Нетрудно убедиться, что этот закон явно не проводится в жизнь. В Великобритании, например, четверо из каждых пяти работающих детей нарушают его, соглашаясь выполнять опасные для их жизни или здоровья работы либо работая сверх нормативов. По свидетельству английского журнала «Нью стейтсмен», эти «неподходящие» работы являются не исключением, а правилом. «Пять лет назад, — пишет журнал, — руководство органов системы образования Камбрии решило действовать. Оно провело изучение нескольких школ графства и выяснило, что там используется труд от 7 до 10 тыс. детей. Вид работы варьировал от безвредной до в высшей степени опасной. Двое детей работали с 23.30 до 5 часов утра на погрузке живых цыплят в грузовики. В среднем они переносили в неделю по 19 тыс. цыплят. Многие дети получили травмы на работе обычно нелегальной. Некоторые травмы были серьезными. Один ребенок погиб во время доставки молока» ¹⁰.

Основываясь на результатах обследования, представители органов системы образования Камбрии потребовали пресечь эксплуатацию детского труда и увеличить число инспекторов, осуществляющих контроль за работодателями. Однако состав инспектирующих кадров так и не был расширен, а вопрос о нерегламентированном детском труде вскоре был снят с повестки дня, поскольку владельцы ферм, составлявшие влиятельный клан в этой области, были остро заинтересованы в сохранении статус-кво. В итоге в том же году было выдано 352 официальных разрешения на наем детей и 6500 детей продолжали трудиться нелегально, не будучи застрахованными ¹¹.

Если отбросить специфику местных условий, то ситуация в Камбрии весьма типична. В Испании, например, в одной только Барселоне и ее провинциях за 10 лет санкциям за нарушение законов, регулирующих детский труд, подверглись 1785 предпринимателей. Однако эти меры явились каплей в море: они не могли остановить широкого найма малолетних, вынужденных трудиться, чтобы оказывать материальную помощь своим семьям. Как отмечает журнал «Камбио-16», в этом отношении не существует большой разницы между испанскими провинциями: маленькие андалусцы выполняют такую же тяжелую работу, как и наваррцы, галисийцы, уроженцы Кантабрии и Экстремадуры, хотя в Андалусии такие примеры встречаются чаще всего. Дело в том, что в этой провинции трудоемкие сельскохозяйственные работы на более продолжительный срок поглощают огромное количество детского труда ¹².

В Декларации прав ребенка, одобренной Генеральной Ассамблеей ООН еще в 1959 г., указывается, что «ребенок должен быть защищен от всех форм небрежного отношения, жестокости и эксплуатации… ему ни в коем случае не должны поручаться или разрешаться работа или занятие, которые были бы вредны для его здоровья или образования или препятствовали его физическому, умственному или нравственному развитию» ¹³. Несмотря, однако, на то что декларацию ратифицировало подавляющее число государств, масштабы использования детского труда продолжают расти. При этом предприниматели стремятся найти социально-экономическое и даже педагогическое обоснование полезности и рациональности подобной эксплуатации. Так, по словам директора британской организации «Соушл афферс юнит» К. Уотерхауза, наличие 2,5 млн школьников в Великобритании, совмещающих временную работу с учебой, можно рассматривать как положительный факт для экономики, потребителей, а кроме того, для самих малолетних подрядчиков. «Конечно, дети являются источником дешевого труда, — признается К. Уотерхауз, — но это имеет свой позитивный смысл, так как высокая заработная плата могла бы испортить их» ¹⁴.

Указывая на особое «воспитательное» значение низкой оплаты детского труда (в Великобритании, в частности, каждый десятый ребенок получает менее 50 пенсов в час), работодатели оставляют в стороне вопрос о вреде для здоровья отдельных видов производств, в которых занята существенная часть малолетних тружеников. Они также не хотят обращать внимание на проблему слабой успеваемости работающих детей, серьезные пробелы в их образовании. В то же время зарубежные исследования, касающиеся влияния ранней трудовой деятельности на поведение учащихся в школе, прямо указывают на то, что дети, работающие по найму, проявляют, как правило, меньше способностей и трудолюбия в процессе учебы, не отличаются примерным поведением, часто пропускают уроки, с трудом овладевают учебной программой ¹⁵.

