- А что вы дали ей сейчас?

- Это адреналин. В этом состоянии мозг, получив большую его дозу, отключается. А вода, чтобы утолить жажду из-за воздействия большой дозы адреналина на отравленный мозг.

- Спасибо.

- Пожалуйста, - Таш встал. Он подошел к изголовью кровати Екатерины. – Она пробудет в таком состоянии часов восемь, может меньше. Она не умрет сегодня… и завтра. У нее как минимум есть еще три месяца, - Марго посмотрела в след уходящему старосте.

- Три месяца такой жизни? – она указала рукой на Екатерину.

Таш подошел к двери. Он вытащил из автошприца пустую ампулу и поставил ее на узкий подоконник.

- Могу дать вам совет, - староста обернулся и посмотрел на Маргариту. Ее слезы высыхали на щеках, но глаза все еще были ими полны. – Если хотите облегчить страдания вашей матери. Колите ей глюкозу: шесть ампул в день. Глюкоза питает мозг, но в данном случае она станет катализатором для яда. Это заберет ее жизнь гораздо раньше.

Маргариту передернуло. Она не верила в то что добровольно слушает старосту. Ей стало тошно от того, что где-то в глубине слова седовласого зацепились за нее. Она накрыла рукой, кривящийся от ужаса рот.

- Вы можете попросить дополнительные ампулы у соседей. Их выдают всем вместо витаминов, - Таш закрыл за собой дверь и медленно спустился.

Он вдохнул прохладный воздух. Вечер накрывал дома. Сейчас как никогда Ташу хотелось убежать, вырваться и бежать. Бежать не оглядываясь. И наблюдать, как дома-копии скрываются за горизонтом. Серые стены страданий и слез до омерзения к самому себе были противны. Они были покрыты влагой. Мелкие капельки стекали вниз, врезаясь друг в друга и булькая падали в лужу. Пахло дождем и грязной землей. Таш повернул в сторону дома и сделал первый шаг, когда ему на руку упала первая капля, слетевшая с края неба. Таш поднес руку к лицу, чтобы посмотреть на мокрого вестника весны. Прозрачная капля дрожала под порывами ветра, но крепко держалась за место. Таш посмотрел вперед. И медленно зашагал. Во рту был гадкий привкус чего-то очень горького и противного. Таш сглотнул несколько раз, хотя понимал, что это не от съестного. Темнело на глазах. Хмурые тучи перекатывались друг через друга. Таш не любил этот серый мрак, когда тяжелые уродливые облака спускались так низко, что сливались с домами. Железное небо придавливало их к остывшей земле с нарастающей силой, так, что дома вместе с людьми становились тонкой прослойкой. Еще одна капля разбилась о лицо. Таш посмотрел на скалящиеся тучи. Начинался дождь. Он ускорил шаг. Ему хотелось как можно быстрее очутиться дома.

Тучи кружились хороводом над одинаковыми крышами. Сегодня у них был бал. Они несли в себе влагу, и она начала изливаться еще на подступах к Деревне. Тяжелыми частыми каплями жителей извещали о приближении наказания. Оно как стеклянные плети будет хлестать и сковывать холодом. Ведь небеса знали, что это единственное что жители не переносили. Сильный промозглый ливень тысячами хрустальных игл, вонзался в кожу. Деревенские спешно разбегались по домам. Дождь усиливался. И скоро плотной стеной обрушился на улицы.

Таш издалека увидел, что на веранде его дома стоит Сата. Он радовался ее появлению. И пока он подходил, староста уже думал о том, почему девушка не ждет его дома. Впрочем, ответа ждать долго не пришлось. Через окно Таш увидел, что на кровати сидит Кир. Лицо старосты тут же стало хмурее туч над Деревней. Он указал Сате на стул на крыльце. Сам староста вошел в дом.

- Давно ты здесь?

- Недавно пришел, - Кир был рад видеть соседа. – Капли дождя уж сильно бьют по коже.

- Так мы его ощущаем, - отрешенно пояснил Таш. Он прошел в ванную комнату.

- Как там Каро? – робко спросил Кир.

Но Таш не отозвался. Из ванной доносилось копошение. Через пару минут Таш вышел с тазом в руках.

- Этого никто не знает, - Таш вышел из дома на веранду.

