[6] Господин (госпожа) официальное или вежливое обращение в Японии как к мужчине, так и к женщине

[7] Божество приносящее счастье

[8] Моя госпожа

[9] Жизненная сила

Глава 7

— Вот древний-древний сад, который вижу я во снах,

Где солнца майский луч игривый призрачно отсвечен,

Цветы увядшие безвкусны, они в серых все тонах,

А стен развалины пробудят размышленья о прошедшем.

Лоза ползет в укромных уголках, и мох в пруду,

Беседку чаща задушила темнотою и прохладой,

А на безмолвных майских тропах редко травы я найду,

И запах тлена плесневелый здесь сильней всех ароматов.

И не найти живых существ в совсем забытом месте том,

И за оградой тишина не отзовется звуком эха,

Но я иду, я жду и вслушиваюсь в поиске своем,

И знаю, что тот сад рожден веленьем сгинувшего века.

Я буду часто вызывать виденья дня, что больше нет,

И взгляд на серый-серый вид откроет в памяти мне дверцу.

Печаль утихнет, и я вздрогну, вдруг поняв простой ответ:

Цветы поникшие — надежды, сад же — это мое сердце[1]. — Прочитал ей Лино.

— Как Сакурай?

— Не лучше и не хуже. Никак[2].

— Жаль! — Сказала Элизабет.

Он посмотрел на нее, Анджолино.

— Не жалей его. Ему это не нужно.

— А что ему нужно, мой ангел?

Усмешка на алых губах Тэнгу[3].

— Тогда в Вентури, я спросил Алину, чего ты хочешь? И она ответила мне «Не тревожиться. Успокоиться. Это возможно?».

Ёкай[4] задумчиво добавил:

— Я не сказал ей правду.

— Ты все сделал правильно!

— Есть такие люди, Элизабет… им нельзя говорить правду!

Элизабет посмотрела на Лино.

Однажды в осеннем лесу встретились человек и Тэнгу… Они встретились у дерева Гинко, расколотого надвое грозой, в стволе, которого выросла Сакура. Дерево Гинко — это их жизни, а Сакура — это их Судьба.

Ночью раздался звонок. Звонил телефон Лино. Это была Мэри, и она просила Лино помочь ей. Мэри Гара приехала за ним даже сюда, на остров в Индийском Океане, в закрытый город! И он поехал, он бы не смог не поехать!

[1] Говард Лавкрафт?!

[2] Ремарк Триумфальная арка «Мне не лучше и не хуже. Мне — никак».

[3] Сверхъестественное существо из японской мифологии

[4] Сверхъестественное существо из японской мифологии

Глава 8

Находясь в порядке, ждут беспорядка; находясь в спокойствии, ждут волнений; это и есть управление сердцем.

Сунь Цзы. Искусство войны

Параллельная жизнь (Parallel Life)

Существует книга «Теория Параллельной жизни», где один профессор выдвинул версию, что человек может прожить чужую жизнь, в точности её повторив. Так, например, Кеннеди в точности повторил судьбу Линкольна… Ким Сок Хён в свои 36 лет, признан самым молодым корейским судьей по уголовным делам. Ему не на что жаловаться. Красив, богат, умен, да еще рядом прекрасная жена и маленькая дочурка. Но всё это счастье рушится в мгновение ока. В один прекрасный день жену Ким Сок Хёна жестоко убивают. Главным подозреваемым по делу проходит мужчина по имени Чжон Су Ён, который «имел зуб» на Ким Сок Хёна. Чжон Су Ёну предъявляют обвинение в убийстве и дело закрывают. Но всё оказывается не так просто… Опираясь на Теорию Параллельной жизни, выясняется, что судьба Ким Сок Хёна очень схожа с судьбой судьи Хан Сон Чжуна. 30 лет назад Хан Сон Чжун, так же как и Сок Хён, стал первым самым молодым корейским судьей по уголовным делам. Его жена и дочь были так же зверски убиты. Создается ощущение, что Ким Сок Хён живет жизнью Хан Сон Чжуна… только уже через 30 лет…

Элизабет не могла уснуть. Дождь стал бурей. Сятихоко растревожил Муссонный ветер.

