Я не собиралась подглядывать через окно по возвращению домой, но ничего не смогла с собой поделать. Шейн ни за что не появится у моей двери снова после того, как я дважды за ночь его отшила. И уж точно меня не пригласят на другую вечеринку Тревиса Таггерта. Но я не смогла устоять перед желанием поймать еще один проблеск моей подростковой влюбленности, даже если это просто наблюдение за его уходом.

Разве что он не уходил.

Шейн напряженно сидел на заднем бампере своей машины, заметив что-то вне зоны моей видимости. Я, затаив дыхание, медленно подняла окно, надеясь, что оно не заскрипит. Как только места стало достаточно, я просунула голову в отверстие, словно любопытная черепаха. Какая-то парочка с переплетенными руками споткнулась о Шейна, двигаясь зигзагами от одного конца тротуара к другому, их маниакальный смех и оборванные куски невнятных слов были слышны даже из моего окна на четвертом этаже.

Внезапно они разъединились, парень зарылся в кармане и достал что-то, что я посчитала брелком с ключами от машины, припаркованной позади Шейна. Она пикнула и ее фары загорелись огнями, парень, споткнувшись о бордюр, направился к стороне водителя, обогнув бампер. У меня перехватило дыхание. Никто из этих двоих не должен садиться за руль. Прежде чем я смогла даже подумать о том, чтобы набрать 9-1-1 на телефоне – не то, чтобы это принесло пользу; к тому моменту, когда полиция ответит на звонок из этого района, они, возможно, уже убили бы кого-то – глубокий баритон Шейна эхом отразился от улицы.

– Эй, я только что видел, как что-то заползло в твой двигатель.

О, нет. Что, по мнению Шейна, он делает?

Это не Беверли Хиллз.

Никто никогда не обвинял Шейна Хоторна в том, что он не может позаботиться о себе в честном бою. Разве я не читала о его тренировках крав-мага – израильском боевом искусстве, которое выглядело как сумасшедшее микс каратэ, зумбы и тай-чи, с какими-то акробатическими кувырками для верности? Но в этом районе честный бой не данность. Здесь головорезы таскают ножи и оружие. Образ рок-звезды может впечатлить поклонников, но это далеко не броня.

Пьяный парень явно не фан.

– Ты издеваешься? – выстрелил он, прерывая реплику громким рыганием. На нем были выцветшие джинсы и грязная футболка, он не такой высокий, как Шейн, но тяжелее, в лучшем случае, килограмм на двадцать. И может быть, не такой пьяный, как я думала. Встав рядом с Шейном, он начал что-то невнятно бормотать.

– Открой капот и посмотри сам.

Пьяная девушка прислонилась к машине, ее рубашка приподнялась, обнажая широкую татуировку, покрывающую нижнюю часть спины.

– Не делай этого, – она прорычала предупреждение. – Откуда нам знать, что этот парень говорит правду?

Опустив бейсболку ниже, Шейн отошёл в сторону, чтобы открыть знак «Феррари», и продемонстрировал ключ.

– Это моя тачка. Не собираюсь угонять вашу.

Боже. Он хотел рассмешить их угоном машины? Что если у них пистолет? Я побежала в свою спальню, порылась в ящике тумбочки, пока не нашла то, что искала, и спустилась вниз с босыми ногами. К тому времени, когда я просунула голову в дверь с мобильным в одной руке и газовым баллончиком в другой, капот «Тайоты» уже был открыт, а сапоги Шейна едва видны.

Через секунду капот с грохотом захлопнулся, я вижу, как Шейн выкинул то, что вытащил из двигателя в канализационную решетку.

– Какого хрена ты творишь? – взревел парень.

Я уже собралась выбежать из своего дверного проема и попытаться спасти Шейна и улицы Лос-Анджелеса с помощью баллончика, но Шейн залез в задний карман и вытащил свой кошелек, передал пачку наличных денег парню, чье выражение быстро превратилось из яростного в ошеломленное.

– Тебе не хочется садиться за руль прямо сейчас. Возьми такси до дома, а на остальные завтра купи и поставь свечку в храме, – и даже не взглянув, Шейн повернулся на каблуках, сел в свою машину и уехал.

