Я: Ты не спишь? Мне нужна психологическая помощь.

Проходит несколько секунд.

Пиппа: Ага. Как будто я должна спать в два часа ночи. Как дела, chica? Твой отпуск не такой расслабляющий, как должен был быть, мм? Я тебе советую, воспользуйся предлагаемым массажем от привлекательного парня. Это все, чем я могу помочь тебе прямо сейчас.

Я ненавижу, что мне пришлось солгать Пиппе о внезапной необходимости уехать, но ее бы хватил удар, если бы она узнала, где я нахожусь на самом деле. И с кем. И что именно собиралась сделать. От всего этого. Все запланированные действия заставили бы ее голову взорваться.

Я: Массаж! Да! Я собиралась посетить его. Но вот насчет расслабляющего сомневаюсь…

Пиппа: Ага, ага. Я знаю, почему ты не можешь уснуть, женщина. И тебе известно, что я не одобряю это.

Я: Я не могу ничего поделать.

Пиппа: Найди другого парня, который отвлечет тебя от мыслей о нем! Иди и пофлиртуй с гавайскими серферами!

Я: А что если я не хочу гавайских серферов?

У меня едва получается набрать следующую часть сообщения. Чтобы признать это для самой себя.

…Что если я хочу только его?

Пиппа: Значит, мы обречены.

Пиппа: Не волнуйся, chica. Я поддержу тебя вне зависимости от того, что ты решишь. Просто, полагаю, что для тебя найдутся более хорошие парни. Попытайся поспать, ок?

Провожу следующие полтора часа, стискивая в руках телефон, размышляя о том, что, возможно, она права? Обречена ли я, если пойду по этому пути? Не могу ничего поделать, потому что думаю, что так и есть. Да. Я бы хотела этого. Я бы хотела. Уже какое-то время хотела с Зетом отношений. Просто я думала, что он не хочет этого, но теперь все стало более ясным.

Ха! Таким же ясным, как и мутная грязь.

Я сворачиваюсь в клубок, прижимая колени к груди. Мне просто необходимо поспать; Пиппа права в этом. Я прикрываю глаза и пытаюсь заставить себя провалиться в сон, но все бесполезно. Особенно когда разносится гулкий рев далеко в пустыне. И с каждой секундой звук меняется. Раскаты грома. Просто замечательно. Пустынные штормы невообразимо беспощадные и громкие. Нет ни единого шанса, что я смогу уснуть, пока он не пройдет.

— Abrir la puerta! [4] 

— Que están aquí! [5] 

Выкрики слышатся снаружи громко и близко. Это охранники, Тео и его друзья, которые охраняют ворота. И я знаю испанский достаточно, чтобы понять, что они кричат с просьбой открыть ворота. Что они прибыли, кто бы ни были эти они. Я выбираюсь из кровати, поднимая опущенные жалюзи, чтобы посмотреть, что это за чудовищный шум, и стекло в раме начинает дрожать

Байкеры.

Выходит, что это никакая ни гроза, а байкеры, въезжающие через главные ворота в бордель, их так много, что я теряю им счет. Гладкие черные машины рычат, как раненные животные, и звук смеющихся мужчин заполняет двор. Мое сердце так отчаянно колотится в груди, что я могу чувствовать, как пульсирует каждая часть моего тела.

— Ребел, — говорит Зет. Звук его голоса глубокий и злой, как и рычание байков. — Это банда Ребела. — Он смотрит на меня у окна совершенно спокойный, его обнаженная грудь купается в ярком белом свете, что исходит от головных фар байка, который проникает через окно.

— Кто такой Ребел?

Зет прикрывает глаза.

— Кто-то очень плохой. Кто-то, кого ты не захочешь знать.

