Обе ветви человекообразных обезьян развивались по-разному. Одни приняли, если можно так сказать, пассивную, оборонительную форму эволюции (высшие ископаемые приматы — гигантопитек, мегантроп, южноафриканский австралопитек и его разновидность — парантоп крупнозубый). Другие, приспосабливаясь к условиям изменяющейся среды, развивали «ориентировочно-исследовательскую» деятельность: встали на ноги, взяли палки. Это и были те самые «обезьяны, берущие палки», наши непосредственные антропоидные предки. Именно на данной стадии возникла первая трудовая деятельность, которая и ознаменовала качественный переход от животного состояния к раннечеловеческому.

Тогда и появилось первое биологическое общество, сменившее стадо обезьян и превратившееся в социальное объединение ранних гоминид — первых людей, первобытное стадо. Географически они располагались, как полагают ученые, в Северо-Восточной Африке. Там, в Кении, в 1972 г. обнаружили останки ископаемого антропоида — кенапитека (возраст — 2,5 млн. лет).

Другой очаг гоминизации располагался в Центральной Азии, а также в Южной и Передней Азии. Вероятно, одним из них можно считать и Закавказье, где найдены останки удабнопитека — древнейшей человекообразной обезьяны Грузии.

Теперь вернемся к рассказу о загадочном «недостающем звене» в непрерывном, как казалось сторонникам эволюционистического взгляда на проблему происхождения человека, процессе антропогенеза. Анализ палеонтологических и палеоантропологических материалов, осуществленный советскими учеными еще в середине нашего века с позиций материалистического мировоззрения и марксистско-ленинской теории о развитии органической природы, показал, что такое звено искать в принципе нет необходимости.

Развитие органической природы, частью которой был и будет в определенных аспектах человек, включало в себя и длительный процесс медленной эволюции, что неоспоримо. Но были и качественные сдвиги, «скачки». Собственно, в единстве длительного эволюционного процесса и «скачка» заключается вся сложность понимания процесса антропогенеза, которую не могли признать эволюционисты.

Развитие первобытных стад обезьянолюдей привело к появлению культуры неандертальского общества. От питекантропов и синантропов, как установил своими исследованиями выдающийся советский антрополог Г. Ф. Дебец, неандертальцы отличались не только физическим типом, но и материальной культурой.

Прошли тысячелетия. Совершенствовалось физическое строение и интеллект людей. Потомки антропоидных обезьян, или «обезьян, берущих палки», потому и выделились из животного мира, возвысились над остальным органическим миром, что стали обрабатывать орудия труда и охоты сознательно. Они превратились в древнейших людей.

Древнейшие каменные орудия (примитивные кварцитовые), найденные рядом с костями питекантропов на юге Явы, очень просты, их трудно отличить от эолитов — камней с естественными сколами. Аналогичные, грубо обработанные с одной стороны рубила с мощными сколами найдены при раскопках стоянок другого вида представителей древнейших гоминид — синантропов на юге Китая.

В Южной Азии также происходил процесс развития антропоидных обезьян, появились первые орудия труда. Рука, которая колола кварцитовые гальки, глаз, который подмечал удобные и неудобные в работе «инструменты», мозг, запоминающий формы наиболее подходящих для работы камней, совершенствовались. Исследования антропологов показали, что рука синантропа изменялась в своем строении, по форме все более и более напоминала человеческую. Ф. Энгельс писал, что «рука человека является не только органом труда, но и продуктом его».

Трудовая деятельность способствовала развитию мозга. У синантропа особенно интенсивно увеличивались нижнетеменные доли. С ними связывают развитие высших познавательных функций. Да и по величине мозг стал больше отличаться от мозга антропоидов, причем количественное накопление мозговой массы сказалось на качественной ее перестройке.

Труд как великий преобразовательный фактор в истории человеческого общества, совершенствование биологических процессов, а также всеядность привели к увеличению численности населения.

Огромный интерес представляет находка примитивного по своему физическому строению представителя семейства гоминид — телантропа на юге Африки, в пещере Сварткранс, где в свое время были обнаружены части черепа парантропа. Это свидетельствует о раннем проникновении человека на юг Африки, который был заселен им так же давно, как и Ява и Центральная Азия.

Африка входила в те области мира, где происходил процесс превращения третичной антропоидной обезьяны в древнейшего человека. Именно на ее территории нашли проконсула — представителя начального звена на генеалогическом уровне приматов. Поскольку пока аналогичная форма не найдена в Азии, можно высказать предположение, что из Африки проконсул (один из прямых антропоидных предков) распространился на север в Европу, на восток в Индию и Центральную Азию.

Гоминиды, как показали археологические раскопки на юге Азии, обитали не только в Индонезии и Китае, но и в Индии (культура «соан») и во Вьетнаме.

Таким образом, огромные пространства Восточной и Юго-Восточной Азии, а не только Африки уже в самом начале антропогенеза оказались заселенными древним человеком. В дальнейшем на всей этой огромной территории обитания ранних гоминид происходил процесс их эволюционного развития, который в основном характеризовался усилением человеческих признаков в строении тела и утрате сходства с «обезьянами, берущими палки».

В ту древнюю эпоху, когда человек выделился из животного царства, он использовал первые, изготовленные им самим каменные орудия. Этим ознаменовано появление на Земле, на одной из планет Солнечной системы, первого созидателя — человека-творца, способного трудиться сознательно, целеустремленно.

В 1961 г. в столице Горно-Алтайской автономной области происходила краеведческая конференция. Какое-то чутье привело нас к высокому холму над маленькой горной речкой Улалинкой, которая течет чуть ли не в самом центре г. Горно-Алтайска. Кругом кипела жизнь горного края, пробужденная Великим Октябрем, спешили машины по Чуйскому тракту, работали фабрики, шумели проспекты и площади города. И кто бы мог подумать, что совсем недалеко от краеведческого музея располагается холм, сохранивший уникальные сокровища — достояние мировой культуры.

В его осыпях, среди желтой глинистой толщи рыхлых отложений, выступали окатанные водой булыжники светло-желтого кварцита, торчали остроугольные глыбы темно-серого известняка. В них не было ничего такого, что напоминало бы хорошо знакомые нам каменные изделия древнего человека. И все же один из булыжников привлек особое внимание. Он поражал бесспорными признаками искусственной обработки, и прежде всего характерным раковистым изломом. Именно так выглядит поверхность камня, намеренно расколотого рукой человека, человека каменного века. Поверхность раскола резко отличалась от необработанной части, гладко отшлифованной водой и песком.

Сначала над камнем поработала природа. Веками, а может быть и тысячелетиями, ворочала его бурная река или катил древний ледник, пока не приобрел камень эту идеальную гладкую овальную форму речной гальки. Но затем в неизведанные времена каменного века его поднял с древней галечной отмели или ледниковой морены первобытный мастер и расколол. Он придал ему тем самым совершенно новую, не природную, можно сказать, «очеловеченную» форму.

Это было истинное чудо, соприкосновение с исчезнувшим миром, из которого, как из первого источника, берет начало все богатство человеческой культуры. Слово «первоисточник» употреблено не случайно. Оно содержит глубокий смысл и является ключом к пониманию исторического значения Улалинки — стоянки охотников нижнего палеолита. Обработанные здесь камни возвращают нас к событиям истории человечества, имевшим место в самом ее начале.