У Павлика разбегались глаза. Первый раз он попал в город, да ещё в такой интересный! Вон с большого кирпичного дома снимают длинную вывеску с нарисованными на ней булками, сыром и колбасой. А вон большой грузовик-домовоз. На его открытой платформе стоит деревянный дом в два окошка. Можно жить в таком доме и ехать на новое место. Где ещё увидишь такое! А Вовка торопит, кричит:

— Павлик, чего отстаёшь?!

— Дом сейчас повезут. Целый дом!

— Подумаешь, дом!.. Их всё время возят. Пойдём скорее.

На школьном дворе громоздились составленные одна на другую парты. Рамы из школьных окон были вынуты, двери сняты с петель. Хорошо бы побегать по гулким пустым классам и длинному коридору, да нельзя. Некогда!

Под лестницей в кладовке хранились запасы писчего мела. Он лежал в большом коробе.

— Подымайте, — скомандовал Юрка. — Вынесем вон туда, а оттуда — в окно.

Заодно с коробом прихватил и огромное ведро, чтобы было чем наливать воду.

За дровяным сараем ребята нашли укромный уголок. Павлик и Минька расчистили место, поставили короб на два кирпича, а Юрка и Алик притащили от водопроводной колонки ведро воды.

Приподнимая общими силами ведро, чтобы вылить воду в короб, ребята только мешали друг другу и чуть было не поссорились.

— Чего топчешься? Только ноги давишь, — ворчал Вовка. — Снизу, под самое дно берись.

Павлик стал вместе с Минькой приподнимать ведро снизу, но тут вода плеснулась Алику на живот.

— Ой! — взвизгнул он, а потом засмеялся, потому что стало щекотно: холодные струйки воды текли по ногам.

— Подумаешь, рассмеялся! — хмурился Вовка. — Пустите, я сам.

Но трудно было ему одному справиться с ведром. Он пыжился, громко сопел.

— Ребята, — вот! — крикнул Павлик, сорвав с головы тюбетейку, только вчера подаренную ему матерью.

— Ага. Давай. Верно! — дружно подхватили ребята.

— А я буду фуражкой, — сказал Вовка. — Ничего, она высохнет.

Черпая воду тюбетейкой и фуражкой, Павлик с Вовкой вскоре наполовину опорожнили ведро и потом уже легко вылили из него оставшуюся воду в короб.

Вовка был прав. Павлик замер, наблюдая, как мел действительно впитывал в себя воду. Из щелей старого короба к ногам ребят потекли молочно-белые ручейки. Скоро образовалась целая лужа, словно тут вылили молоко. Ребята были очень взволнованы.

Мало того, что вода впитывается, она, просачиваясь, ста-

ловится вон какой белой! Что это за море будет, если оно окажется таким же забелённым? В нём и рыба не станет жить и нельзя будет купаться.

— Большим кому-нибудь надо сказать, — решил Вовка. — Павлик, пойдём. А вы стойте здесь, — сказал он остальным ребятам и нахлобучил на голову мокрый картуз.

За сараем был раньше забор, но его сломали. Можно было перепрыгнуть через канаву и выбежать сразу на улицу. Павлик обстрекался крапивой, но не обратил на это большого внимания.

По улице навстречу им шёл какой-то бородатый человек, ведя за собой на верёвке козу.

— Дяденька… — подбежал к нему Вовка. — Вы знаете, дяденька…

Испугавшись ребят или решив улучить удобную минуту, коза стремительно рванулась в сторону. Верёвка выскользнула из рук бородатого дяденьки.

— Ах, шут тебя… Держи её!.. — закричал он ребятам.

И Павлик с Вовкой пустились догонять козу.

Она бежала по пустырю, а за ней, извиваясь змеёй, волочилась по земле верёвка. Вовка упал в какую-то яму, и Павлику пришлось помогать ему выкарабкиваться. А коза за это время успела убежать далеко.

Они долго гонялись за ней. Казалось, вот-вот настигнут. То Павлик, то Вовка припадали к земле, чтобы схватить конец верёвки, но коза делала новый скачок. Наконец Павлику всё же удалось ухватить верёвку. К нему вовремя подоспел Вовка, и они вдвоём потащили козу к хозяину.

— Что б вас всех!.. — сердито ворчал он. — Бегаете вы тут, оголтелые! — вместо благодарности напустился он на ребят. — Видите, какая она пугливая.

