- На разной высоте разная температура, - ответил Володя.

- Правильно. А ну-ка, Володя, измерь температуру здесь.

Володя вытащил градусник, положил на камень.

«Как интересно, - вертел головой Баяр, - хоть сто лет живи и то всего не узнаешь!»

Звено поднималось всё выше и выше. Вокруг сплошным зелёным ковром расстилался низкий хвойный лес, преграждая дорогу. Не шумели на ветру вершины. С ветки на ветку перелетали с писком красивые клесты. Любимое лакомство этих птиц - кедровый орех.

- Стланец! Кедровый стланец! - радостно закричал Баяр и бросился вперёд.

Кедры действительно стлались, и это было красиво и необыкновенно. Баяр представил: вот за ним погоня, а по такому лесу не только бежать, но и ходить трудно. Пришлось бы ползти на четвереньках под распластанными ветвями.

Он жадно разглядывал новые места.

С трудом продрались ребята через первую полосу кедрового стланца. Думали - дальше легче, а впереди оказались камни и снова кедры.

Упрямо шагая вверх, путешественники попали в туман. Растительность становилась беднее. Кедровые стланцы исчезли. Сквозь пелену тумана ничего не было видно. Становилось всё прохладнее, одежда почему-то отсырела. Сбоку, почти на уровне деревьев, висело облако, точно огромный потник. Внезапно его будто полоснуло золотой саблей, и тотчас же оглушительно загрохотало в самое ухо.

- Что это? - шарахнулся Баяр и пощупал намокший пиджак.

- Не видишь, что ли, дождь, - ответил Володя.

Баяр посмотрел вверх:

- Однако туч над нами нет. Или мы сами залезли в облако? - Глаза его разгорелись, он стремительно оглядывался, боясь что-нибудь прозевать. - Эх, крыльев нет - никогда ещё в облаках не бывал!

В это время совсем рядом полыхнул огонь, и можно было подумать, что гора с гулом лопнула.

- Вот это да! - прошептал Баяр.

Георгий Николаевич усмехнулся, даже для него попасть в середину облака было новинкой.

Наконец путешественники вышли из облака. Над вершиной Алханая синели ласковые небеса, а внизу, заволакивая долины и горы, текли чёрные тучи, развесив дымные полосы до земли. Дальние сопки, увалы виднелись сквозь них, как маленькие кочки.

- Под нами - дождь, над нами - солнце,- бормотал Володя.

- Если на самолёте лететь, наверное, так бывает, - проговорил Баяр. - Вот интересно!

- Да, что и говорить, не всегда такое увидишь,- откликнулся Георгий Николаевич, опершись на камень.

Все камни здесь походили на гладкие купола юрт - нет острых выступов, камни точно полированные.

Внизу виднелось бесконечное море зелени, сопки бугрились волнами. Наконец они на вершине Алханая!

Баяру здесь было так хорошо, привольно и ново, что не хотелось уходить, и он сел на каменную плиту.

- А говорили, где-то здесь озеро, - разглядывал он гладкую вершину горы. Он был уверен, что если Алханай потухший вулкан, то на его вершине есть кратер, заполненный водой.

- Георгий Николаевич, а скоро подойдёт другая группа? - спросил Володя.

Учитель глянул на часы:

- По плану - через час.

Володя смотрел в бинокль. Перед ним возникали дальние горы и сопки. Среди хребтов, в туманной дымке, выделялась одна вершина.

- Что это за гора? - показал Володя.

- Сохондо, - сказал Георгий Николаевич.- Отсюда до неё почти триста километров.

- Эге, высокая!

- Алханай полтора километра над уровнем моря? - допытывался Баяр.

- Около.

Толстяк Эрдэмтэ от удивления свистнул.

- Ещё бы немного повыше и лежали бы на нём вечные снега, - сказал Георгий Николаевич. - На десять дней раньше приди - ходили бы по снегу.

Эрдэмтэ и Эхишэ готовили обед. Баяр с ребятами побежали за дровами. Володя заполнял дневник звена.

Георгий Николаевич снял пиджак, соломенную фуражку, сел на камень и посмотрел в бинокль. Но не сиделось. Почему-то тревожно было на душе. Звено Тумэна Ухиновича должно уже было прийти. Не случилось ли чего?

