Вопрос о свободе СМИ теперь, когда мы уже приобрели достаточный практический опыт его применения, имеет еще один принципиальный аспект. Свобода слова – ценность несомненная, но не абсолютная, и видеть в ее применении универсальное воздействие, влияние не только неправильно, но и опасно. Свобода, независимость только тогда благотворны, созидательны, когда пребывают в системе других ценностей, и прежде всего моральных. А когда эта самая свобода, как ныне в повседневной практике СМИ, подменяет и заслоняет все другие ценности и остается ничем не ограниченной (ни моралью, ни правом), она истребляет вокруг себя все и вся, и себя в том числе. Ведет себя вроде террориста-камикадзе. Мы говорим об этом, ибо убеждены: сегодня понять, в какой мере возможно использовать потенциальные созидательные возможности отечественной журналистики, не менее важно, чем опровергать ограничения и регламенты власти. Свобода без правил и берегов так же опасна, как любое острое оружие без регламентов и ограничений.

Как свидетельствует практика, негативное влияние СМИ происходит не спонтанно, а осознанно, из определенных ориентиров и идеологических позиций. И здесь мы вынуждены говорить о вещах известных, но необходимых – о существовании двух позиций в ориентирах СМИ: либеральной и социальной. Либеральная рассматривает СМИ как бизнес, а продукт их деятельности – как товар. Сторонники же социальной позиции рассматривают СМИ и журналистику как вид общественной деятельности, как исполнение общественного долга. И если СМИ – бизнес, то деятельность редакций газет, радио и телевидения должна регулироваться рынком, который полностью подчиняет их себе, используя в этих целях главный инструмент – рейтинг. Он бог и повелитель, ему поклоняются владельцы и управленцы СМИ. От рейтинга, показателя предпочтений аудитории, зависят объемы рекламы, цены на нее, финансовое состояние и бюджеты редакций.

Логика рынка, рассматривающая СМИ как бизнес, диктует свое развитие прессы и ее содержательные ориентиры по отношению к культуре и науке. Современное телевидение как одно из ведущих средств массовой информации, вторгается в сферы культуры, науки, разрушая их и подчиняя логике бизнеса. Государство же, декларируя служение СМИ общественным интересам, на деле придерживается либерального курса по отношению к прессе. Общество же, граждане в этих условиях оказываются безоружными и беззащитными перед медиабизнесом.

В этой беззащитности перед всемогуществом телевидения накануне нового 2009 г. могли убедиться все здравомыслящие граждане России. Несмотря на многочисленные протесты (в числе протестующих были и лауреат Нобелевской премии академик В. Гинзбург, и профессор С. Капица…), «Первый канал» выпустил телефильм «Мой муж – гений», в котором на всеобщее обозрение была представлена вся подноготная интимной жизни великого ученого России Льва Ландау. Выход этого фильма на экраны – ответ на вопрос, все ли позволено телевидению, и убедительный показ того, где кончается мораль и торжествует безнравственность.

Во многих критических оценках и комментариях СМИ последних лет говорится о существовании в стране негативной моральной атмосферы. Что это означает, как оценить, здоровая ли она, благоприятная или, наоборот, неблагоприятная для нормальной жизни в стране? Очевидно, существует совокупность показателей, позволяющих ответить на эти вопросы. Однако одним из важнейших из этих показателей, безусловно, является вера в то, что возможны справедливость, порядочность, честность в жизни и деятельности граждан, власти, страны, и, несомненно, главным генератором и творцом атмосферы являются СМИ.

Складывается мнение, что отечественные СМИ в последние годы немало поработали над тем, чтобы в российском обществе утвердилась атмосфера неверия значительной части людей в то, что еще можно что-то изменить, сделать страну благоприятной, дружелюбной для проживания. Пресса с настойчивостью, достойной лучшего применения, формировала привыкание к существующей мерзости жизни, ее несправедливости, недружелюбности к простым, обычным людям по принципу «то, что есть сегодня, будет всегда». Здесь истоки равнодушия и инертности к тому, что происходит в стране, со стороны большинства населения.

