— У меня не было времени, — признался оперуполномоченный.

— Ну а в том?

— Видишь ли…

— Вот поэтому у тебя и память плохая. Сегодня же сходи в библиотеку и возьми что-нибудь, — тоном приказа сказал Сергей. — Нельзя же так, Лазиз. Ты — офицер милиции! Тебе ежедневно приходится сталкиваться с людьми.

— Теперь ты меня учишь, — жалобно усмехнулся Шаикрамов. — Нет, я не обижаюсь, — быстро взял он Сергея под руку. — Констатирую данный факт… Жизнь— сложная штука!

ГОРБАТОГО МОГИЛА ИСПРАВИТ

1.

Рита вздрогнула: в буфет вошел Анатолий. Нет, встреча с ним не испугала ее. Она просто не привыкла еще к новой работе. Ей все казалось, что люди с осуждением смотрели на нее. Правда, она пока ни от кого не слышала осуждающих слов. Наоборот, все в один голос заявляли, что ей давно бы следовало встать за прилавок. Потому что от нее как от телефонистки никакой пользы не было.

— Это вы? — вскинул голову Анатолий.

— Вы?! — удивилась в свою очередь Рита.

— Вы — фея в этом наряде!

— Я вам нравлюсь?

— Поверьте, я знаю толк в красоте.

— Все мужчины так говорят.

— Разве я похож на притворщика? Помните, у Пушкина? «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…»? Во-от… Это он о вас писал. Вы — божество, Рита. Чудное мгновенье. Хотите я сделаю для вас стихотворение?

— О!.. Простите, сюда идут. — На ее лице застыла обычная холодноватая улыбка. — Что вам угодно, молодой человек?

— Значит, дайте, пожалуйста, стакан водки и две бутылки пива, во-от, — как можно равнодушнее сказал Анатолий.

— Что еще?

— Двести граммов колбасы. Нет, не этой… Благодарю вас… Сколько с меня?

— Два рубля семьдесят копеек, — пощелкала костяшками счетов Рита. Она, казалось, совсем не обращала внимания на Анатолия — смотрела на женщину, подошедшую к буфету, даря ей ту же холодноватую улыбку.

Расплатившись, Анатолий направился к столику в углу кафе. Там сидел невысокий, коренастый мужчина лет сорока пяти. Он не спеша наливал в стакан пиво и пил маленькими глотками, тупо уставясь в пустую тарелку.

— Здесь свободно? — спросил Анатолий.

— Не занято, — не поднимая головы, хрипло ответив мужчина. У него было крупное угреватое лицо, такое красное, что, казалось, из него вот-вот брызнет кровь. Он держал стакан крепко, всей своей тяжелой пятерней, будто боясь, что его может кто-нибудь отнять.

Анатолий залпом опрокинул стакан водки и начал закусывать. Через минуту в его голове уже кружились кочующие из стихотворения в стихотворение рифмы. Он посмотрел в сторону Риты и, встретившись с ее взглядом, прошептал первые строки рождающегося четверостишия:

97

7—4836

Тебя увидел я, и снова Зажглась в груди моей любовь…

«Черт возьми, кажется, неплохо, — дожевал Анатолий колбасу. — Зажглась в груди моей любовь… Она, как вихрь… та-та-та… новом…»

У мужчины напротив, наверно, не было больше денег. Он уже с минуту упорно рылся в карманах, все с той же тупой настойчивостью разглядывая пустую тарелку.

«Угостить его, что ли? — подумал Анатолий. — Может, когда-нибудь пригодится? В конце концов, я не много Потеряю, если угощу его».

— Пей— Он наполнил стакан пивом. — Сегодня я именинник.

Мужчина ничего не сказал, но и не отказался от угощения: взял стакан и поставил его около себя.

— Как тебя звать? — спросил Анатолий.

— Степан, меня все знают… Хабаров я и так и далее. Ты приезжий?

— Здешний, — с неохотой ответил Анатолий.

— Здешний? Я тебя не знаю. Никогда не видел. Врешь ты, — сделал вывод Хабаров. — Не вертись, и так и далее, штаны прошоркаешь, — он отпил несколько глотков из стакана. — Может, тебе буфетчица понравилась? Не баба — черт в юбке! Хочешь, я тебя познакомлю с ней? Не пожалеешь… Конечно, все будет от тебя зависеть, и так и далее. В твои годы я тоже на кое-что был способный… Налей еще, — попросил Хабаров. — Я почему предлагаю тебе познакомиться с ней? Хороша уж больно, стерва! Ну давай за твой успех! Такие, как ты, нравятся бабам. Холост?

