– Ладно, попробуй. Только сначала убедись, что ракеты не на боевом взводе.

Пока он это говорил, ему в голову пришло решение проблемы.

– Ха! Придумал! Ханне, отступи на квартал назад. Патрик, как только мы остановимся – вы стрелишь одной ракетой по улице перед солдатами. Только невзведенной!

Де Конинг повернулся обратно к управлению, после чего поднял вверх руку с поднятым большим пальцем – сигнал, что понял мысль Гарри. Винт взревел, давая задний ход, и 25-тонная машина, ускоряясь, двинулась по улице назад, остановившись примерно в пятидесяти метрах. Над головой Аким услышал лязг – это пришла в боевую готовность левая ракетная установка. При этом звуке он невольно содрогнулся и вознес короткую молитву Небесам. Потом грохот, шипение – ракета покинула пусковую трубу.

РБД почти отвесно взлетела в небо и тут же, почти так же отвесно, ринулась вниз – выглядело так, будто она сейчас врежется в баррикаду и перепугавшихся солдат. Последние уже собрались бежать, но тут ракета врезалась в асфальт перед ними, не взорвавшись – тем не менее, ударной волны от падения хватило, чтобы сбить их с ног и швырнуть оземь.

Немедленно свистнул лазер «Дж. Эдгара» и толстый красно-голубой луч пропорол поднятое ракетой пыльное облако, вонзившись в баррикаду. Еще до того, как он пробил себе дорогу насквозь, танк разогнался. Лазер отключился и прежде, чем пехотинцы смогли подняться на ноги и закрыть брешь, Аким и его люди прорвались на другую сторону.

Если быть точными, – заявил Аким, – до сих пор нам не требовалось стрелять по людям, – он стукнул рукой по деревянному столу, – До сих пор мы ограничивались материальным ущербом, – он сделал глоток из стакана.

До сих пор, – мрачно повторил Хорхе, – Но кто знает, как долго это еще продлится? – он скривился, – Вообще-то, мы должны радоваться, что у нас на борту нет пулеметов. При нашем вооружении, как минимум, никто не может всерьёз требовать от нас стрельбы по пехоте.

Официантка принесла Патрику темного «Тимбикви» и Хорхе воспользовался возможностью поставить ей на поднос пустой стакан и тоже заказать еще один. Официантка бросила вопросительный взгляд на остальных, и Аким с Ханне также кивнули.

Ханне скептически усмехнулся.

– Сегодня утром, однако, мы оказались дико близки к этому. Я не знаю, как вы, но когда я вербовался в ЛВС, я не подписывался стрелять по людвигсхафенцам. Меня от этого просто тошнит, – словно в подтверждение, он стукнул себя кулаком по животу и издал неприличный звук.

Хорхе Оливейра кивнул.

– Понимаю, – подтвердил светловолосый связист, – Как-то я себе всё это иначе представлял.

Аким сам удивлялся тому, до чего упорно продолжали сопротивляться некоторые отдельные части. Значительная часть гражданского населения попросту занималась своими делами, хотя и с определенным недоверием к новому руководству, назначенному делкордовскими командирами без всяких выборов. Однако из-за того, что состояло это руководство из местных политиков и бизнесменов, находившихся ранее в оппозиции, смену власти приняли достаточно спокойно. Сопротивление оказывали прежде всего военные. Пояснить это Аким мог лишь тем, что люди Нойманна на местах эти армейские подразделения поддерживали – для того, чтобы дать ему возможность проявить себя, добиться повышения и назначения в экипаж одного из танков, оборудованных делкордовскими спецкристаллами.

А чтоб меня покрасили! – голос Хорхе Оливейры звучал так, словно он сам не верил тому, что видел на экране радара. – У нас впереди по курсу – мех!

Что??? – хором воскликнули трое остальных членов экипажа.

Невозможно, – запротестовал Аким, – наши танки разобрались со всеми мехами, стоило тем приземлиться.

Тем не менее, он пробежал пальцами по клавиатуре и отобразил радарную картинку на своем командном экране. В самом деле – сенсоры показывали боевой мех, взявший курс на столицу. Впрочем, точнее определить, что это за машина, пока было невозможно.

Тут что, приземлялись какие-нибудь корабли, о которых мы не знаем? – спросил сверху Шюрманн.

