Если его похитили или убили, то значит, никто так и не узнал о произошедшем. Все просто подумали, что Пиа исчезла.

«Мне нужно выбраться отсюда».

Встраиваемые лампы накаливания освещали комнату, состоящую сплошь из металла, — стены, потолок и даже ребристый пол — и в которой стояла клетка. Никаких иллюминаторов. Один выход, Пенелопа могла поставить все кредиты на своем счете на то, что сканирование ее ладони не откроет дверь. Рядом с экраном сканера замигала какая-то панель. Пиа не понимала, за что та отвечала.

Кто-то наблюдал за ней? Она заскользила взглядом по пустым стенам. Если Пенелопа не видела вид-камер, то это еще не означало, что их не существует. Микрокамеры было легко спрятать.

Брок с помощью своего кибернетически улучшенного зрения смог бы их заметить. Ее киборг… муж, которого Пиа могла больше никогда не увидеть. Ее сердце сжалось, но она проглотила слезы. Падение духом не поможет ей сбежать и спастись, если это вообще возможно. Пиа нужно было оставаться сильной. Когда она вернется домой, то вдоволь наплачется.

«Нужно с чего-то начать. Попробую дверь».

Правило номер один в любой операции: не предполагай. Скорее всего, панель не откроется, но было бы глупо просто сидеть и не пытаться что-то сделать?

Более решительно и менее апатично Пенелопа встала и ринулась к выходу.

Ее тело пронзило настоящим током, словно молнией, и девушку отбросило на другое электризованное поле. Нервные окончания Пенелопы будто опалило огнем, вынуждая мышцы судорожно сокращаться и парализуя голосовые связки. Она не могла кричать из-за охватившей ее агонии.

Все еще дрожа, Пенелопа рухнула на пол. Зрение затуманилось, и девушка потеряла сознание.

Грубые мужские голоса разбудили Пенелопу. Разговор звучал как ворчание, а когда переводчик девушки полностью загрузился, то она узнала язык обдибианов, родной диалект Ламис-Одж.

Ее похитили террористы.

«О, Галактика».

Это плохо. Пиа старалась лежать неподвижно.

«Может, если они подумают, что я без сознания, то оставят меня в покое».

Пол содрогнулся, когда один из мужчин шагнул к ней. Пенелопе казалось, будто ее сердце и легкие перестали функционировать. Раз он подошел, значит в инвизи-клетке отключили ток. Пенелопа предпочла бы иметь дело с силовым полем, нежели с настолько близко стоящим террористом.

— Ты уже не спишь, женщина. Вставай! — отдал приказ похититель. Через секунду ее ребра пронзила боль, так как он пнул ее, затем схватил за волосы и поднял на ноги. — Когда я говорю «вставай», то ты встаешь!

Пиа уставилась на покрасневшее лицо офицера низкого ранга Ламис-Одж. Позади него стоял еще один мужчина. Толстые наросты изгибались на их лбах до самых висков, превращая глаза офицеров в бусинки, в которых отражалась подлость. Нет, там пылала злость. Губы террориста кривились в угрожающем выражении. Сама эволюция отразила на лицах Ламис-Одж их деспотичность — это были злые люди, не имеющие уважения к жизни.

— Чего ты хочешь от меня? — требовательно спросила Пиа, отказываясь демонстрировать офицерам свой страх.

Удар слева повалил девушку на пол.

— Прояви должное уважение.

В ее ушах стоял звон, а лицо пульсировало от боли.

«И куда все приведет? Неужели это конец?»

Что Ламис-Одж с ней сделают? Убьют прямо сейчас? Или начнут пытать, транслируя видео по всей Галактике как предупреждение другим? Страх впивался в Пенелопу острыми когтями, мешая рационально мыслить.

«Не поддавайся. Не сдавайся. Не доставляй им такого удовольствия».

— На колени! — приказал офицер. — Ты проявишь должное уважение к командору Джораксу. Не знаю, почему он хочет поговорить с женщиной корви, впрочем, это нас не касается.