Георгий Николаевич то беспокойно ходил, то снова садился, нетерпеливо поглядывал на часы. Всякое может случиться. Что же делать? В это время он услыхал крики учеников:

- Идут! Ура! Наши идут!

Но долгожданная встреча не была радостной…

Тумэн Ухинович подходил мрачный и задумчивый. Всегда весёлый, смелый, ловкий Батор сейчас шёл рядом с ним странно угрюмый. И все ребята были притихшие.

«Что-то случилось», - понял Георгий Николаевич и протянул руку Тумэну Ухиновичу. Тот огляделся по сторонам:

- Цырен к вам не приходил?

Посыпались вопросы:

- Что такое?

- Цырена потеряли?

- А где он?

Тумэн Ухинович рассказал о том, что видел Батор у «Храма-Ворот».

- Он разве суеверный?-удивился Георгий Николаевич.

- Его бабушка всегда заставляла молиться! - крикнула Субади.

- Немедленно в поиски, - сказал Георгий Николаевич. - И вот что, ребята, найдём Цырена, чтобы никаких насмешек. Молчите, как будто ничего не случилось, а Тумэн Ухинович поговорит с ним сам

Быстро пообедали, уточнили по карте маршруты, разбились на две группы и начали спускаться по южному склону горы.

В разных местах разносились призывные крики:

- Э-гей!

- Ау-у]

- Цыре-ен!

«Ей! У-у! Ей!» - дразнили горы и леса.

И опять всё захватывала мёртвая тишина. Только осторожно шумели могучие деревья. Внезапно затрещали сучья под лапами убегающего зверя.

- Кто это? - испуганно зашептала Субади и схватила руку Батора.

Он изобразил на лице ужас, задрожал, шепча:

- Медведь!

- Где? - ещё больше испугалась Субади и так стремительно повернула голову, что косы её стегнули по лицу Батора.

- Вон, вон! Из-за дерева смотрит!

Субади прижалась к Батору, а он расхохотался.

- Вечно ты с глупыми шутками! - рассердилась Субади, толкая товарища.

Скалы преградили путь. Взбираясь по Камням, Петя глянул на вершину утёса: там в алых лучах заката замерло маленькое, стройное животное с небольшими рогами.

- Ох ты, красавица! - шепнул Петя и дёрнул за рукав Батора.

- Кабарга! Скорей фотографируй!

Петя схватился за фотоаппарат, но кабарга птицей порхнула за камни.

- Эх, жаль! - чуть не заплакал от досады Петя. - Такой бы снимок для альбома!

- Субади, ты похожа на кабаргу, - удивлённо проговорил Батор.

Она засмеялась и тоже мгновенно упорхнула за камни.

Опять звали Цырена, сходились на условленных местах, расходились.

Стемнело. Сразу тайга показалась гуще, таинственней, непроходимей.

Батор освещал траву и тропинки карманным фонариком. Петя и Субади вздрогнули - с чернеющей скалы донёсся не то плач, не то хохот, не то блеяние козы. И кто-то где-то испуганно закричал.

- Что это? - замерла Субади.

- Пустяки, горный бекас, - успокоил Батор и заботливо посветил ей под ноги.

- Разве никто не знает сказку о бекасе? - спросил Тумэн Ухинович.

- Нет, нет, расскажите! - попросила Субади.

…У скалы горел костёр. Ребята ужинали, а Тумэн

Ухинович певуче рассказывал:

- Приехал однажды бекас в гости к перепёлке. Она сидела на яйцах. А в гнёздышке было двадцать яиц. Прикрыла она их серыми крылышками; как пуховыми платочками. «Чьи же это яички?» - удивился бекас. «Мои», - ответила перепёлка. Вздохнул бекас, отказался от угощения, отправился домой, где спокойно спали в гнезде всего лишь два яйца. Посмотрел на них бекас и полетел на вершину утёса. «Крошка-перепёлка имеет двадцать яиц, а я, бекас-великан, - только два. Полечу к бурной реке и утоплюсь». Поднялся он в воздух, бросился в реку, но испугался и резко взмыл ввысь. Говорят, с тех пор бекас всё время поднимается в высоту, падает камнем, кричит и плачет, боясь смерти, но, не долетев до земли, снова взмывает к небесам.

- Ох бедный! - пожалела его Субади.

- Разве бекас большой? - задумчиво спросил Петя.

- Почти такой же, как перепёлка, - усмехнулся Тумэн Ухинович.