Следует отметить, что решительные действия органов власти буржуазной республики против надвигающегося фашизма, «кровопускание» в его руководящей группе путем строгого наказания и преследования ушедших в подполье путчистов, полный и действенный запрет НСДАП, подавление замаскированных организаций, ее заменяющих,— все это, вместе взятое, ослабило бы на длительное время правоэкстремистских противников Веймарского государства.

В. Реккерт: Не случайность, что шаги такого рода либо не имели места, либо были нерешительными. Бережное отношение буржуазной юстиции, да и всей государственной власти к правым говорило о том, что носители государственной власти и правая оппозиция были близки друг другу. Их связывало отдаленное родство. Они действовали в интересах господства капитала, хотя и по-разному представляли себе политическую организацию буржуазного общества.

К. Бахман: Фашисты хотели ликвидировать республику, чтобы установить вместо нее другую форму господства — фашистскую диктатуру. Она должна была создать для капиталистической собственности большую безопасность на длительный период и предоставить широкие возможности для получения прибылей и безграничной экспансии. Такая перестройка капиталистической государственности, если к тому же применяются и грубые средства путча, дело весьма рискованное. Как сделать риск по возможности минимальным — вот что стало на будущее одним из ключевых вопросор в дискуссиях о тактике между правыми буржуазными политиками и капиталистами.

В. Реккерт: Итак, через потрясение власти

к укреплению власти на длительное время?

К. Бахман: Одно есть плата за другое. В качестве основного условия относительно безопасной перестройки системы буржуазного господства мыслился раскол рабочего класса, поскольку это гарантировало капиталу возможность достичь цели без помех.

Письмо князя Ойленбурга-Хергефельда от февраля 1931 г различным лицам равного с ним звания:

«Полный крах немецкой экономики и бесперспективность того, что нынешняя правительственная система смогла бы добиться перемен, дали мне повод заняться национал-социа-г.истическим образом мыслей.

Если я правильно понимаю, радикальная перестройка, к которой стремятся национал-социалисты, приведет к кризисам, преодолене которых проблематично, но тут я все же оставляю надежду, в то время как нынешняя система означает полное уничтожение».

Цит. по: Вольфганг Ругеи Вольфганг Шуман. Документы немецкой истории 1929—1933 гг. Франкфурт-на-Майне, 1977, с. 33.

Вопрос о стабилизирующей функции НСДАП в капиталистическом государстве дает возможность выявить еще один аспект. Если фашистские партии, не обладая политическим господством, напускали на себя вид, будто являются самыми решительными противниками господствующей системы, боролись, как говорили гитлеровские фашисты, против «системы», то и тогда они укрепляли капиталистические отношения, т. е. то положение, когда существуют буржуа и те, кто зависит от заработка, иными словами, эксплуататоры и эксплуатируемые. Своей демагогией и всеми своими действиями они удерживали часть трудящихся масс, которая хотела участвовать в политической жизни, от перехода на сторону левых, выражавших их подлинные интересы.

В. Реккерт: С 1924 по 1928 г. НСДАП играла такую роль в германском рейхе лишь относительно. Вокруг Гитлера и фашистов стало потише. Какие к этому были основания?

КОРРЕКТИРОВКА ПРОГРАММЫ

К. Бахман: После неудавшегося путча в рядах крайне правых царили большое смятение, споры и разброд. Гитлер, будучи узником крепости в Ландсберге, спокойно воспринял это, как и тот факт, что в 1924 г. фашисты потеряли более половины голосов избирателей, ранее их поддерживавших.

В последующие годы, когда капитализм в Германии стабилизировался экономически и политически, снизился уровень безработицы, зарплата хотя медленно, но росла и у мелкой буржуазии зародилась обманчивая надежда на лучшее будущее, нацистские агитаторы не оказывали влияния на массы. В мае 1928 г. НСДАП получила по всей территории рейха около 800 000 голосов, т. е. 2,6% от общего числа избирателей. Маленькая фракция ее депутатов — всего 12 человек — заняла свое место в рейхстаге. Для сравнения: СДПГ получила более 9 млн., КПГ — более 3 млн. голосов.