Элизабет вспомнила Сен-Шарль и ветер, который французы называли «Ледяной любимый». Лино сказал ей тогда «Будьте осторожны с этим ветром, мадам, он влажный и холодный. Если постоять на нем полчаса, то можно обнаружить что ваша одежда промокла насквозь!».

Она вспомнила Жана говорящего ей «Вам нравится мой город, Лизетт?».

В его машине-танке, звучал голос Леонарда Коэна «First We Take Manhattan».

— Ils m’ont condamné à vingt ans d’ennui[1].

Он смеялся, Дьявол из Франции.

Элизабет вспомнила «Лхаса, Дайтро и Риэн… Ночами она приходит к дому Повешенного, встает под его окнами, и ждет.

— Чего она ждет, Лино?

— Она хочет как тот принц, разбудить поцелуем Совесть!

Он задумчиво произнес:

— ЛХАСА, ДАЙТРО И РИЭН…

Black Autumn рядом с ними… «Nigredo».

— Повешенный? — Спросила его Элизабет. — Почему?

— Висящий. Прекрасный юноша висит вниз головой… Он должен страдать, но он не страдает»[2].

[1] «Меня приговорили к двадцати годам тоски» — слова из песни «First We Take Manhattan»

[2] Карты Таро — Повешенный

Глава 9

У аромата слив

О прошлом я спросил.

Но лишь луны весенней тень

На рукаве моем

Безмолвно отразилась…

Фудзивара-но Иэтака

Она обняла его, прижалась к нему, женщина, которую он не забыл.

— Я нашла опухоль, Гермес…

Лино вспомнил Fantozzi, Уго Фантоцци, женщины не замечают его, а коллеги не помнят как его зовут… Неудачник? Или ему просто не везет?

— Покажи! — Сказал он, Мэри.

Она заглянула ему в глаза, женщина, которую он помнит…

Глава 10

Я всегда был одержим одной мыслью: осуществить заветное желание, которое состоит в том, чтобы, даже если мне суждено пережить семь перерождений, каждый раз возрождаться самураем клана Набэсима.

Хагакурэ

Кан читал Азан. Он читает каждое утро. Элизабет слушала. Она вспомнила «Не равны добро и зло. Оттолкни зло тем, что лучше, и тогда тот, с кем ты враждуешь, станет для тебя словно близкий любящий родственник».

— Станет ли? — Спросила она, Лино.

— Станет! — Сказал ей он.

— Почему?!

— Потому, что ты сложила свое оружие[1]!

Сгоревшие амбары (Les granges brûlées)…

Двое людей встречаются однажды, чтобы расстаться навсегда, но перед расставанием почувствовать странную близость…

Симона Синьоре, Ален Делон.

Лино тоже чувствует это к Мэри, ответственность? Не за нее даже, а перед ней!

[1] Коран (41:34)

Глава 11

В стратегии важно видеть отдаленные вещи, как если бы они были близкими, и отдаленно смотреть на близкие вещи.

Миямото Мусаси

Он вошел в кухню, мужчина в алом плаще.

— Вы завтракаете без меня??? Вы меня разлюбили?!

Он снял перчатки, черные, лоснящиеся.

— Что вы кушаете?

Лино сел на стул, рядом с ней…

— Кашу.

Элизабет засмеялась.

— Кашу? С чем?

— Ни с чем.

— Как скучно.

Он встал, снял свой плащ, положил его на спинку стула, подошел к холодильнику, достал клубнику и мед.

— Так будет вкуснее!

Лино вновь сел рядом с ней.

— Ты рассказывала мне о Shigurui[1] — Одержимые смертью.