В отличие от отношений КР с Казахстаном, киргизско-узбекские отношения носят более сложный и противоречивый характер. Они затрагивают не только весь комплекс двусторонних и региональных связей (этнических, экономических, транспортно-коммуникационных, культурных и т. д.), но и соприкасаются с большой геополитикой, затрагивая интересы США, России и Китая, а также тесно связаны с проблемами внутренней безопасности КР.Внешняя политика Акаева всегда была направлена на подключение к региональным делам крупных игроков (России, КНР, Запада) как гарантов сохранения независимости КР. Чрезвычайно сложным направлением внешней политики Киргизстана является сохранение баланса между отношениями с Казахстаном и Узбекистаном. Это направление сохранило свой характер и при новом руководстве страны.
В отношении Таджикистана говорить о многовекторности сложно. Стратегическое и международное положение республики детерминировано соседством с Афганистаном, тотальной (до недавнего времени) зависимостью от России, культурно-исторической тягой к Ирану, положением в системе наркотрафика, угрозой исламизма и антитеррористической операцией в Афганистане.
В ходе своего визита в США в 2002 г. Э. Рахмонов получил крупные политические авансы в Белом доме: сотрудничество в военной области на два года, широкая финансовая помощь и т. д. Создавалось впечатление, что Таджикистан взял курс на полную и резкую переориентацию своего внешнеполитического курса. Это подтверждалось тем фактом, что Вашингтон фактически закрыл глаза на продление срока президентских полномочий Э. Рахмонова.
Таджикистан имеет важное значение, с точки зрения антитеррористической операции в Афганистане, тесных связей между Душанбе и Северным альянсом, из-за проблемы наркотиков, а также вследствие расположения в республике российских военных (201-я дивизия). В течение 2002 г. выявилась вполне отчетливая тенденция в политике США и их союзников по коалиции, нацеленная на вытеснение военного присутствия России из Таджикистана.
Президент Рахмонов, пытавшийся в 2003–2004 гг. балансировать между Вашингтоном и Москвой, оказался в ловушке, которую устроил себе сам: повернувшись к Западу, он не приобрел в его лице надежного союзника, а союзника в лице России мог бы потерять. Реальный масштаб проблем в российско-таджикских отношениях оценить довольно сложно. Однако очевидно, что проблема вывода российских пограничников – только видимая вершина айсберга. За этим стояли серьезные российские деловые и стратегические интересы.
В Таджикистане Россия с 2004 г. продемонстрировала новый подход, который в 2005 г. был опробован в Киргизии: военные базы в обмен на инвестиции. Российский бизнес получил в свои руки не только самые крупные и теоретически самые дешевые в мире стратегические гидроресурсы, но и возможность в будущем влиять на всю энергетическую политику в регионе. За последнее время Москва сумела заметно укрепить свои позиции в Таджикистане. Если ранее российские интересы в этой республике были сосредоточены в основном вокруг проблем безопасности, охраны границы и пресечения наркотрафика, то на новом этапе Россия стремится закрепиться в Таджикистане экономически.
На территории Таджикистана – в Душанбе разместилась военно-воздушная база НАТО, в основном французский воинский контингент. На авиабазе постоянно находились военно-транспортные самолеты ВВС Франции и свыше 120 военнослужащих. Великобритания финансирует программу по изучению английского языка в военном лицее и военном институте республики, а в специализированных учебных заведениях британских вооруженных сил ежегодно стажируются группы таджикских офицеров.
Таджикистан стал последней из постсоветских стран (если не считать нейтральный Туркменистан), подключившихся к программе НАТО «Партнерство во имя мира». В настоящее время таджикская сторона рассчитывает на получение военно-технической помощи, которая крайне актуальна для страны, считающей себя форпостом борьбы с наркобизнесом и международным терроризмом в Центральной Азии. В этой связи Душанбе уже рассматривает планы обучения своих военных специалистов в академиях стран НАТО. Но самое главное для Душанбе – придать импульс военной реформе в стране.