Он прошел мимо Саты на стуле к перилам. Высунувшись наружу под дождь, он положил на крышу навеса таз дном верх, немного выдвинув его за край. Тяжелые капли забарабанили по железному днищу. Сата улыбаясь, встретила мокрого старосту.

- Так будет спокойнее, - он сел рядом на стул, смахивая с головы и рук капли. Таш говорил шепотом, чтобы его голос терялся в тарабанящем ритме, который отбивал дождь по тазу.

Сата немного повернула голову к окну, и по ее взгляду Таш понял, что она намекает на Кира. Он встал со стула и посмотрел через окно в комнату. Кира не было. Дверь в ванную комнату была закрыта, из-под щели под ней был виден свет.

- Можно говорить, он пошел в душ, - Таш сел на стул и с облегчением вздохнул.

- Новенький. Пытается согреться, - снисходительно улыбнулась Сата. – Много же воды израсходует.

- Как бы этот новенький не стал нашей занозой.

- Ты решил не отказываться от нашего плана? – во взгляде Саты читался укор.

- Прекрати, - отбился Таш, - я никогда не отказывался от него. Мне просто нужно было собраться с мыслями

- Я понимаю, - Сата понурила голову.

- Ни черта ты не понимаешь, - резко отрезал он.

В памяти Саты всплыли слова Каро о том, что «голову склоняют лишь на плахе». Так он говорил, когда кому-то из деревенских предстояла тяжелая операция или испытания.

- Что сегодня было, с датчиками? – она отгоняла хмурые мысли словами о деле.

- Я не совсем уверен, - Таш смотрел на стену дома. – Каро говорил, что в Деревне существует какая-то нерешенная проблема с образованием избыточных электромагнитных потенциалов. Они образовываются преимущественно в местах, где под землей проложены коммуникации, идущие в лабораторию. Это происходит, прежде всего, из-за таких как мы.

- Наших способностей?

- Именно.

- Но мы ведь ими не пользуемся. Прячемся.

- Не все скрываются, потому что не все хотят и не все могут контролировать себя. К тому же, даже не пользуясь нашей силой, мы каждую секунду излучаем электрохимические волны. Они повсюду. Их притягивает к узловым местам в тоннелях коммуникаций. Когда затевали резервацию, предполагалось, что тут будут лечить больных.

- И как это может нам помочь? – Сата потерла руками плечи.

- Сегодня мы увидели, что датчики отключились сами по себе и охрана на это не отреагировала. Но самое важное, что Каро знал о том, что датчики в том месте отключаются в определенном временном интервале. Это он зашифровал в рисунке той девочки.

- Тани? Да, - вспоминала Сата. – Но зачем было подвергать детей риску, отправляя в авантюру с поиском каких-то символов? Я раньше думала, что он с ними просто играет.

- Столько лет живешь, а до сих пор считаешь, что Каро святой добряк? Он живет здесь дольше всех и ни с кем не играет в игры, - жестко ответил Таш. – Придумывая план побега, Каро хотел захватить с собой как можно больше людей, прежде всего, детей. Именно поэтому он придумал эту игру с тайными знаками. Они учатся пролезать там, где сложно, учатся искать то, что скрыто от глаз. И следовать тому, что написано на бумаге. Больше чем уверен все тропы они уже знают наизусть. К тому же, дети это прекрасное прикрытие узнать, к примеру, засекут ли их появление датчики. Если засекут, значит, они работают. Если нет – значит, он сделал правильный вывод о том, что мы имеем брешь в системе слежения.

- И ты веришь, что это нам поможет? Один дом с неработающими датчиками еще не план побега. Нам нужно что-то конкретное.

- Весь план знал только Каро. Только он мог противостоять сывороткам развязывающим язык. Он ключ ко всему. Я лишь знаю малую часть. Да и знай я больше – без Каро нам не выбраться все равно. Пробить изгородь не такая сложная задача.

- Так что: нам сидеть и ждать возвращения Каро?

- Было бы глупо. Каким он вернется предугадать сложно. Год назад я очень долго возился с восстановлением его памяти. Рисунки помогли.

Тяжелые капли дождя тревожно стучали по тазу, заглушая тихие слова заговорщиков. Сата вдыхала холодный воздух и морщилась от неопределенности. Она видела как Таш раздумывая, подбирает нужные слова.