— Как тебе сказать, значит…

— Понимаю, чего уж там… Холостому человеку лучше живется, — пустился философствовать Степан. — Ты сам себе хозяин, куда захотел, туда и направился. Никто тебе ничего не скажет. Сегодня ты можешь с этой, — кивнул он в сторону Риты, — завтра с другой. Главное, чтобы честь свою мужскую соблюдать, и так и далее… Жаль, пиво кончилось. Ты посиди, я за деньгами сбегаю. Стоящий ты, видать!

— У меня деньги есть.

— У тебя есть, у меня нет… Я сейчас. Тут недалеко один знакомый живет, он даст… Ее пригласим. — Хабаров снова кивнул в сторону Риты. — Она сейчас освободится. Другая придет. В общем, сиди, никуда не уходи. Я быстро сбегаю. Договорились?

— Ладно, валяй, значит, — махнул рукой Анатолий. — Только не задерживайся. У меня нет времени.

— Я мигом, — пообещал Хабаров.

Анатолий вылил из бутылки остатки пива, поставил локти на столик и задумчиво уставился в противоположную стену. В голове снова забилось неоконченное четверостишие.

«Увидел я тебя, и снова зажглась в груди моей любовь, она, как вихрь…»

— Можно? — послышался рядом голос.

Анатолий перевел взгляд: около столика стоял высокий тощий мужчина с двумя бутылками пива.

— Занято.

— Извините.

Анатолий снова уставился в стену и вполголоса, пристукивая ногой, продекламировал:

Увидел я тебя, и снова…

Нет, что-то опять не то… Проклятый… Как его? Хабаров. что ли? Куда он девался?

Хабаров появился минут через тридцать. Он довольно подмигнул Анатолию и подошел к буфету:

— Два по сто пятьдесят и десять бутылок пива.

— Не много ли?

— За кого ты меня принимаешь! — хвастливо проговорил Степан.

«Вот о ком надо писать, — восхищенно произнес про себя Анатолий. — Настоящий человек! Ничего не жалеет».

— Видел, как она на тебя посмотрела? — подошел Хабаров к столику. — Ты будешь последним идиотом, и так и далее, если не познакомишься с ней!

— Все будет в порядке, не беспокойся! — развалился Анатолий на стуле. — Выпьем?

— Давай. Душа у тебя, и так и далее, нашенская, хотя обличьем ты на ученого смахиваешь.

— Тяни, значит!

— Так вот, я тебе про свою жену расскажу. — Степан выпил половину стакана и заговорил громко, наваливаясь всей грудью на столик. — С нею же не жизнь, а наказание, и так и далее. Только заходишь домой, как она к тебе, словно сумасшедшая: «А ну дыхни, идол!» Я, конечно, не позволяю ей издеваться надо мной. Однако сам понимаешь, к чему может привести такое насилие, и так и далее. Или вот еще пример…

— Разводиться тебе надо, — вяло проговорил Анатолий. Ему начинали надоедать бесконечные жалобы Хабарова.

— Ты это правильно сказал, я так и сделаю, вот увидишь. Вообще, если бы не дети, я бы давно ушел от нее. Зачем мне такая жизнь? У тебя, я вижу, дело другое.

— Я — поэт, — поднял Анатолий стакан с пивом.

— Как это понять? — откинулся назад Хабаров.

— Как хочешь, так и понимай, значит.

— Ты не обижайся. Я, к примеру, спросил это потому, что никогда не видел вашего брата.

— Ты, наверно, думал, что мы особенные?

— Ничего я не думал, зачем мне это! Прочти что-нибудь, а? Душещипательное такое… Давай выпьем сначала. Везет же мне, и так и далее!

Анатолий выпил, достал папиросу и. скосив глаза на Риту, застучал мундштуком по столику. Степан влюбленно смотрел на него, до конца еще не постигнув важности открытия нового знакомого.

— Экспромт хочешь?

— Чего?

— Экспромт?

— Это что? Водка какая заграничная? У нас, и так и далее, деньжат маловато. Не хватит, поди.

Анатолий покровительственно махнул рукой:

— Темнота!

Он снова, будто случайно, взглянул на Риту и, прикусив губы, взял в щепоть подбородок.

Поэт, устав от дел, недаром В кафе встряхнуть мозги зашел —

Он встретил здесь тебя, Хабаров,

И вдохновение нашел!

Степан, как поднес ко рту стакан с пивом, так и застыл. Это было совсем непонятное что-то. О нем, о Степане Хабарове, оказывается, можно говорить стихами!