, что черное население по экономическим причинам не может позволить себе оставить трущобы и переехать в более подобающие места жительства, особенно в пригороды. Но и это не является главной причиной. По подсчетам демографа Р. Фарли, 43 % черных семей городской зоны Нью-Йорка не только хотели бы жить за городом, но и готовы платить за жилье дороже, лишь бы выбраться из трущоб. Реально же за чертой города проживает лишь 17 % черных семей²⁰. Демографы рассчитали, что экономические причины объясняют не более 25 % случаев расовой сегрегации в городах США²¹. Полностью расовую сегрегацию в отношении жилья объясняет одно — расизм.

Черное 25-миллионное «второе общество» в США, подвергающееся всевозможным формам дискриминации и расизма, не разделяет апологетику «равных возможностей» жизни в своей стране. По данным конкретных социологических исследований, 39 % опрошенных черных американцев в 1968 г. были убеждены, что в силу расовых причин они не могут получить работы. В 1978 г. эта цифра возросла до 49 %. В 1968 г. 38 % черных считали, что расизм не позволит им получить более высокую должность, через 10 лет этот вывод разделяли 48 % черных. Три четверти черных американцев не верят, что администрация демократов заинтересована в улучшении их положения. Согласно опросу 1978 г., более половины негритянского населения убеждено, что расовые предрассудки и расовая дискриминация в США сохранятся навечно, хотя десятилетие назад так считали 46 % опрошенных.

В конце 1978 г. американскую общественность всколыхнуло заявление видного черного юриста Т. Маршалла. Член Верховного суда США, он высоко поднялся в иерархии американского правосудия. Его мнение о расовой проблеме в стране было тем более весомым, что Маршалл сознательно воздерживался от любых заявлений на этот счет более 10 лет. «Не верьте мифу о том, что проблема расового неравенства в США может быть когда-либо решена или что эта проблема уже решена, — говорил член Верховного суда. — Эта проблема отнюдь не решена». Т. Маршалл обращал особое внимание на то, что в Соединенных Штатах продолжают действовать такие экстремистские расистские организации, как ку-клукс-клан. «Клан никогда не умирал. Просто его члены перестали носить колпаки — без них удобнее и дешевле».

Численность ку-клукс-клана в США возросла на 25 % в 1979 г.

Член Верховного суда не преувеличивал насчет ККК. Не говоря уже о южных штатах, где влияние американской «черной сотни» общеизвестно, даже в Нью-Йорке до 1975 г. членам ку-клукс-клана не возбранялось, например, работать воспитателями в тюрьмах. В 1975 г. управление тюрем штата попыталось было прекратить подобную поразительную практику. Однако в 1979 г. суд штата вновь разрешил членам клана осуществлять надзор за заключенными, в большинстве своем черными.

Заявления Т. Маршалла, других авторитетных американских деятелей о неискоренимой живучести расизма в США, конечно, были убедительными. Еще убедительнее были факты. Грозным напоминанием о том, что относительное затишье на фронте расовых конфронтаций после взрывов 60-х годов было временным, стали события в Майами в мае 1980 г. Они показали, что остаются нерешенными острейшие проблемы, лежавшие в основе бурных выступлений негров в гетто Лос-Анджелеса, Детройта, Ньюарка и других американских городов в 60-х годах. 38 % черных граждан в Майами жили в условиях ниже официального уровня нищеты. Уровень безработицы среди черных достигал 17 %, а среди черной молодежи — в 2 раза выше. «Расизм и нищета — вот силы вулканического социального извержения в Майами»²²,— подчеркивалось в заявлении, с которым выступили кандидаты американских коммунистов на выборах 1980 г. Гэс Холл и Анджела Дэвис.

Массированный полицейский произвол против черного населения, выступающего за свои права, непосредственное участие флоридского отделения ку-клукс-клана в организации вооруженных рейдов против черных, безнаказанность убийц, провокации национальных гвардейцев — вот картина событий в Майами, которая, однако, мало отличалась от картин расовых волнений в других американских городах. Кровавые репрессии против черного гетто Майами, в результате которых 18 человек было убито, сотни ранено, более тысячи арестовано, осуждались прогрессивной и демократической общественностью всего мира. Ее мнение было едино: Вашингтон грубо попирает принципы международного права, требующего уважения прав человека и недопущения любых форм расовой дискриминации.

Второе по численности национальное меньшинство в США — американцы мексиканского происхождения, или «чиканос», — сосредоточены в основном на юго-западе страны. Все стороны жизни этого национального меньшинства пронизывает дискриминация. Лишь у американских индейцев положение еще хуже, чем у «чиканос».

До 90 % работающих американцев мексиканского происхождения находятся в рядах пролетариата. Большинство из них занято неквалифицированным или малоквалифицированным трудом. Безработица среди «чиканос» в среднем в 2 раза выше, чем у белых американцев. «Чиканос» заняты в основном на тяжелых работах — подземная горнодобыча, погрузка и разгрузка на железнодорожном транспорте и т. д. На многих шахтах Аризоны и Нью-Мексико под землей работают почти исключительно «чиканос». Около 50 % молодежи этого национального меньшинства работы не имеет.

Политическое бесправие миллионов американцев мексиканского происхождения опирается на целую систему законодательных и административных мер. Власти не стесняются применять к ним самые грубые методы насилия. В первой половине 50-х годов из США депортировали в Мексику 1,5 млн. «чиканос» и членов их семей, причем среди них были тысячи детей, рожденных в Соединенных Штатах и являвшихся американскими гражданами.