Глагольное построение заглавий стоит в прямой связи с жанровыми особенностями произведений и их размером. Глагольные заглавия чаще всего встречаются в малых формах повествования с ярко выраженной сюжетностью — рассказах, коротких повестях. Они, например, нередки у А. П. Чехова, который в ранних рассказах стремился к динамичности заглавия — ср. «Ушла» (1883), «Говорить или молчать?» (1884), «Упразднили!» (1885). Глагольные заглавия вообще часто встречаются в сатирических жанрах: ср. «Горю — и не сгораю», «Отдайте ему курсив», «Хотелось болтать» (1932) и др. И. Ильфа и Е. Петрова. В больших формах (повестях, романах) глагольное построение заглавия почти всегда имеет особое стилистическое задание, связанное с жанром произведения. Обычно глагольные заглавия встречаются в текстах с ярко выраженной публицистической направленностью и/или преследующих дидактические цели, а также в занимательных жанрах — детективах, приключенческой и детской литературе. Все эти произведения имеют ярко выраженную внешнюю направленность к читателю, выходящую на поверхность в заглавиях.
Все случаи реализации полной субьектно-предакатной схемы с глаголом также стилистически отмечены. В XIX веке таких заглавий для больших форм почти не встречалось, хотя в конце века стали появляться двухсловные глагольно-именные заглавия для небольших фабульных форм: ср. «Пропал человек» (1883) П. Засодимского, «Мимочка отравилась» (1895) В. Микулич и т. п.
Появление развернутых глагольных заглавий, видимо, связано с развитием газетной и журнальной публицистики, которая распространила свое влияние и на художественную литературу. Об этом говорит тематика произведений, представленная подобными заглавиями. Двусоставные заглавия стали нормой в произведениях военной тематики: «Батальоны просят огня» (1957) Ю. Бондарева, «Танки идут ромбом» (1963) А. Ананьева и др. Жанр политического детектива также использует подобные схемы: «Ваш специальный корреспондент встретился…» (1967) Г. Боровика, «ТАСС уполномочен заявить…» (1979) Ю. Семенова. В произведениях на тему народной (деревенской) жизни полная схема в заглавиях связана со стилизацией на тему народных песен, фольклора, граничащей с аллюзией: ср. «Шумит луговая овсяница», «И уплывают пароходы, и остаются берега» (1966) Е. Носова, «И разыгрались же кони в поле» (1964), «Жена мужа в Париж провожала» (1971) В. Шукшина. Обращает на себя внимание частая препозиция глагола, свойственная фольклорно-повествовательной речи. Полная схема реализуется и в аллюзивных заглавиях, содержащих целую строку из стихотворения, песни или содержит библейский подтекст: «Белеет парус одинокий» (1936) В. Катаева, «Тучи над городом встали» (1966) В. Амлинского, «Ночь длинна и тиха, пастырь режет овец» (2004) Б. Иванова.
Двусоставные глагольные заглавия имеют характерные особенности. Во-первых, глагол в них чаще всего имеет грамматическое значение настоящего постоянного или абстрактного времени, реже — прошедшего перфектного, соотносимого с настоящим моментом (ср. «Жизнь удалась…» (1981) В. Попова). Глагольные заглавия, таким образом, в отношении выражения категории времени оказываются параллельными именным, которые с точки зрения синтаксиса подобны номинативным предложениям. «Номинативные предложения, — пишет Пешковский [1956: 378], — воспринимаются под знаком настоящего времени. Но настоящее как „нулевое“ и еще вдобавок способное в высшей степени к „расширению“ наименее разрушает их номинативный характер». Глагольные же заглавия благодаря подобному выражению категории времени, наоборот, приобретают номинативный характер, наращивают свои номинативные свойства. Но существуют заглавия, в которых временная отнесенность глагола выполняет художественную функцию, — ср. «Завтра была война» (1984) Б. Васильева. Через текст может восстанавливаться и процессуальное значение глагола — «Так зарождалась музыка» (1984) Ю. Нагибина. В подобных случаях номинативная функция заглавия подавляется его формой.