Самое больное в ныне существующей атмосфере, по нашему мнению, чувство неравенства. СМИ делают все, чтобы показать, что есть и будут всегда две России. Россия богатства, роскоши, вседозволенности для избранных – VIP-Россия. Повсеместно существуют в стране VIP-гостиницы, VIP-магазины, VIP-дома, больницы и санатории, целые VIP-территории вроде Рублевки. А рядом с этим существует Россия бедности, нищеты. В одной России идут будни выживания, сведение концов с концами, решение самых насущных жизненных вопросов образования, медицины, жилья. В другой же идут нескончаемые презентации, юбилеи, приемы, балы. В «невиповской» России остры проблемы детских садов, детских домов, невиданный, как в годы войны, рост социальных сирот, беспризорников, наркоманов.

И та и другая Россия в едином ансамбле выплескивается на страницы газет, экраны телевизоров, в радиоэфир, где в главных героях пребывает криминал: коррупция, насилие, беззаконие, где СМИ в деталях и подробностях рассказывают о том, как убивают, взрывают, грабят, насилуют, отнимают имущество и недвижимость. СМИ в своей информации и объявлениях старательно убеждают российского обывателя в том, что в стране все продается и покупается: паспорта, аттестаты, дипломы, вплоть до пропусков в Кремль и государственных секретов. Все это усилиями прессы в совокупности и создает ту нравственную атмосферу, которая формирует настроение людей, их отношение друг к другу, к семье, к власти, к стране. Вот эта атмосфера неверия, раздражения создается СМИ целенаправленно уже на протяжении многих лет, и начинает порой казаться, что делается это сознательно, чтобы не было в России согласия, понимания, терпимости.

Усилиями СМИ за последние 20 лет под лозунгом деидеологизации до основания разрушены и выброшены прочь идейные и моральные устои общества. Социологические исследования и замеры даже самого последнего времени (ВЦИОМ, Левада-Центра и др.) показывают, что наше общество первоначальной демократической волны перестройки (1986–1991) было гораздо более нравственным, духовным, идеалистическим, чем нынешнее. В обществе сохранялись надежда и вера в будущее страны. Люди больше читали книг, газет, журналов, смотрели серьезные фильмы и еще не испытывали экспансию пошлой литературы, засилье отечественных и американских кровавых боевиков и мыльных сериалов. Еще жила вера в устои демократических перемен, был еще некоторый ресурс терпения и готовности к жертвам ради будущего. Теперь, спустя почти два десятилетия, всего этого уже нет, и в общественном сознании преобладают антиреформистские настроения.

В условиях безыдейности и бездуховности в обществе неограниченный приоритет получил всеобщий нигилизм и пофигизм. Беспредельные бесстыдство и аморальность стали обыденными, будничными, повседневными, и порой уже думается, не поздно ли спасать души, когда всеобщее безверие и бездумие, равнодушие и корысть захлестнули российское общество до краев.

Оценивая современное состояние отечественных СМИ, приходишь к выводу, что ныне уже вполне сформировался особый стиль российской журналистики, оснащенный множеством красивых слов и понятий (народовластие, инакомыслие, гражданское общество, СМИ – четвертая власть…), чаще всего не имеющих реального практического наполнения, а их частое употребление в СМИ только снижает авторитет российской журналистики и вызывает раздражение.

В печати, радио и телевидении последних лет происходит какое-то странное пустопорожнее словопроизводство, которое не подкрепляется ни реальными событиями, ни фактами, за ними не стоят практические идеи, обсуждаемые в обществе. Попробуйте понять, о чем часами балагурят с гостями радиостудии Сергей Стиллавин и Ольга Шелест, а таких балагуров-ведущих на «Маяке» (всероссийское государственное радио) ныне уже три или четыре пары… Ни о чем, просто говорят, что взбредет в голову, не затрудняясь ни в стилистике, ни в лексике. Любопытно, что наряду с этим партией «Единая Россия» созданы специальные клубы для обсуждения общественно значимых идей, но эти идеи предназначены лишь для служебного пользования и почему-то не предполагают публичных дискуссий в СМИ.