Пенелопа не знала, что значит слово «корви», но по тому, как усмехался офицер, скорее всего, это являлось каким-то унизительным оскорблением. Сопротивление только разозлило бы похитителей, дало бы им повод заставить ее подчиниться. Ранение еще больше затруднит попытку побега. Пиа еще не понимала, как выберется отсюда, но она не хотела уничтожать свои шансы, заставляя офицеров сердиться и давая им повод думать, будто девушка станет проблемой. Ее шансы на выживание были слишком малы.

Пиа встала на колени. Склонив голову, она начала изучать террористов. Брок научил ее некоторым приемам самообороны, но она не могла сражаться с двумя вооруженными солдатами на их территории.

Почему они выбрали именно ее? Пенелопа изначально была мишенью или они воспользовались тем, что встретили одинокую женщину? Похищение было спланированным или случайным?

— Ч-что случилось с человеком, с которым я была? — спросила Пиа.

— Молчать.

Может, Джонатан все же сбежал и отправился за помощью. В данный момент Брок в любом случае уже понял, что она пропала. Муж будет искать ее, но не зная, кто похитил Пенелопу, он не будет знать, с чего начинать. Обнаружить Пиа — все равно что искать частичку звездной пыли во Вселенной. Невозможно даже для кибер-оперативника. Они могли спрятать ее, где угодно — на космическом корабле, космической станции, планете, спутнике, астероиде. Если, конечно, похитители не решат, что лучше убить Пиа.

Если бы только не это ограбление! Черт бы побрал этого Виво! А если он тоже участвовал в заговоре? Виво мог намеренно выманить Пиа из бального зала, чтобы похитить. Если бы она не заглотила наживку. Ни одно украшение не стоило жизни!

Дверь открылась. Офицеры выпрямились. Пенелопа подняла голову. В комнату вошел мужчина.

— Джонатан! — ахнула Пиа. Он был жив! Сначала Пенелопу пронзило облегчение, но затем пришло смятение. Значит, ее помощника тоже похитили.

Реальность просачивалась в ее сознание, словно расползающееся адское пламя. Пиа встряхнула головой, не веря в истину.

Джонатан вошел без сопровождения.

Одет в серую униформу, украшенную военными медалями.

Без улыбки. Никакого узнавания. Просто пристальный взгляд и злобная ухмылка.

— Нет… нет! Что здесь происходит? — Слезы покатились по щекам Пиа. Она, пошатываясь, встала на ноги.

Офицер, который ранее ударил ее, поднял руку, но Джонатан остановил его резким жестом, подтверждая ужасающую правду.

— Оставьте нас, — приказал он на сиплом обдибиановом языке, его произношение и тон так отличались от того дружелюбного отлично поставленного голоса.

Террористы вышли, оставив их наедине.

— Видимо, нас так и не представили должным образом. Я — командор Джоракс из Ламис-Одж. Слава Великому и Ламани, перевоплощенному пророку.

Как такое возможно?

— Ты же терранец! Как ты можешь предавать своих людей? — Планету. СП. Свою семью. Друзей.

«Меня».

— Я вовсе не с Террана. Я происхожу из Ламис-Одж.

Не может быть. Надбровный нарост Ламис-Одж был таким же своеобразными, как шесть глаз у арканианцев, или голубая кожа у малдонианцев, или слизь у слизняка. Пенелопа коснулась своего лба.

— Я был горд пожертвовать знаком избранного народа Великого, чтобы лучше служить Ламани. Мой нарост удалили с помощью пластической операции, чтобы я мог прикинуться человеком и проникнуть в СП. — Джоракс провел пальцем по татуажу на лбу. Маскировка. Благодаря этому он скрывал шрам после удаления нароста. — Однажды, когда я выполню свою миссию, то с помощью хирургии верну нарост.

— Я же была знакома с твоими родителями! — всхлипнула Пиа. — Они — люди.

— Ты познакомилась с терранцами, которые усыновили меня, забрав из детского дома… куда я был помещен, чтобы вписаться в общество Земли. Мой сир и его пара живы, здоровы и до сих пор обитают на Ламис-Одж.

Джонатан — услужливый, дружелюбный, эффективный помощник — не существовал. Он обманул Пенелопу… обманул весь Союз Планет. Только у Брока сыграло шестое чувство — подозрительность киборга — в отношении мужчины. Когда Пенелопа вспомнила ту откровенность, с которой она при Джонатане и с нимобсуждала стратегию СП, то по спине девушки пробежал холодок.