— Конечно, конечно! — ядар быстро кивнул.

— Это не всё! — я показал ладонь, затем, закрыв глаза, мысленно обратился к остальным ядарам. — Ваши гладиаторы мне тоже нужны.

— Одобряю, — по очереди прозвучали голоса Далима, Инилан и Нурнан.

— Вот и хорошо, — я посмотрел на Таргин. — Надеюсь, относительно Гехира, Алаи и Орилы никаких возражений нет?

— Нет, Хави, — она мотнула головой, улыбнулась в ответ. — Одобряю.

— Отлично, — я кивнул и вновь посмотрел на Аргала. — Напомни, сколько лет прошло с моего убийства?

— Тысяча семьсот лет, — убитым голосом ответил Гал, по-прежнему стоя на коленях.

— Вот! — я назидательно поднял палец. — Если мне удастся разобраться с Нунарти, то в течение тысячи семисот лет твои гладиаторы не будут участвовать в турнире. И в течение этого срока ты не будешь получать с арены ни грана собранной энергии.

Если он согласится (а он согласится — иного выбора у него нет), он сильно отстанет от остальных ядаров на пути возвышения. Очень сильно отстанет.

— Одобряю, — плечи Гала поникли.

— Прекрасно, — я улыбнулся. — Тогда мне пора. Нужно подготовиться, прежде чем я снова суну голову в пасть льва.

Я кивнул Гин и взмахом руки открыл портал в свою башню. Что ж, с этого момента начинается последний квест. Либо пан, либо пропал!

День первый.

— Что ж, рассаживайтесь, — взмах руки, и в тронном зале возникли расположенные полукругом кресла и диваны — простые, мягкие и удобные.

Перешедшие в моё распоряжение восемь гладиаторов расселись по местам и уставились на меня. Хех, уже ничему не удивляются…

Вот когда рассказал им, что я один из ядаров и с этого дня они — мои гладиаторы, надо было видеть их лица. Сначала им верилось с трудом, что я теперь один из повелителей Дархасана, но наличие башни и приказ бывших хозяев понимать иначе было невозможно. Хотя куда больше всех изумило то, что я жив. Многие видели мою смерть на арене, так что гладиаторы более не рассчитывали, что их желания исполнятся. Моё возвращение в мир живых означало, что они всё-таки получат то, ради чего согласились участвовать в турнире. Так что поначалу все обрадовались, что я жив, но пришлось их осадить, ибо с нашими проблемами исполнение желаний ушло если не на второй, то на третий план точно…

Ухеш — лысый смуглокожий здоровяк. Гора мышц, чёрная скала. И прозвище у него соответствующее — Крушитель. Правое предплечье обвито узором из красных завитушек. Развалившись в кресле, гладиатор мрачно посматривал на меня.

Инад — гибкая и ловкая. Ни Утар, ни Гехир с ней справиться на турнире не смогли. Прозвище девушки Синий Смерч. Подобрав под себя ноги — длинное с разрезами по бокам чёрное платье это позволяло, Инад сидела на диване и смотрела на меня с ожиданием. Тёмные волосы, заплетённые в шесть кос, достигавших талии, свисали через плечи гладиаторши. На правом предплечье красовался голубой геометрический узор.

Рядом с ней примостился Гехир. Друг сосредоточен и готов действовать. Увидев Алаю и Орилу в первый раз после их освобождения из плена, не выдержал и на радостях обнял девушек. Хоть и по-дружески, но всё равно заставил меня ревниво поскрипеть зубами…

Далее, слева направо, устроился Шадир — молодой (лет двадцати — двадцати двух) маг по прозвищу Ледяной Гнев. Облачённый в синий балахон, он сидел в кресле и нервно теребил левый рукав — под ним скрыт узор предназначения. Не знаю, зачем парень его спрятал, так как у гладиаторов в привычке оголять предплечье, на которое нанесён узор. Ибо при активации способностей высвободившаяся магия рвала в клочья любую одежду, даже прочнейшая кольчуга не выдерживала подобных издевательств. Шадир старательно отводил от меня взгляд. Ну да, после того, как он на турнире сдался мне без боя… Его можно понять.

На следующем диване сидели Енер и Руру.

