ГЛАВА ВТОРАЯ

Хармони

Самолет подбросило вверх, затем вниз, и я ухватилась за край сиденья. Брат Стефан сказал мне, что это называется турбулентностью. От странного ощущения полета, меня замутило, и я крепко зажмурила глаза.

— Хармони, ты в порядке? — донесся до меня ласковый голос сестры Руфи, и мою руку накрыла её теплая ладонь.

— Это… это так странно, — открыв глаза, ответила я.

Сестра Руфь с беспокойством смотрела на меня.

— Согласна. Сколько ни летаю, а все равно никак не привыкну.

Она ободряюще мне улыбнулась. Я обернулась на брата Стефана. Он смотрел вперед, глядя куда-то в пустоту. Затем повернулся ко мне и одарил меня натянутой улыбкой.

Наклонившись ближе, он сказал:

— Это потому, что это маленький самолет. В юности, когда я ещё жил во внешнем мире, то летал на тех, что побольше. Помню, перелёты так на нервы не действовали.

Мои губы тронула улыбка, но самолет снова нырнул вниз, и она тут же исчезла. Я сильнее вцепилась в подлокотники кресла, от чего у меня побелели костяшки пальцев. Снова закрыв глаза, я старалась дышать сквозь нарастающую от воздушных ям и резких толчков панику.

Я попыталась подумать о чем-нибудь приятном. Вспомнила оставленный мною дом. Мне там очень нравилось. Нравилась жаркая погода, но больше всего — царящая там семейная атмосфера. У меня внутри всё сжалось, как только я подумала о том, куда мы направляемся — о Новом Сионе.

По сравнению с другими, разбросанными по всему миру общинами, наша коммуна в Пуэрто-Рико была совсем маленькой. Большинство людей проживали свои дни в уединении. Как семья. Мы держались друг друга. Мы друг о друге заботились — никакой боли, никаких предубеждений.

Мы были счастливы.

А потом умер Пророк Давид.

Его место занял его наследник, Пророк Каин, и сразу же начал объединять свой народ. Общины закрывались одна за другой, и последователи возвращались в Новый Сион, чтобы поддержать нашего лидера.

Наша община присоединилась к репатриации последней.

Я оглядела салон маленького самолета. Всего на борту было менее тридцати человек; большинства из них я не знала. Я встречалась взглядом с незнакомыми мужчинами и женщинами. Их эмоции очень отличались. Одни были счастливы покинуть Пуэрто-Рико. Другие казались страшно напуганными.

С той минуты, как нас всех собрали сегодня утром, многие относились ко мне с подозрением. Сейчас некоторые смотрели на меня именно так.

Я быстро повернула голову, мне под кожу просачивалась паника и страх. Я не просто так скрывалась ото всех этих людей. Меня окружали только те, кто обо мне заботился... те, кто не хотел причинить мне боль.

Я откинулась на сидении. Сестра Руфь крепко сжала мне руку. Взглянув на женщину, ставшую для меня одним из самых надежных опекунов, я почувствовала, как в сердце впился осколок отчаянья. Я увидела в ее глазах тревогу — это был тот же самый мучительный страх, который, как я знала, отражался и на моем лице.

Последние несколько недель брат Стефан, ближайший друг сестры Руфи, тоже был не в духе. Новый Сион. Наш страх перед Новым Сионом ощущался почти физически. Когда мы уже подлетали к нашему новому дому, у меня начали дрожать руки.

«Будь сильной, — подумала про себя я. — Ты должна быть сильной».

Я изо всех сил старалась глубоко дышать. Похоже, самолет успешно преодолел тот ветер, что держал нас в своей хватке, и все успокоилось. Высвободив руку из-под ладони сестры Руфи, я протянула пальцы и приподняла закрывающую моё лицо ткань.

Убрав ото рта легкий бледно-голубой материал, я тут же сделала глубокий вдох. Моя импровизированная завеса не слишком мешала мне дышать; сестра Руфь сделала всё, чтобы ее было легко и удобно носить. Но когда она ниспадала мне на лицо, я чувствовала, что задыхаюсь.

Сестра Руфь отвела мою руку, положив ее мне на колени. Она медленно покачала головой.

— Хармони, ты должна к ней привыкнуть.

Сестра Руфь прикрепила обратно бледно-голубую ткань и разгладила на моих светлых волосах точно такой же чепец.

— Я её ненавижу, — как можно тише призналась я, от досады стиснув зубы.

Глаза сестры Руфи наполнились сочувствием.

— Я знаю, ангелочек.

Я улыбнулась, тронутая ее отзывчивостью, но эта улыбка тут же померкла, когда она добавила:

— Но Пророк повелел, чтобы ты ее носила.

Я расправила ладонями своё длинное платье, такое же бледно-голубое, что и закрывающая мое лицо ткань, и подумала о новом Пророке. По слухам он был сильным и безжалостным. Должно быть, так оно и есть, раз он меня нашел. Мне удавалось жить в мире и спокойствии ровно до тех пор, пока несколько недель назад к нам не приехал один из последователей Пророка Каина, чтобы помочь с закрытием коммуны. Когда он велел каждому члену общины лично явиться к нему в жилище, меня и обнаружили.

Обнаружили и заклеймили… Окаянной сестрой Евы.

***

— Мне обязательно выходить? — спросила я брата Стефана, когда он открыл дверь в мою комнату.