Пока я возвращалась на лестничную клетку, то видела парня, подсчитывающего банкноты в руке, его возглас волнения преследовал меня на лестнице.

Как только зашла в квартиру, закрыла окно, не заботясь, услышит ли кто-нибудь, и проскользнула между простынями, пытаясь понять, что я только что увидела.

Единственный разумный способ все объяснить — это то, что Шейн не был высокомерным, эгоцентричным придурком, которым я его считала.

Посмотрев на закрепленный за мной столик на следующую день, я узнала новое знакомое лицо. Мои плечи медленно поднялись по направлению к ушам.

– Что Вы здесь делаете, Тревис?

Он игрался со своим ножом, небрежно водя большим пальцем вверх и вниз по острому лезвию.

– Ты очень понравилась Шейну Хоторну.

Я засуетилась с блокнотом для заказов и ручкой в руках. Может и так, но после того, как я захлопнула дверь перед его лицом прошлой ночью...

– Сомневаюсь, – что печально, потому что Шейн Хоторн, которого я увидела, когда он считал, что никто не видит, был намного более интригующим, чем парень, чье лицо украшало стену моей спальни.

– Это так. На самом деле, он хочет, чтобы ты присоединилась к его команде.

– Его команде? – я заработала место бэк-вокалиста после одной ночи в караоке?

– Ага. На следующей неделе он отправляется в турне и ему необходим помощник. Кто-то, кто будет убеждаться, что в гримерке всё организовано, следить за расписанием и далее что-то в этом роде.

О. Я ему не приглянулась. Он просто хотел нанять меня. Безусловно, это другое. Я показала на зал роскошного ресторана.

– У меня есть работа.

Тревис усмехнулся. Сейчас рано, и пока что он единственный посетитель.

– Не смотри дареному коню в зубы, Делэни. Я немного покопался после нашей вчерашней встречи, – оперевшись локтем на стол, Тревис поглаживал левую бровь, темные глаза держали меня в плену. – Похоже, ты убежала так далеко от дома, как только могла. Так и не закончив обучение. Гастроли с Шейном Хоторном... это довольно высокооплачиваемая работа, – упомянул сумму, которая покрыла бы оплату более трех семестров обучения и расходов, требующихся для получения степени. Я чуть не задохнулась. – Ты умная девочка, Делэни. Это возможность, от которой тебе не стоит отказываться.

За последние три года я экономила так много, как могла, но это не приближало меня даже к покупке учебников, не говоря уже об обучении. Тревис свесил морковку перед истощенной лошадью. К несчастью для меня, морковка в виде Шейна Хоторна. Но Тревис прав. Я не хотела оставаться официанткой до конца жизни. Хотела вернуться в колледж, получить диплом. Но не могла и не только потому, что у меня не хватало денег.

Как я могла жить дальше, пока мой отец сидел за решеткой, обвиненный в смерти мамы?

– Что ты теряешь? Ты молодая девушка; это всего на шесть месяцев. Все твои расходы будут покрыты, так что ты сможешь класть на счет в банк все, что будешь зарабатывать. А когда тур закончится, у тебя будет время на передышку, чтобы понять, чем ты действительно хочешь заниматься всю оставшуюся жизнь. Потому что мы оба знаем, что это точно не работа официанткой, – он ухмыльнулся.

В горле поднялась горечь. Это правда. Мне нечего терять. Потому что я уже все потеряла.

Я мечтала вернуть свою прежнюю жизнь. Мечтала позвонить домой. Мечтала услышать, как мама упрекает меня за то, что я слишком много времени провожу с книгами и слишком мало с друзьями. Мечтала, чтобы она передала телефон отцу, который будет расспрашивать меня про курсовую работу.

Я метала о куче вещей, которые никогда не повторятся. Вообще. Краем глаза я заметила, как хостесс усаживает престарелую пару за один из моих столиков, и решила быть прямолинейной.

– В чем подвох?

Тревис улыбнулся.

– Его нет, если ты не находишь перспективу провести шесть месяцев с Шейном Хоторном непривлекательной.