Если и так, то о них не знает никто, – ответил Аким. Он принял решение. – Хорхе, доклад в гарнизон. Ханне, курс на мех. Хочу, как минимум, знать, что это за тип. Патрик, орудия на боевой взвод.

Экипаж танка работал, как хорошо смазанный механизм. Даже Патрик успел взвести свои орудия, одновременно задавая недоуменный вопрос:

Ты это серьезно? Там же боевой мех! Кто знает, насколько тяжелый. А у нас – даже не полноценный танк!

Но-но, попрошу без оскорблений! – отбрил с водительского места Ханне. – До сих пор наш «Эдгар» был для тебя вполне себе танком.

Ты знаешь, о чём я, – услышал он в ответ. И, конечно же, он знал – впрочем, Аким тоже. 25-тонная разведывательная танкетка – не противник для боевого меха, по крайней мере – без делкордовского секретного оружия. Он не знал, откуда вдруг вынырнула эта боевая машина, но если к этому приложил руку агент Нойманн, то при определенных обстоятельствах это могло оказаться его шансом, который нельзя упускать. Он напряженно следил за монитором. До того момента, как они окажутся достаточно близко, чтобы идентифицировать загадочную машину, оставалось совсем немного времени.

– Ответ из гарнизона, – доложил Хорхе. – Мы должны идентифицировать мех, но сами оста ваться на расстоянии. Они отправили сюда танковое звено. «Гоблины».

Этого можно было ожидать.

Неожиданно символ меха на мониторе Акима замигал. Компьютер наведения захватил машину и обшаривал теперь базу данных. Через мгновение появилась идентификация. Брови Акима поползли вверх и у него отвалилась челюсть.

«Флеа»! – закричал Хорхе из радиорубки. – Ущипните меня!

Чего? Ты шутишь? – переспросил Патрик. Со своей массой едва ли в 20 тонн «Флеа» был легчайшим мехом из всех существующих, при этом гораздо более медленным, чем «Дж. Гу вер». – С этим даже мы справимся!

Аким только хотел было попенять бортстрелку за излишнюю самоуверенность, как Ханне стукнул себя ладонями по шлему.

Ну конечно! Металллолом старого Сандерса! Мне следовало сообразить раньше.

Аким склонил голову набок и переспросил:

Металлолом старого Сандерса?

Ханне засмеялся и дал ускорение, направляясь к меху.

У старого Сандерса есть участок далеко за городом, в чаще. И в одной из силосных ям торчит уже… я сам не знаю сколько времени… мех. Древний «Флеа». Я думаю, эта штука при надлежала его дедушке, а когда он демобилизовался, то забрал ее с собой – наверное, надеялся, что его дети когда-нибудь пойдут по его стопам. Из этого ничего не вышло. Все его дети и вну ки или не имели ни малейшего желания становиться мехпилотами, или не проявляли никакого таланта к этому делу – в любом случае, в машину так никто и не сел. Вот уж не думал, что старая жестянка вообще может двигаться, – он снова хохотнул.

Ну, двигаться-то она уж точно может, – уточнил Хорхе, – только, похоже, нас еще не заметили.

Я думаю, у него сенсоры не работают. Или тот, кто сидит за рычагами, не умеет управлять.

Ты прав, Патрик, с этим даже мы справимся. Эй, ребята, пошли поохотимся на меха!

Они выскочили из тени, отбрасываемой холмом, и увидели перед собой мех. Если у Акима и были какие-то сомнения относительно предположений Ханне – теперь они развеялись. «Флеа» был грязен и кое-где его изъела ржавчина – так что он почти слышал, как суставы птичьих ног машины под ящикоподобным корпусом жалобно скрипят при каждом движении. Может быть, это и было причиной, почему столь легкий мех так тяжело передвигался, но Аким в это не верил. Он был достаточно опытным мехпилотом, чтобы понять, что за управлением сидит новичок. «Флеа» двигался так беспомощно, что можно было подумать – кто-то пытается управлять им без нейрошлема.

Он улыбнулся.

– Хорхе, вызови гарнизон. Скажи им – мы догнали мех противника и сейчас с ним разберемся.

У него за спиной Патрик захихикал и открыл люки ракетных труб.

Мы должны сначала связаться с ним и спросить, кто там сидит, в этой коробке, – сказал Ханне, – может, мы справимся и так.