В отношении Таджикистана интересы КНР можно сформулировать по времени их возникновения в следующем порядке: делимитация границы, борьба с терроризмом и наркоторговлей, транспортно-коммуникационные проекты, энергетика. На начальном этапе независимости Таджикистана отделенный от него высокогорными хребтами Китай находился на периферии экономических интересов этого молодого государства, которое, в свою очередь, из-за внутренней междоусобицы не интересовало китайских бизнесменов. На современном этапе, рассчитывая существенно расширить двусторонние экономические связи, Душанбе и Пекин прилагают усилия к созданию надежного сообщения между двумя странами.Таджикистан, вероятно, еще достаточно долго будет ареной противостояния территориально-клановых группировок и одновременно – объектом воздействия сил воинствующего исламского экстремизма в его борьбе против «посткоммунистических авторитарных режимов» в центральноазиатских республиках. Этот фактор, в свою очередь, будет определять заинтересованность Запада и России в своем военном присутствии на территории Таджикистана.
Внешнюю политику Туркменистана можно охарактеризовать не как многовекторную, а скорее как «антивекторную». С начала 1990-х гг. режим С. Ниязова настаивает на своем «нейтралитете».
Туркменистан занимает особое место в Центральной Азии и привлекает к себе внимание из-за двух факторов: во-первых, благодаря своим огромным углеводородным, прежде всего газовым, ресурсам; во-вторых, одиозным режимом личной власти С. Ниязова. Туркменистан крупнейший производитель природного газа в Центральной Азии. Помимо России Ашхабад налаживает более тесные связи с южными и западными соседями, в частности с Турцией. С. Ниязов фактически отказался от сотрудничества в рамках СНГ, переориентировав страну на связи с Ираном, Турцией, арабскими государствами. Он игнорирует саммиты глав государств и правительств СНГ.
В последние годы Ашхабад участвует в переговорах по реализации ряда проектов строительства трубопроводов. Этот фактор оказывает прямое влияние на внешнеполитические приоритеты Туркменистана. С. Ниязов выступил против представляющего стратегическую значимость плана синхронизации энергосистем Европы и СНГ.Чрезвычайно сложными представляются отношения режима С. Ниязова с Западом, который постоянно критикует Ашхабад за многочисленные нарушения прав человека и деспотическое правление. В этих условиях Туркменбаши еще более усиливает курс на изоляцию страны от внешнего мира. В связи с этим следует отметить, что на внешнюю политику Туркменистана, как и все стороны жизни страны, оказывают сильное влияние личные качества его лидера и особенности его характера и психики.
В настоящее время российско-туркменские отношения внешне выглядят стабильными, несмотря на ряд кризисных моментов в их недавней истории. Самым крупным кризисом стали события 2003 г., связанные с отменой российско-туркменского гражданства. Вплоть до конца 2003 г. Россия неоднократно выражала свою озабоченность в связи с дискриминацией этнических русских в Туркменистане. С. Ниязов, желая оградиться от вмешательства Москвы, пытался отменить двойное гражданство. Для достижения своих целей он использовал газовый фактор. В результате 10 апреля 2003 г. в Москве президенты В. Путин и С. Ниязов подписали два документа: соглашение о поставках туркменского газа в Россию на 25 лет и протокол об отмене двойного гражданства.
Цель России очевидна и заключается в том, чтобы укрепить свои позиции главного партнера Туркменистана в энергетическом секторе и тем самым сохранить контроль над экспортом туркменского газа. (Не все усилия России, направленные на расширение сотрудничества с Туркменистаном в энергетической сфере, принесли успех.)
Таким образом, политика России в отношении режима Туркменбаши носит противоречивый характер. С одной стороны, в Москве не могут не вызывать раздражение крайности политики С. Ниязова, в первую очередь в отношении русскоязычного населения. Но, с другой стороны, Россия не может пожертвовать своими экономическими и энергетическими интересами, испортив отношения с Ашхабадом. В перспективе не исключается, что Россия вместе с Западом примет участие в коллективном нажиме на режим С. Ниязова, если в этом возникнет необходимость.