Высказавшись, Фармер умолкнув, вытер платком вспотевший лоб, внимательно всмотрелся в задумчивые глаза молодого человека и, пожевав губами, совсем притихшим голосом произнёс:

— Прощай Бобёр, мы с тобой больше никогда не увидимся, осталось мне совсем немного, моё время на исходе. Будь дерзким, расчётливым и решительным и тогда никто будет не в силах тебя остановить. Единственное что прошу, невзирая на несовершенство человеческой натуры, не становись жестоким и беспринципным человеком, это губительный путь ведущий прямиком в бездонную пропасть, выбраться из которой практически нереально….

— Я непременно учту ваше пожелание. — Также тихо, отозвался Бобёр, внезапно ощутив, как холодные мурашки пробежали между его лопаток. Промолчав несколько, он поднялся и, одёрнув армейский комбинезон, сказал:

— Я благодарю вас за всё и в особенности за советы, они были для меня далеко не лишними. Сейчас мы идём в бой, будет жуткое по своему накалу сражение за обладание стратегическими планетарными системами Новой Тортуги и Хипори. Мы их, без всякого сомнения, отвоюем и возьмём под свой контроль, но в результате на нас набросится вся армада вторжения, так что передайте Лорду-спикеру, Великобритания получит в ближайшее время столь необходимую передышку, но лишь на короткое время, впрочем, как и всё человечество в целом. Как там будет дальше, только одному Богу и известно….

— Непременно передам, — ухмыльнулся Фармер, — но повторюсь, береги себя, ты скоро ты станешь мишенью номер один. Береги себя парень, ты нужен живым.

Тяжело вздохнув, Фармер с плохо скрываемой печалью, натужно улыбнулся и сказал:

— Не буду тебя больше отвлекать, впереди тебя ждёт страшное сражение. От всей своей души желаю тебе и твоим людям одержать блестящую победу над врагом рода человеческого. Прощай Пётр, да поможет тебе Бог….

Попрощавшись, Фармер не дожидаясь ответа, отключил связь, оставив Бобра в крайне задумчивом состоянии, но слишком задумываться он, не стал, отложив это на более подходящее время. Сейчас же необходимо было, полностью сосредоточится на предстоящем сражении, которое должно было начаться буквально с минуты на минуту.

За время разговора в Фармером, боевые эскадры заняли позиции и вперёд пошли малые разведывательные корабли и, как только табло обратного отчёта показало нули, вперёд двинулись малые разведывательные корабли, а спустя некоторое время пошли минные тральщики. Разведчики обнаруживали скрытые минные заграждения, а тральщики, не теряя времени, разбрасывали миниатюрные заряды и двигались к следующим заграждениям и, всё это происходило под покровом невидимости. Пока противник ничего не замечал, хотя его системы объективного контроля работали на полную мощь, но так долго продолжаться не могло и рано или поздно враг должен был обнаружить движение хорошо скрытых кораблей. Так оно, в конце концов, и произошло через три часа после начала операции, операторы систем объективного контроля заметили что-то неладное и запустили разведывательные беспилотные аппараты.

Разведывательным аппаратам потребовался ещё час чтобы, наконец, разобраться, что вообще происходит и только в этот момент вступили в действие тяжёлые артиллерийские равелины. Первые же залпы орудий главного калибра нанесли тяжелейшие потери в кораблях противника и основательно повредили его оборонительные линии. После первых минут хаоса и суматохи командование противника взяло ситуацию под свой контроль и незамедлительно стало разворачивать первый эшелон обороны.

Несмотря на серьёзные потери от плотного огня главного калибра артиллерийских равелинов, противник перестроился и стал активно отвечать и выстраивать вторую линию обороны. Враг был опытный и действовал в сложившихся для него крайне невыгодных обстоятельствах грамотно и весьма эффективно, но все, же внезапность нападения играло свою роль. Потери, понесённые в первые минуты штурма Хипори, невозможно было восполнить, что не давало командованию врага заткнуть все образовавшиеся в обороне прорехи, чем и воспользовался адмирал Верещагин командовавший общим штурмом, запустив несколько волн гончих торпед с дальних дистанций.