В. Реккерт: Почему НСДАП выжила в то время, когда еще не представляла собой значительной силы?

К. Бахман: Во-первых, и это главное, потому, что в среде монополистической буржуазии были силы, которые считали полезным и необходимым держать в резерве крайне правую партию. Эти люди по-своему извлекли урок из революции и послевоенного революционного кризиса. И во-вторых, потому, что национал-социалистское руководство не растерялось и не без оснований питало надежду, что с наступлением кризиса или другим потрясением Веймарского государства пробьет и их час. Гитлер, набивая себе цену, назвал это «верой». У «веры» был весьма солидный источник. Развивались прочные связи с руководителями немецкой тяжелой промышленности. Эмиль Кирдорф, генеральный директор акционерного предприятия «Гельзенкирхенер бергверкс АГ»— в то время самого крупного горнодобывающего концерна Европы, в 1927 г. стал членом НСДАП, и именно в те годы он был серьезной опорой нацистской партии. Гитлер этого не забыл и, когда стал «фюрером и рейхсканцлером», направился в Рурскую область, чтобы почтительнейше поздравить своего благодетеля с девяностолетием.

В. Реккерт: Гитлер в эти годы укрепил свое положение фюрера в НСДАП. Он действительно стал номером один в партии. Вопреки мнениям другого рода, он настаивал на проведении в жизнь принципа, согласно которому националистическую и шовинистическую демагогию (например, лозунги, направленные против «позорного Версальского диктата») следует поставить в центр борьбы за обработку масс и, наоборот, не перебарщивать с социальной демагогией и ее антикапиталистической фразеологией. Фюрер НСДАП считал, что лучше отказаться от нескольких сотен тысяч отсталых пролетариев и полупролетариев, чем допустить слишком много неясностей насчет основных позиций партии и тем самым повредить хорошо складывавшимся отношениям с буржуазными кругами. Силы в НСДАП, которых неправильно называют левыми национал-социалистами и которые в действительности хотели лишь усилить ложную «социалистическую» агитацию, были вынуждены подчиняться дисциплине.

К. Бахман: Во всяком случае, соответствующие пассажи программы сначала оставались без изменений. Гитлер настаивал на том, что программа — вещь неизменимая. Такая позиция должна была освободить его и руководящую группу от внутрипартийных дискуссий. 25 пунктов программы и без того служили НСДАП только в рекламных целях, и поэтому «социальная программа» была сформулирована достаточно цветисто. В то же время он поручил в 1928 г. дополнить программу одним важным «примечанием», что НСДАП ставит целью осуществление земельной реформы в пользу малоземельных и безземельных крестьян, но крупное землевладение сохраняется. Лишь «еврейской» земельной собственности угрожает конфискация.

В. Реккерт: Это же анекдот! Ведь за чертой городов в германском рейхе вряд ли были земли, которые находились в собственности немцев еврейского происхождения.

К. Бахман: Тем не менее это толкование программы свидетельствует о том, что руководство НСДАП установило хорошие связи с кругами крупных землевладельцев. Пункт программы, который подвергал опасности эти связи, был объявлен недействительным.

В. Реккерт: В это же время Гитлер уклонялся быть избранным в рейхстаг. Не примечательно ли, что Гитлер не позволял выдвигать его кандидатуру и в то же время говорил, что никогда не упускал возможности выступать с речами?

К. Бахман: Действительно, Гитлер лишь после того, как, получив в 1931 г. звание государственного советника, стал немецким гражданином, впервые выступил в рейхстаге 23 марта 1933 г. Коммунисты уже тогда были лишены своих мандатов, а большая их часть была арестована. Поджигатель Геринг организовал пожар в рейхстаге, чтобы свалить вину за эту позорную акцию на коммунистов. Так КПГ была загнана в подполье. Вокруг здания стояли одетые в коричневую и черную форму колонны, готовые наброситься на членов социал-демократической фракции.