кая же артиллерия высокими боевыми качествами в войнах на Кавказе никогда не отличалась — ни меткостью огня, ни скорострельностью. Русские пушкари даже в гораздо меньшем числе всегда превосходили ее в бою буквально во всем.

Сам султанский паша благополучно добрался до Карской крепости. Но привел он с собой только пять-шесть тысяч человек расстроенных и деморализованных войск. С такими малыми воинскими силами нечего было и думать о новом нападении на российские пределы. Впору самому угрожало садиться в осаду и защищаться от русских за древними крепкими стенами крепости Карс.

Однако Высочайшего предписания Императора Александра I на перенос военных действий на территорию Блистательной Порты кавказский главнокомандующий не имел. Думается, что Юсуф-паше в силу такого обстоятельства на той войне крупно повезло. От Арпа-чая противник его даже не преследовал.

Победители после битвы занялись тем, что начали сбор трофеев, в числе которых оказалось больше двух десятков орудий. Потерь воины-кавказцы понесли несравненно меньше, чем их противник. Собственно говоря, серьезно пострадало от артиллерийского огня только пехотное каре генерал-лейтенанта барона Розена, да и то в самом начале Арпачайского сражения.

После церемонии отпевания и погребения павших на поле брани, которых похоронили в братской магиле, увенчанной скромным деревянным крестом, русские войска переправились обратно на левый берег Арпа-чая. Гудович решил на всякий случай поостеречься. Он выслал вперед от себя верст на 20 сторожевые конные партии. Но те одна за другой возвратились с одинаковой вестью — неприятель нигде не усматривался, дороги были свободны от вражеских засад.

Вскоре в Тифлис в ставку кавказского главнокомандующего пришло из Санкт-Петербурга указание заключить перемирие с эрзе-румским сераскиром. Юсуф-паша оказался этому несказанно рад, проведя в напряженном ожидании прихода русских войск под стены Карса не один день.

Арпачайская победа имела двойную важность. Во-первых, сильному войску Оттоманской империи перед самой государственной границей России было нанесено полное поражение. После такого урока неприятель и думать не смел о новом вторжении в российские владения на Кавказе. Собранная сераскиром Эрзерума армия в своем первоначальном числе надолго перестала существовать.

Во-вторых, следствием Арпачайской победы стало то, что многотысячные персидские войска, стоявшие в полной готовности всего в 35 верстах от места битвы, немедленно ушли в свои пределы. Персия так и не стала в ходе русско-турецкой войны 1806— 1812 годов союзницей Оттоманской Порты на Кавказе.

О заинтересованности шахских военачальников в исходе сражения говорит следующий факт. Отряд иранской конницы сотен пять числом с дальних высот наблюдал за ходом событий на берегах Арпа-чая. И исчез с горизонта только тогда, когда выдвинутые далеко вперед дозоры персов воочию убедились в полном разгроме и окончательном бегстве турок.

Персидский шах со всей изысканной восточной любезностью поздравил царского главнокомандующего на Кавказе с блистательной победой, пожелав дальнейших успехов на поле брани. А наследный принц Персии Аббас-мирза прислал в подарок великолепного иноходца в богатом убранстве. В посланиях шаха и его старшего сына-наследника генерал-аншефа графа Ивана Васильевича Гудовича величали не иначе. 'как начальником непобедимых войск.

Убедившись, что государственная граница в районе Гумр находится в безопасности, Гудович отвел войска назад в Грузию. Он постарался разместить их так, чтобы надежно прикрыть пути возможного вторжения собранных воедино турецкой и персидской армий. Владыкам соседних стран кавказский главнокомандующий просто не доверял, прекрасно познав их историческое вероломство.

За разгром турецкого воинства на реке Арпа-чай военный вождь на Кавказе получил заслуженную, высокую награду. 30 августа 1807 года Император Александр I Павлович подписал указ о производстве в генерал-фельдмаршалы двух заслуженных полководцев.