— Вы знаете, дяденька… — пытался Вовка рассказать ему об опыте с мелом. — Мы налили воду, а она стала белая-белая…

— Значит, и море тоже будет от мела белым? — тревожно спрашивал Павлик.

Бородатый дяденька сдвинул лохматые брови, дёрнул поближе к себе козу.

— Какое такое белое море тут будет? Почему это так? — строго сказал он и отмахнулся от них. — «Мел, мел…» Мелете невесть что. Некогда мне тут с вами…

Он крепче намотал на руку верёвку и потащил за собой упиравшуюся козу. Павлик и Вовка недовольно покосились на него.

Но ведь нельзя стоять, ничего не предпринимая.

— Знаешь, — сказал Вовка. — Тут недалеко Клавдия Петровна, наша учительница живёт. Давай ей расскажем.

— Давай.

И они побежали к учительнице. Но не только Клавдии Петровны, даже дома её не нашли. Вовка, стоя на разровненном пустыре, недоуменно озирался: казалось, что тут никогда никакого дома и не было!

— Тут вот жила она. Рядом с водокачкой, — смущённо говорил Вовка.

Водокачка стояла, а дома около неё нет.

— Ладно, — переменил решение Вовка. — Бежим.

Павлик бежал за ним, не зная куда. Но вот они пробежали ещё немного, и показался школьный двор с сараем, у которого они проводили свои опыты с мелом и где их оставались дожидаться ребята. Павлик только что хотел вслед за Вовкой перепрыгнуть через канаву, как навстречу им из-за сарая выскочили перепуганные Алик и Минька, а за ними, потирая ухо, выбежал раскрасневшийся, как рак, Юрка.

— Безобразники!.. Озорники!.. — доносились со школьного двора чьи-то сердитые выкрики.

— Что, а?.. Что?.. — допытывался Павлик у Миньки. — Что случилось?

Оказывается, пока Павлик с Вовкой гонялись за козой и разыскивали дом учительницы, Юрка привёл свою мать, работавшую сторожихой в школе, чтобы показать, какая лужа молочно-белой воды натекла из-под короба: неужели таким же будет море?

Мать посмотрела, покачала головой и, недолго думая, ухватила цепкими пальцами Юрку за ухо.

— Что ты натворил?! — закричала она. — Кто же это

подбил тебя на такое?.. — А ну — марш отсюда, чтоб глаза мои не видали!.. Ну, чем теперь станут на досках писать?.. Чем?.. — сокрушалась она. — Безобразники!.. Озорники!.. — Последние её слова Павлик и Вовка слышали, когда подбегали к сараю.

Очень беспокоила ребят судьба будущего моря, а теперь к этой тревоге прибавилось ещё опасение, что придётся отвечать за испорченный мел. Могут ведь не поверить, что они совсем не думали баловаться. А узнает учительница или сам директор школы, тогда неприятностей не оберёшься. На тот год, например, Миньке и Павлику надо будет поступать в первый класс. Вдруг учительница скажет, что ей таких мальчишек не надо. Вовка предупредил, что в первом классе учительница самая строгая.

— А ты хотел ей про мел рассказать! — заметил Павлик.

Что делать? Как быть?

Павлик долго и уныло бродил с ребятами по городским пустырям. Видел груды битых кирпичей с окаменевшими наростами когда-то скреплявшей их извести и крошево старой штукатурки со следами мела. Думал о том, что ведь в каждом доме и печи мелом белили, и потолки, даже наружные стены домов. Сколько же этого мела, приставшего к обрушенной штукатурке и к кирпичам, останется здесь, на месте сломанного города? Набежит вода и растечётся мутным потоком. Какое же море будет? Забелённое, как молоком?..

И у него вдруг мелькнула мысль, как избежать этого.

— А давайте сделаем так, — сказал он ребятам, — чтобы море не было белым. Давайте?

— А как?

— Я знаю как, — убеждённо проговорил Павлик. — Все белые куски соберём и в яму их покидаем, а потом сверху землёй засыплем. Давайте!

Ребята некоторое время молчали, обдумывая его предложение, а потом Минька задумчиво произнёс:

— Вот если бы синьки достать… много-много… тогда и вода будет синяя. Я видел, как мама стирала, а потом в корыте подсинивала. Вода синяя-синяя, — тоненьким голоском заключил он и зачем-то прижмурил глаза.

Но где же достать столько синьки, чтобы её хватило на целое море?