Диаграмма 4. Зависимость уровня развития от экспорта, 2005 г.

Неодинаковая наделенность природными ресурсами объективно разводит центральноазиатскую пятерку на сравнительно преуспевающую нефтегазовую двойку – Казахстан и Туркменистан и бедную аграрную тройку, состоящую из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Деление это весьма условно. В центральноазиатском контексте не приходится говорить о типологически чистых моделях развития. В глубоко аграрном Таджикистане, например, экспорт алюминия с единственного завода обеспечивает существенную часть всех экспортных доходов страны. В Туркменистане, основу экономики которого составляет газовый сектор, сельское хозяйство остается главной сферой притяжения занятости.Тем не менее неодинаковая наделенность природными ресурсами де-факто делит страны региона на две разные типологические группы. Возможности этих стран поддерживать высокие темпы экономического роста объективно неодинаковы, что предопределяет неизбежность дальнейшей их дифференциации по уровню развития. В 2005 г. по размеру среднедушевого ВВП самая развитая страна региона Казахстан превосходила наименее развитый Таджикистан более чем в 11 раз, а по среднедушевому экспорту почти в 14 раз. В средне– и долгосрочной перспективе дифференциация в Центральной Азии будет только углубляться.

Казахстан и Туркменистан: богатые нефтеэкспортеры?

Рассмотрим вначале вопрос о том, располагают ли Казахстан и Туркменистан объективными предпосылками для того, чтобы воспроизвести модель развития богатых нефтеэкспортеров Персидского залива и Северной Африки?

Начнем с Казахстана, безусловного экономического лидера Центральной Азии. В 2005 г. на эту страну приходилось 68 % регионального ВВП и 70 % регионального экспорта. Как уже отмечалось выше, в 2001–2006 гг. среднегодовые темпы роста валового внутреннего продукта Казахстана составляли 10 %. Есть достаточные основания полагать, что и в обозримой перспективе этой стране удастся поддерживать очень высокие темпы экономического роста.

На диаграмме 5 представлено сопоставление экономической динамики Казахстана и Саудовской Аравии. Как известно, в 1951–1952 гг. в Саудовском королевстве начала бурно расти добыча нефти, что автоматически вылилось в высочайшие темпы роста ВВП. Причем период бурного экономического роста, ведомый растущей нефтедобычей, оказался достаточно продолжительным. В Казахстане начало заметного увеличения нефтедобычи датируется 2001 г. По крайней мере до 2010–2015 гг. казахское правительство планирует наращивать добычу, причем даже чуть более быстрыми темпами, чем это происходило в 1950-1960-е гг. в Саудовской Аравии. Следовательно, есть все основания полагать, что не только кривая нефтедобычи, но и кривая индекса ВВП окажется в Казахстане в 2005–2010/15 гг. круче, чем в свое время в королевстве саудитов. В случае успешной реализации официальных планов по увеличению добычи нефти и газа Казахстан в среднесрочной перспективе может рассчитывать на рост ВВП на 12–15 % в год. При том что, согласно имеющимся демографическим прогнозам, численность населения страны стабилизировалась, почти столь же высокими окажутся и темпы роста среднедушевого ВВП.

Экономическое развитие, однако, представляет собой сложный многомерный процесс, который не может быть адекватно описан единственным индикатором, пусть и таким важным, как темпы экономического роста. Если принять во внимание численность населения, то окажется, что в 2000–2005 гг. по добыче углеводородов в расчете на одного жителя Казахстан не относился к группе малых богатых нефтеэкспортеров (см. диаграмму 6). Если же учесть то обстоятельство, что в распоряжении самого Казахстана осталась меньшая часть добываемой нефти (только 20 % или 40 %), а подавляющая часть нефтедобычи де-факто оказывалась в распоряжении иностранных добывающих компаний, то эту страну, в принципе, вряд ли правомочно типологически относить к нефтеэкспортерам.

Показательно, что даже если бы Казахстан добывал в 2000–2005 гг. 150 млн. тонн нефти в год (а на этот показатель он рассчитывает выйти только в 2015 г.), то и тогда с учетом того, что подавляющая часть добываемой на казахской территории нефти де-факто принадлежит иностранцам, страна не могла бы достичь среднедушевых параметров, присущих богатым государствам Персидского залива и Северной Африки (см. диаграмму 6).

Диаграмма 5. Добыча нефти (млн. тонн) и индекс ВВП (год t = 100) (Казахстан: год t – 2000; Саудовская Аравия: год t – 1951)

Это означает, что даже в случае удвоения-утроения текущего уровня нефтедобычи Казахстан не имеет шансов воспроизвести модель социально-экономического развития малого богатого нефтегазового экспортера. Неудивительно поэтому, что при текущем уровне нефтедобычи Казахстан, несмотря на высочайшие темпы роста ВВП, сохраняет многие черты слаборазвитой страны. Особо обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, динамика заработной платы заметно отстает от динамики валового внутреннего продукта. В 2005 г. заработная плата в среднем по экономике составляла всего 50 % от уровня 1990 г. (см. диаграмму 7). Во-вторых, бурный экономический рост не сопровождается ускоренным ростом спроса на труд в современном секторе экономики. В 2005 г. более трети местной рабочей силы по-прежнему относится официальной статистикой к так называемым «самозанятым» (см. табл. 5).

Диаграмма 6.

Казахстан: сравнительная добыча углеводородов на душу населения

KA3-63 – текущий уровень добычи (63 млн. тонн в 2005 г.):

КАЗ-бЗ/20 % и КАЗ-бЗ/40 % – текущий уровень добычи, непосредственно Казахстану принадлежит соответственно 20 % и 40 % добываемой нефти:

КАЗ-150 – возможный уровень добычи (150 млн. тонн):КАЗ-150/40 % – возможный уровень добычи, непосредственно Казахстану принадлежит 40 % добываемой нефти.

Диаграмма 7.

Казахстан: динамика ВВП и средней заработной платы (1990=100)

Таблица 5.

Казахстан: социально-экономическая структура занятости (% от совокупной занятости)

Повторимся: Казахстан не имеет достаточных углеводородных ресурсов для того, чтобы следовать по пути, проторенному малыми нефтегазовыми экспортерами. Следовательно, в ближайшие годы страна будет вынуждена либо попытаться модифицировать свое развитие, либо законсервировать сложившуюся модель социально-экономического развития, оставляющую за бортом современного сектора значительную, если не подавляющую, часть населения. Иное дело Туркменистан. Если судить по среднедушевым показателям периода 2000–2005 гг., то эта самая маленькая по численности населения центральноазиатская страна была в сравнении с Казахстаном много ближе к малым богатым нефтегазовым экспортерам Персидского залива (см. диаграмму 8). В случае удвоения текущего уровня добычи природного газа и продажи его по рыночным ценам на эффективных рынках Туркменистан гипотетически имеет шансы воспроизвести модель развития богатого нефтегазового экспортера. Правда, это потребует глубокой модернизации нынешней политической системы страны.

Диаграмма 8.

Туркменистан: сравнительная наделенность углеводородами на душу населения (тонн нефтяного эквивалента на душу населения, среднее за 2000–2005 гг.)

Туркменистан – текущий уровень добычи; Туркменистан-2 – удвоение текущего уровня добычи.

Аграрно-индустриальные Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан

В отличие от сравнительно богатых природными ресурсами Казахстана и Туркменистана тройка Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан типологически относится к аграрным и аграрно-индустриальным экономикам. Так как значительная или даже подавляющая часть рабочей силы сосредоточена здесь в аграрном секторе, экономический рост в этой тройке стран во многом определяется ситуацией в сельском хозяйстве.