Первым из них был престарелый князь Александр Александрович Прозоровский, долгие годы командовавший войсками Императрицы Екатерины II Великой, затем ее сына и теперь внука. Вторым был граф Иван Васильевич Гудович...

НЕУДАЧНЫЙ ПОХОД НА ЭРИВАНЬ

Из соседней Персии в Тифлис приходили тревожные известия. При шахском дворе только и говорили о скором военном походе в Грузию с тем, чтобы изгнать оттуда русских и вновь обратить

грузин в былое повиновение иранцам. И это были не просто воинственные пожелания. С помощью французских инструкторов шло формирование и обучение регулярных войск и артиллерии. Глава государства Фетх-Али-шах и наследный принц Аббас-мирза хотели видеть свою армию европеизированной.

При этом Персия не собиралась ни заключать с Россией мирный договор, ни размежевывать общие государственные границы. Более того, в Эриванской крепости персидских войск становилось все больше и больше. Разведка из-за кордона постоянно приносила только тревожные известия.

Тогда генерал-фельдмаршал граф И.В. Гудович решил предупредить персидское нашествие на Грузию. Он сам предпринимает поход на Эривань, хотя под его командованием было всего шесть тысяч войск. Войска эти были хорошо испытаны в боях, но все же малочисленны. Поход состоялся в сентябре 1808 года. Такими решительными действиями кавказский главнокомандующий намеревался отвести большую беду от грузинских земель.

Русские войска прошли населенную армянами Шурагельскую область беспрепятственно. Только верстах в 15 от Эриванской крепости дорогу нашей колонне попыталась было преградить персидская конница. Но когда кавказцы стали разворачиваться для боя, она ушла прочь. Без сопротивления занимается важный в военном отношении Эчмиадзинский монастырь, расположенный на подступах к Эривани.

Правивший в ней Гассан-бек бежал из собственной столицы, не надеясь отстоять ее вооруженной рукой. Вместо себя начальствовать многотысячным персидским гарнизоном он оставляет брата.

Русские войска стали осадным лагерем на берегах реки Занги. Охватить сильную крепость со всех сторон хотя бы сторожевыми отрядами у Гудовича сил в наличии не имелось. С высоких стен Эривани такую слабость осаждающих усмотрели сразу и не промедлили совершить сильную вылазку. Но навстречу атакующим персам вышел батальон гренадер и в рукопашной схватке заставил нападавших укрыться за крепостными стенами.

Устроив войска в осадном лагере, генерал-фельдмаршал отправил от главных сил два небольших отряда. Он предусмотрительно послал генерал-майора Портнягина стать заставой напротив бродов через недалекую реку Араке, чтобы избежать прямого удара в свой тыл. Такое решение оказалось как нельзя кстати.

Стойкий в бою Портнягин, старый кавказец, имея под командованием всего один Нарвский драгунский полк и немного пехотинцев при четырех полевых орудиях, оказался там на месте. Дважды его атаковали и дважды он отличался, каждый раз не давая вражеской коннице прорваться мимо сторожевой заставы к Эриванской крепости и прогоняя персов обратно за Араке.

Другой отряд под командованием генерал-майора Небольсина пошел берегом Аракса на юг и занял Нахичевань. И там русские отбили попытку персидских войск под предводительством самого наследного принца Аббас-мирзы переправиться через Араке.

Пока гремели выстрелы на берегах Аракса, положение дел перед осажденной Эриванью не менялось. Гудович крупнокалиберной осадной артиллерии не имел, и противник это знал. Сильный численно гарнизон, имея достаточно различных припасов, из крепости больше не выходил, явно не желая принимать боя в открытом поле. К тому же скорая помощь от шаха виделась вполне реально. Персидские вестники пробирались в Эривань почти беспрепятственно. ^'

Все же кавказский главнокомандующий приказал поставить на противоположном берегу Занги осадную брешь-батарею. Составленная из полевых пушек и трех мортир, отбитых у турок, она Повела сосредоточенный огонь по указанному участку крепостной стены. В ней периодически удавалось пробивать небольшие бреши, которые осажденные, однако, каждый раз ночью заделывали.