— Ты одна из лучших моих адвокатов, Виктория.

Ладно, это не то, что я ожидала.

— Возможно, одна из самых талантливых юристов, когда-либо встречавшихся мне. — Он восхваляет меня, а не увольняет.

— Однако... —Вот оно. — Твои сегодняшние действия были абсолютно неприемлемыми.

Опять же, я знаю, что нужно молчать, пока он не закончит.

— Также, это было абсолютно не похоже на ту женщину, которую я знаю. Но проблема, с которой я столкнулся заключается в том, что эта другая женщина где-то внутри тебя, и я не могу позволить ей снова появиться.

Провал. Поражение. К этим вещам я не привыкла. Я опускаю голову, когда эти чувства обжигают меня. Я боюсь что в тот момент, когда он меня отпустит, я вспыхну адским пламенем и буду гореть до тех пор, пока не превращусь в горстку пепла.

— Второго шанса в этом бизнесе тяжело добиться, но я тебе его дам, Виктория.

Я вскидываю голову, чтобы встретиться с пристальным взглядом его карих глаз.

— Прошу прощения, — бормочу я, — что?

— Я думаю, ты этого стоишь. — Он задумчиво изучает меня. — Я не знаю подробностей, но из твоего дела знаю достаточно, и по тому как ты остаешься эмоционально не привязана к кому или чему-либо...ты не справилась со своим горем, Виктория.

Все внутри меня ссыхается, как изюм на солнце. Не касайтесь этого, — молча молю я. — Пожалуйста, не надо.

— Я хочу, чтобы ты получила помощь.

Нет. Нет. Нет. Мысленно скандирую я, надеясь, что весь этот разговор всего лишь выдумка. Задаюсь вопросом, а не будет ли лучше, если меня уволят.

— Если ты согласишься пойти на консультацию, ты сохранишь работу, и мы больше не будем обсуждать этот инцидент. — Его взгляд в сочувствии смягчается, и я вспоминаю, что Ларри — вдовец. Но это не то же самое, черт побери! Его жене было за пятьдесят. Она умерла от рака. Его дети до сих пор живы, они — стоп! Перестань думать об этом!

За его сочувствием скрыта настойчивость, и я инстинктивно понимаю, что он не уступит.

— Я не прошу тебя проходить интенсивную терапию. Просто консультации психолога. Я скажу своему помощнику, чтобы она дала тебе информацию о группе, которая помогла мне, когда я переживал смерть своей жены. Я также скажу ей, чтобы она записала тебя и сообщила человеку ведущему эту группу, чтобы он ожидал тебя.

Наконец Ларри зайдя в мой кабинет, подходит к стулу около подлокотника дивана, садится и тянется к моей руке. По привычке я убираю руку и он вздыхает, затем наклонятся вперед, упираясь локтями в колени.

— Три месяца. Я прошу тебя посещать эту группу в течение трех месяцев. Если после этого ты захочешь остановиться, тебе решать. Мы покончим с этим. Двинемся дальше. Но, если такое случится снова, я не смогу сохранить тебе работу во второй раз. Договорились?

Я разрываюсь между облегчением, что моя карьера не пострадает, и отчаянным желанием избегать всего, что потребует от меня откровенно признать свое прошлое. Маленький ангел на моем плече побеждает, и я выбираю карьеру, над которой так усердно трудилась.

— Договорились, — хрипло отвечаю я. Я заставлю это работать. Я всего лишь должна быть там; он не говорил, что я должна участвовать. Так, хорошо, я выслушаю кучу слезливых историй людей и их душещипательные попытки "исцелиться". Я сделаю то, что делаю всегда. Я закрою дверь к себе, запру ее на замок и никогда никого не впущу.