— Это я уже понял, — мрачно сказал Раймонд, — и ты прекрасно знаешь, что сейчас ей это не поможет. Я бы даже сказал, в каком-то смысле именно это меня и пугает.

Филька ловко составила на земле план каннибальского посёлка из веточек и шишек. Было решено обойти его вокруг и незаметно сверху плеваться в охрану отравленными дротиками, а потом, ползком, с маскировкой, пробраться к хижине.

— А дальше что? — с сомнением спросила Кора.

— А дальше – импровизация, — отрезал Раймонд. — Живее-живее-живее! Шевелите ходулями!

***

Эрика пришла в себя и не сразу вспомнила, что вообще произошло. Кажется, её в придачу к удару по голове ещё и обкурили чем-то. Девушка попыталась дотронуться до разбитого виска, но руку что-то держало. Вторую – тоже.

— Твою мать! Да меня же каннибалы похитили! — с ужасом осознала девушка и открыла глаза.

Она находилась в довольно жалкой хижине, сделанной из бамбука и глины. В сравнении с каменными домами их краснокожих друзей, условия жизни каннибалов явно оставляли желать лучшего. Вот поэтому они и трескают друг друга, не иначе.

Эрика, превозмогая боль и кружение, сумела-таки закинуть голову и разглядеть, что в головах у неё лежит огромный булыжник, и именно им придавлены верёвки, которыми она связана. Приподнять его и вытащить их оттуда никак не получалось. Ноги были связаны в лодыжках и привязаны к этой же верёвке, так что она могла их только сгибать.

— А что вообще за ерунда? — задумалась Эрика.

  Обстановочка как-то не вязалась с её представлениями о кухне каннибалов. И лежала она на куче какого-то сена, вероятно, служившей здесь матрасом. Что они тут ритуально делают с человеком, перед тем, как ритуально съесть его? Об этом как-то не хотелось даже думать. Снаружи, тем временем, начали бить в барабаны и что-то гундосить.

— Вот и надгробный камень уже тут как тут, — с привычным сарказмом подумала Эрика.

И тут она увидела совсем неожиданную хрень. Антонио! Он-то что тут делает?!

Юный истеричный отморозок, мерзко осклабившись, направлялся к ней из тёмного угла хижины, где, вероятно, дожидался пробуждения своей намеченной жертвы. Эрика хотела пнуть его, но он уселся вплотную к ней, и теперь было не дотянуться.

— Ну вот мы и остались с тобой вдвоём, крошка. Неизбежный финал, — слащаво прогундосил Антонио.

Эрика смотрела на него и понимала, что вот сейчас может произойти всё, что угодно. Он же уверен в своей полной безнаказанности. А что соображалка у него на уровне слегка недоразвитого пятиклассника — это они все уже наблюдали неоднократно. Вообще, налицо опасный диссонанс в развитии разума и гениталий. Первый порыв лаконично поинтересоваться, какого же рожна ему надо, был отметён. Надо заговаривать зубы и тянуть время, авось что-то изменится.

— Так это ты всё подстроил? Ты специально попытался проломить мне череп, чтобы меня похитили каннибалы? Они с тобой заодно? Как ты умудрился договориться с ними?! Это связано с тем, что ты нашёл на яхте?

— Слишком много вопросов, — Антонио очень наигранно и пафосно прижал короткие пальцы к вискам и зажмурился, — сначала дело, вопросы после!

— Да ты маньяк! Тебе лечиться надо! Быстро развяжи меня, скотина! — рявкнула Эрика таким тоном, что Антонио чуть не послушался.

— Тсс, ты очень категорична, — зашептал Антонио, пригнувшись к самому её уху, но держась при этом так, чтобы она не могла его укусить. — Ты сама ещё не знаешь, от чего пытаешься отказаться. А ты такая вкусненькая, ммм… — и он противным липким и скользким языком лизнул её ухо.

Эрика резко дёрнулась, и несчастный мозг, похоже, снова ударился о череп в том же месте. Сквозь головокружение пробилась жуткая догадка, и она уставилась на Антонио широко распахнутыми глазами.

— Так ты что, сам каннибал, что ли?! Ты поэтому Кору тогда покусал??

— Чего? Когда? — завис Антонио. Разговор развивался как-то совершенно не так, а он-то столько пафосных речей приготовил.

— Когда в машине целоваться лез, и она вся в синяках потом ходила! Ясно, почему ты с каннибалами спелся!

— Я… Да что ты ко мне пристала с этими каннибалами! Кора сама напрашивалась! Сначала вырядится, как стриптизёрша, кокетничает, улыбается, смеётся…

— Дышит, ходит, разговаривает. Существует.

— А потом строит из себя недотрогу! Кто бы удержался!

— Любой бы сожрал, конечно.

— Я не каннибал! — сорвался на визг Антонио.

— А чем ты лучше?

— Она сама напрашивалась! И ты, кстати, тоже!

— А я-то что? Я не одеваюсь, как стриптизёрша.

— Ты у нас слишком гордая и чопорная! Слишком сильной себя возомнила!

— Ага. Кто-то слишком скромный. Кто-то слишком умный. Кто-то слишком красивый. Кто-то просто — слишком живой. На ком-то одежды слишком мало, на ком-то слишком много. Ты ведь всегда найдёшь повод, да?

— Что ты несёшь вообще?!

— И всегда наш Антошечка не виноват?

— Не смей меня называть так!!!

— А собственно, почему? Зачем ты зовёшься так? Хочешь быть особенным? Или просто в школе гандоном дразнили?

— Заткнись!!!

— Антонио-гандонио. А что, так даже забавнее…

Антонио с размаху ударил её по лицу.