Вполне очевидно, что не забота о трудовом воспитании детей, а прибыльность их использования в капиталистическом производстве служит главным мотивом привлечения предпринимателями детской рабочей силы. Об этом свидетельствует и тот факт, что, пользуясь крайне неблагоприятной ситуацией на рынке труда, где выпускникам школ становится все труднее найти работу, хозяева предприятий прибегают к новым формам эксплуатации подростков, суть которых заключается в бесплатном использовании их труда. Речь идет о так называемой пробной работе, когда предприниматели дают возможность старшим школьникам бесплатно трудиться на предприятии в течение нескольких месяцев перед окончанием школы, как бы принимая их на испытательный срок и резервируя за ними рабочее место.

По данным западногерманской газеты «Дойче Фольксцайтунг», в Северном Рейн-Вестфалии (ФРГ) были отмечены сотни случаев приглашения школьников на предприятия на такого рода условиях, хотя официально это запрещено законом ¹⁶. Понятно, что по истечении срока лишь немногим «стажерам» удается получить оплачиваемое место на предприятии и не всегда на продолжительное время.

Еще менее согласуются с «педагогическими» мотивами такие крайние формы проявления эксплуатации детей, как вовлечение их в сферу преступного бизнеса или лее прямая продажа в фактическое рабство. «Ярмарки живого товара» характерны не только для развивающихся стран. И в таких промышленно развитых государствах, как, например, Италия и Испания, на исходе XX в. имеют место случаи открытой передачи детей родителями в рабство фермерам.

Английские авторы Джеймс Чаллис и Дэвид Эллиман в книге «Работающие дети сегодня» рассказывают о судьбе итальянского мальчика Микеле Колонны. Хозяин выдавал ежемесячно семье Микеле небольшую сумму денег и 8 кг сыра. Превращенный фактически в раба, 10-летний подросток выполнял работу, которую выдержал бы не каждый взрослый. Вставать приходилось в 3 часа утра. Изо дня в день, без выходных, одни и те же обязанности: вычистить стойла, стеречь стадо до захода солнца, а затем еще надоить молока, сбить масло… Так продолжалось четыре года. И нервы ребенка сдали. Наступила развязка: мальчик покончил с собой.

Поэтому не случайно исследованием проблем детского труда все в большей мере начинают заниматься существующие в ряде государств национальные общества по борьбе с рабством. В докладе, представленном в ООН одним из таких обществ в Великобритании, подчеркивается, что современное рабство детей приобретает самые разнообразные формы, такие, как продажа подростков преступным лицам, привлекающим их к контрабанде наркотиков или иной незаконной деятельности, в том числе в сфере порнобизнеса[2], или, например, принуждение малолетних к попрошайничанию на улицах. Согласно докладу, хотя последнее нельзя назвать работой в буквальном смысле слова, это широко распространенная форма эксплуатации несовершеннолетних, которая приносит очевидный доход, все более превращаясь в одну из разновидностей организованного бизнеса. Так, в конце 70-х годов ребенок, просивший милостыню на улицах Севильи, мог собрать за день около 600 песет, что фактически соответствовало размерам минимальной заработной платы. Основная масса детей делала это под нажимом взрослых. По официальным данным, из 700 и более детей, которых задерживает ежегодно на улицах Мадрида департамент по борьбе с нищенством, только 10 работают на самих себя ¹⁷.

Факты о бесчеловечном обращении с детьми в мире капитала еще раз подтверждают ту истину, что в обществе, основанном на эксплуатации человека человеком, господствующий класс подчиняет своим интересам жизнь всего класса неимущих независимо от их возраста и пола. В итоге бремя экономических трудностей, ощутимо возросшее в 70— 80-е годы, которое капитал старается переложить на плечи трудящихся, вынуждены нести и малолетние граждане «свободного общества». В условиях непрекращающегося роста стоимости жизни они все раньше оказываются втянутыми в механизм капиталистической эксплуатации.