Я просыпаюсь до рассвета и начинаю пристально рассматривать потолок. Мне на самом деле не следовало волноваться из-за моего кошмара наяву, принимая Слоан за кого-то другого, только не тогда, когда я на самом деле не спал. Я размышлял над многими вещами. Как разрешить всю эту долбаную ситуацию. Первым делом, встал так тихо, как только мог и вышел из комнаты. Тут чертовски жарко в течение дня, но ночью в пустыне ужасно холодно. Во время быстрой прогулки облака пара клубятся от моего дыхания. Байки, выстроенные в линию вдоль виллы, вызывали во мне волнение. Я пересчитываю их: одиннадцать. Одиннадцать долбаных байков, принадлежащих МК «Оставляющие вдовами». Не ожидал такого. Я думал о многом, но Ребел, появляющийся тут со своими парнями, даже не входили в список моих сраных догадок, который теперь, вероятно, пополнился. Его головное МК находится в Нью-Мехико. Вчера, он, предположительно, сразу же отправился в путь, как только поговорил по телефону с Хулио, и ехал круглые сутки, чтобы добраться сюда. Это хреновый знак. Тряска яиц на протяжении тринадцати часов у бензобака сделают кого угодно злым. А исходя из того, что я слышал о Ребеле, его и так очень легко вывести из себя.

Но опять же, как и меня.

Вернувшись в комнату, вижу, что Слоан все еще спит. Ее волосы рассыпаны по подушке так, словно в них свили гнездо птицы, на щеке странные отметины от подушки; какая же она чертовски красивая. Я чувствую себя совершенно лишним, стоя тут и рассматривая ее, поэтому прохожу по комнате и делаю это настолько громко, что можно поднять мертвеца.

— Зет?

Я замираю, когда поднимаю матрас, на котором спал, и поворачиваюсь, вижу ее, сидящую на кровати и моргающую своими огромными сонными совиными глазами.

— Прости, я не хотел будить тебя. — Да, конечно, чего я, черт побери, хотел так это разбудить тебя. — Нам, вероятно, следует поговорить о сегодняшнем вечере. — Сегодня Хулио и Ребел — два важных ублюдка, заперты в одном здании, с неизвестно каким количеством людей, что само по себе не предвещает ничего хорошего. И мы с ней посреди этого дерьма. Да, я больной ублюдок. Почему спросите вы? Потому что есть большая вероятность, что Хулио убьет меня. А также большая вероятность, что Ребел узнает Слоан. И несмотря на это, мой член твердый, когда я думаю о том, чтобы трахнуть Слоан на этом вечере.

— Да? Каков план?

— План такой, ты сейчас оденешься и спустишься на завтрак. Никто еще не проснулся. Мы можем поговорить и позавтракать. — Мой живот урчит так, словно горло было перерезано, и я голодал на протяжении многих дней. Мне нужно подкрепиться. А еще нужно поскорее убраться из этой долбаной комнаты, прежде чем я потеряю рассудок и заберусь в кровать к Слоан.

Она приглаживает волосы рукой, и, должно быть, это имеет смысл, судя по тому, что за чертовщина творится с ее волосами; ее глаза округляются, но она лишь пожимает плечами. Мне нравится это в ней. Что ей похрен на то, как она выглядит.

— Отлично, — говорит она, выбираясь из кровати. На ней одета только футболка и трусики, и лишь один вид ее обнаженной кожи заставляет мой член твердеть в джинсах. У девчонки ноги от ушей.

— Можно рассчитывать на кофе?

— Черт возьми, да. Я позабочусь об этом.

Я был прав. Жители виллы все еще спят, когда мы спускаемся в столовую, которая располагается рядом с кухней. Только прислуга Хулио не спит, готовя еду для гостей и подготавливая закуски для сегодняшнего небольшого шоу. Я беру две чашки кофе, тарелку с нарезанными фруктами и два свежеиспеченных бублика и расставляю это все на небольшом столике в углу комнаты, ожидая прихода Слоан. Она очень быстро собирается, и это еще одна черта, которая мне так нравится в ней. Последняя девушка, которую я ждал, провозилась около часа со своими волосами и макияжем. Слоан же, как я отмечаю, нанесла совсем немного макияжа: лишь тушь на ресницы и блеск на губы, ее волосы еще влажные. Она выглядит так, будто небрежно высушила их полотенцем, и острые кончики выглядят темными, оставляя мокрые участки на футболке, через которую просвечивается грудь. Чертовски горячая девочка.

— Оххх, кофе, — стонет Слоан, прикрывая глаза, когда делает первый глоток. Я задумываюсь, понимает ли она, что ее действие являет собой порно. Хотя сомневаюсь, смотрит ли она вообще порно. Так или иначе, стояк, который натягивал мои джинсы, только «улегся», а теперь все вернулось в тройном размере. Я в ярости этим утром, и совершенно не понимаю почему.