Я увидела в его карих глазах сожаление и печаль, но он кивнул головой.

— Если ты не выйдешь, они сами за тобой придут. Они проверяют каждого члена общины, — сообщил мне брат Стефан.

У меня душа ушла в пятки. Чтобы как-то унять дрожь в ногах, мне пришлось свести вместе колени.

— Пойдем, — ласково сказал брат Стефан и протянул мне руку.

Низко опустив голову, чтобы не видеть переполняющего его глаза сочувствия, я положила в его ладонь свою дрожащую руку.

Брат Стефан вывел меня на улицу. Мне в глаза ударил яркий солнечный свет, и я зажмурилась. Вся община погрузилась в гробовое молчание, в этой тишине звуки моих шагов разносились словно раскаты грома.

— Хармони, это брат Эзра, — сказал брат Стефан.

Из груди вырвался прерывистый вздох. У меня по-прежнему дрожали пальцы, ноги тряслись, дыхание стало прерывистым… но я продолжала стоять. Я старалась быть сильной.

Перед моими глазами возникла пара ног в тяжелых ботинках. Мое сердце забилось словно сумасшедшее, лихорадочно проталкивая кровь и отдаваясь у меня в ушах. Затем моего подбородка коснулся палец и грубо приподнял мне голову. Я услышала порывистый вдох стоящего передо мной охранника.

По моему лицу пронесся легкий теплый ветерок, и я уловила запах брата Эзры. Мускус. От него пахло чем-то мускусным. Чем-то едва уловимым…знакомым.

— Подними глаза, — приказал брат Эзра тоном, не терпящим возражений.

Я молча досчитала до трех, а затем подняла голову.

Как только наши взгляды встретились, я увидела в его глазах блеск. Он убрал руку с моего подбородка и провёл ею по моим длинным светлым волосам. Легонько коснувшись пальцами моего лица, он внимательно всматривался своими голубыми глазами в мои тёмно-карие. По его губам поползла медленная улыбка.

Брат Эзра обратился к брату Стефану.

— Что это такое? Почему о ней не заявили раньше? Новый Пророк еще несколько недель назад разослал по общинам сообщение с просьбой проверить всех своих девушек. О ней следовало заявить для проведения нашего досмотра.

Брат Стефан сделал вид, что ничего об этом не знает. У меня душа ушла в пятки, когда брат Эзра повернулся к младшему охраннику.

— Свяжитесь с Пророком. Скажите ему, что мы, возможно, обнаружили одну окаянную.

Я закрыла глаза. Окаянную. Внутри всё похолодело от страха. Но я знала, что спорить бесполезно. Он не передумает. Глаза брата Эзры подтвердили его уверенность в своей правоте.

Я была шлюхой дьявола.

— Нет. Она не такая, — запротестовал брат Стефан, но брат Эзра решительными шагами направился прочь.

Я посмотрела на своих опекунов и обменялась с ними многозначительным взглядом. Я глубоко вздохнула, понимая, что время пришло. Но страх все равно просачивался в мои вены, словно густой яд. Мирная семейная жизнь в Пуэрто-Рико закончилась. Мы всегда знали, что рано или поздно этот час настанет. Но легче от этого не стало.

Очень скоро моя жизнь изменится навсегда…

***

— Меня бесит то, что из-за него мне приходится скрывать лицо, — произнесла я, чувствуя, как меня пробирает ненависть.

— Если Пророк объявит тебя подлинной окаянной, то будет держать подальше от паствы. Он хочет представить тебя своему народу только когда наступит подходящий момент. Хармони, они понятия не имеют о твоем существовании. Пророк явил, что это время — конец света. Пророческий брак между нашим лидером и окаянной так и не состоялся. Люди боятся, что без него все мы обречены на ад. Пророк Каин хочет жениться на тебе, чтобы показать, что мы — избранный Богом народ. Что Он нас не оставил.

От одной мысли о браке с Пророком к горлу подступила тошнота. Я никогда раньше не встречала пророка Каина. Я понятия не имела, какой он. Наши люди в Пуэрто-Рико всегда узнавали новости из Нового Сиона самыми последними.

Я мрачно усмехнулась. Очень скоро я выйду замуж за человека, которого не знаю. Несмотря на то, что это был мой долг, который некоторые сочли бы за честь, я не чувствовала ничего, кроме полного и неподдельного отвращения. От моего прошлого опыта общения с такими людьми, как он, у меня все еще остались глубокие шрамы на сердце... на теле.

В душе.

Сестра Руфь похлопала меня по руке. Я поморгала, проясняя зрение. Затем повернулась к ней, чтобы узнать, чего она хочет, и женщина указала на маленькое окошко рядом с ней.

Я наклонилась через нее и взглянула вниз. Но увидела лишь белые облака. Сестра Руфь подняла руку.

— Подожди, скоро они снова рассеются.

Я терпеливо ждала; потом, как она и предсказывала, небо очистилось. Я посмотрела на раскинувшееся под нами зеленое лоскутное одеяло, и у меня бешено заколотилось сердце. Внизу длинной чередой тянулись постройки. От невероятного размаха того, что я увидела, у меня округлились глаза.

— Новый Сион, — невозмутимо объявила сестра Руфь.

Нервно сглотнув, я окинула взглядом как можно больше священных земель. Самолет начал поворачивать, тем самым открыв мне прекрасный вид на гигантскую общину.