Чуть больше половины торпед были сбиты на подходе, но остальные, пробив защиту, уничтожили около десяти процентов кораблей, а следующие волны разнесли в щепу всю первую линию обороны, а отдельные торпеды достали даже корабли второй линии обороны. Столь стремительный разгром первой линии, вызвал панику в рядах противника, но его командование жёсткой рукой взяло всё под контроль и вновь взялось переформировывать вторую линию обороны и подводить резервы для формирования третьего оборонительного пояса.

Сдаваться враг не собирался, да и отступать ему было совершенно некуда, его командование понимало, что победить ему с таким соотношением сил не представляется возможным, он собирался всеми силами выиграть время, для подхода тяжёлых эскадр армады вторжения. Вырваться он уже не мог, даже если бы захотел, проход был наглухо заблокирован несколькими эскадрами, под прикрытием которых осуществлялась установка мощного крепостного минного заграждения с поясами автоматических торпедных платформ. Планетарная система Хипори была заблокирована, штурм продолжался. Адмирал Верещагин не спешил и действовал исходя из необходимости, достигать максимального успеха при минимальных затратах и боевых потерь, что ему вполне удавалось.

Постепенно напряжение накалялось, как и ожидалось, враг отчаянно сопротивлялся и, хотя результативность его огня была достаточно низка, потери всё-таки были, главным образом среди автоматизированных эскадр. Потери были даже несколько ниже прогнозируемых, но всё равно достаточно чувствительными, восполнить их в ближайшее время не представлялось возможным. На Надежде и так который месяц все работали в авральном режиме, клепая боевые корабли и боеприпасы с запасными ремонтными комплектами. Они и так уже далеко вышли за рамки возможного, создав мощный боевой флот с хорошо отлаженной системой снабжения и ремонта без всякой поддержки со стороны….

Бобёр всё это время внимательно следил за ходом сражения, не забывая при этом контролировать свою зону ответственности охраны тыла наступающего флота, пока всё было спокойно. Разведывательные зонды дальнего радиуса действия развёрнутые далеко за пределами системы Хипори какого-либо движения не фиксировали, до подхода к противнику подкрепления оставалось ещё несколько суток и это как минимум. Волчьи стаи на всём протяжении пути будут пощипывать врага, не давая ему, в полной мере сосредоточится на задаче деблокады стратегически для них важной Хипори, что непременно приведёт к задержке. Каждая отвоёванная минута капала в копилку будущей победы, но радоваться было преждевременно, самое трудное только начиналось….

Прервав свои размышления, Бобёр скосил свой взгляд и экран секретной связи и увидел мелькающий огонёк настойчивого вызова. Глубоко вздохнув, он снял наушники с ларингофоном и включил соединение. На экране появилось сосредоточенное лицо генерала Гудзы, руководившего обороной планетарной системы Бастиона.

— Здравствуйте Константин Георгиевич. — Поприветствовал Бобёр бывшего своего куратора.

— Здравия желаю командующий. Отлично, оборону держим крепко, враг пока не рискует пойти на масштабный штурм. По нашим сведениям, противник три часа назад снял с боевого дежурства сорок шесть эскадр, в составе которых находится тридцать два авианосца и ста восемнадцати тяжёлых артиллерийских равелинов. Вся эта сила в экстренном порядке направлена на Хипори. Помимо этого, основные силы той части армады вторжения, которая оперировала на главных торговых маршрутах и блокировала их, в спешном порядке также разворачивается и направляется в район Хипори. — Улыбнувшись одними губами, отчитался генерал, но, несмотря на отсутствие всякой мимики на лице, глаза его сияли, задуманный план сражения пока воплощался без сучка и задоринки. Командование противника действовало, так как и было просчитано, что позволяло захватить и удержать минимальными силами планетарную систему Новой Тортуги.