Енер — белокурая гладиаторша с нелепым прозвищем Златовласая Стервочка — смотрела на меня большими голубыми глазами, в которых ощущались восхищение и страх. Понятия не имею, как эта барби умудряется совмещать во взгляде столь противоречивые чувства. Как всегда, девушка облачалась во всё белое: сапоги, штаны, куртка — всё из кожи. В таком виде я увидел её впервые, правда, слегка потрёпанную после схватки с тварью, в Лабиринте Смерти. Предплечье девушки украшает узор из белых зигзагов — Енер владеет магией света, вот и наряжается в соответствующий цвет.

Руру — маленькое (рост всего метр пятьдесят) кудрявое недоразумение по прозвищу Бола. Рыжеволосая девчушка лет семнадцати сидела на диване, скрестив ноги, и беззаботно скалилась, не отрывая от меня взгляда. Одета в простой кожаный доспех, который, в общем-то, доспехом можно назвать с натяжкой. Руру не нуждалась в особой защите, полагалась на свою силу… Я бы даже сказал — на огневую мощь. Ибо эта пигалица — ходячая артиллерия, способная стрелять магическими снарядами в различных режимах: картечь, пулемёт, гаубица и даже ядрён батон! Для полного комплекта не хватает снайперки и шрапнели. Не удивлюсь, если Руру способна использовать магию и таким образом. Правое предплечье девчушки покрывает узор из пурпурных шестиугольников.

Ну и на последнем диванчике устроились мои ненаглядные Алая и Орила. Первая собрана и внимательна, как и подобает мастеру фехтования, вторая — вальяжно развалилась, откинувшись на мягкую спинку дивана. Глаза закрыты, хотя я знаю, что Орила притворяется. Стерва внимательно меня слушает, что видно по её самодовольной ухмылке.

— В общем, вы видели крылатое солнце над городом, — я обвёл всех тяжёлым взглядом. — И расклад не в нашу пользу. Никто из нас не может вернуться домой.

— Скверно, — пробасил Ухеш.

— Да уж, сквернее некуда, — поддакнул Гехир.

— Ошибаешься, дружище. Сквернее есть куда.

Я замолчал, и на несколько мгновений в зале повисла гнетущая тишина.

— Понимаю, — я кивнул. — У большинства из вас исполнение желания связано с возвращением на родину. Но сейчас перед нами стоит проблема посерьёзней. У нас всего шесть дней, по истечении которых мы все будем уничтожены.

— Как… уничтожены? — Шадир всё-таки взглянул на меня, остальные нахмурились, даже Руру перестала зубоскалить, а Ухеш помрачнел ещё больше.

— Вот так, — я щёлкнул пальцами. — У нас времени осталось до полудня седьмого дня. Не успеем вовремя, и мы… да и вообще весь Дархасан сгорит в пламени крылатого солнца.

— Не успеем что? — спросила Алая, по привычке стиснув рукоять меча; наверняка почувствовала напряжение в моём голосе.

— Прикончить Владычицу Проклятых Душ и закрыть брешь, откуда в Дархасан лезут демоны.

На несколько мгновений повисла напряжённая тишина.

— Ладно, — я вздохнул. — Расклад таков: нам всем нужно исполнение желаний и возвращение домой, но не можем получить ни то, ни другое — мы отрезаны от внешнего мира из-за демонического вторжения в город. Я понимаю… все мы пережили многое, и чтобы выжить, пройти все испытания турнира — выкладывались на полную, зачастую рискуя собственной жизнью или… жертвуя чем-либо для достижения цели. Поэтому, невзирая на то, что теперь я ваш ядар, не стану требовать от вас чего-то большего.

Я замолчал, медленно обвёл гладиаторов взглядом.

— Это самоубийственное испытание. Мы сунемся в гущу демонов, и я не могу гарантировать, что смогу вас всех защитить.

— Пфф, — фыркнула Инад. — Шаин, просто скажи, что следует делать, и мы сделаем.

— Не всё так просто. В заражённой части города нас встретят демоны. Очень много демонов. А мы, как отряд, ещё не слажены — не знаем всех наших сильных и слабых сторон, так что придётся импровизировать. Времени не хватает, чтобы сделать из нас что-то целое, уравновешенное. Кроме того, шести дней нам явно не хватит, чтобы пройти от края заражённых земель до эпицентра.

Я перевёл дух.

— Ухеш, Руру, Гехир, вы помните схватку с аватарой Владычицы Страха — Рукуш. Мы еле одержали победу, потеряв трёх бойцов. Там, куда мы полезем, нам предстоит сразиться не с аватарой, а с самой Владычицей Проклятых Душ — Нунарти. Так что я пойму, если кто-то из вас откажется идти со мной.