Во-вторых, частым признаком двусоставных заглавий является препозиция глагола, что обеспечивает коммуникативную нерасчлененость высказывания — ср. «Где-то гремит война», «Поросли окопы травой» (1965–1967) В. Астафьева. Все это позволяет некоторым ученым относить подобные глагольные заглавия к разряду «назывных предложений» [Адмони 1955: 153, Пешковский 1956: 380] или считать, что в названиях предложения типа «Жизнь начинается завтра» эквивалентны словосочетаниям [Виноградов 1958: 389].
Итак, заглавие можно определить как номинативно-предикативную единицу текста, которая находится в специальной функционально-закрепленной позиции над и перед текстом и служит одновременно именем текста и индивидуально-авторским высказыванием о нем. Как единица номинации текста (как название) заглавие выступает во всех синтаксических формах от слова до предложения. «Номинативная функция объединяет различные по форме речевые отрезки, выступающие в качестве заглавия, в единое целое, лексикализует их, превращает в устойчивые единицы, в своеобразные фразеологизмы» [Попов 1966: 99]. Как единица предикации текста заглавие является нам в своих коммуникативных функциях в качестве индивидуально-авторского высказывания о тексте. Коммуникативные функции стремятся вырвать заглавия «из-под ярма номинативности, превратить их в самостоятельные высказывания» [Попов 1966: 99].
Мы не употребляем в определениях термин «предложение», — во-первых, потому, что заглавие как высказывание соотносимо с действительностью только через сам текст и имеет только текстовую предикативность, и, во-вторых, поскольку заглавие не предполагает стабильной структурной модели и всегда представляет собой несвободную синтаксическую конструкцию.
Как единица номинации название стремится по форме к слову (имени), а как единица предикации заглавие по значению стремится к адекватной передаче содержания всего текста. В результате асимметрии между формой и содержанием заглавие является семантически нечленимой единицей, которая вступает в отношения номинации и предикации с целым текстом. Тематически-рематическая нерасчлененность заглавия на уровне текста проявляется в его коммуникативной нерасчлененности как высказывания при любой формальной структуре.
Заглавие стремится уравновесить в своей структуре именные и глагольные свойства. Это объясняется своеобразным сочетанием в нем номинативных и предикативных характеристик, тематического и рематического начал. Заглавие по заданию должно быть бифункциональным. При преобладании в нем номинативного, тематического начала заглавие статично и требует своего развертывания в тексте (ср. «Бумажник», «Справка», «Сапоги» А. П. Чехова), при доминировании предикативных, рематических свойств заглавие динамично, но в нем ослаблена функция номинации (ср. «Забыл!», «Не судьба!» А. П. Чехова). Заглавия с отглагольными именными формами равномерно содержат в себе те и другие начала: «Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского. Все это говорит о принципиальной неоднозначности формальной и семантической структуры заглавия художественного произведения. Неоднозначность эта и разрешается в диалоге с текстом.
Реальным воплощением неоднозначности является вариативность заглавия. Смена заглавия свидетельствует о том, что первоначальное заглавие «не прошло» через весь текст, не стало его предикатом. Окончательное заглавие обычно семантически амбивалентно и предлагает более полное прочтение текста, чем дотекстовое, условное. Между первоначальным и окончательным заглавиями нередко обнаруживаются номинативно-предикативные и тематически-рематические корреляции: ср. «Инсаров» (Т) → «Накануне» → (Р) Тургенева, «Великий человек» (Т) → «Попрыгунья» (Р) Чехова, «Коневская повесть» (Т) → «Воскресение» (Р) Толстого. Окончательное заглавие «снимает» первоначальное название, стягивает в новый смысловой узел все логические акценты произведения, становится художественным итогом всего текста.
Закономерно встает вопрос о внешних границах заглавия. Своей внешней стороной заглавие прочно соединено с именем автора и «даже пометы о годе и месте издания часто как бы врастают в заглавие» [Кржижановский 1931: 4]. Несмотря на то что связь между всеми компонентами титульного листа тесна и подвижна, в чисто языковом смысле в структуру современного заглавия не входит ни имя автора, ни другие атрибуты текста. Пометы о годе и месте издания (написания) произведения, имя автора являются внешними атрибутами текста, если они не входят в стилистический прием заглавия, в то время как заглавие — и внешний, и внутренний атрибут текста.